Герберт Осбери - Банды Нью-Йорка

Пока Галагер и Бренан не были отправлены в Синг-Синг, в «Адской кухне» постоянно устраивались драки и перестрелки, и полиция рвалась расправиться с беспощадными «гоферами». Арест главарей деморализовал гангстеров, а уже через несколько месяцев организованная против них кампания закончилась их разгоном, хотя и не полным уничтожением. Много лет «гоферы», а до них – предыдущие банды с «Адской кухни» грабили грузовые вагоны и склады Центральной железной дороги Нью-Йорка, которая идет вдоль Двенадцатой авеню. Отчаявшись разрешить эту ситуацию доступными в рамках закона средствами, железная дорога организовала особое полицейское подразделение, у которого не было никаких других обязанностей, кроме как остановить мародерство «гоферов». В подразделение входили бывшие полицейские, которые когда-то пострадали от рук гангстеров и теперь были рады представившейся возможности отомстить. Политики не чинили им препятствий, и полицейские с энтузиазмом вошли в Вест-Сайд и прогнали «гоферов» дубинками через всю «Адскую кухню». А когда бандиты открыли огонь, то были биты их же собственным оружием – охранники стреляли лучше и быстрее. Многие бандиты были ранены, некоторых отправили в тюрьму, и вряд ли хоть один из «гоферов» остался невредим. Всего за несколько месяцев новое охранное подразделение очистило «Адскую кухню» при помощи палок и дубинок; после этой заварушки «гоферы» боялись железной дороги как чумы.

В результате «гоферы» разделились на три группы, две из которых возглавили Бак О'Брайен и Оуэн Мадден, широко известный в преступном мире как Убийца Оуни. Третья, самая малочисленная, группа назвалась «салливаны» и присягнула своему лидеру, в честь которого и была названа. Но Салливан был слаб и мало чего добился, поэтому, когда пришло время делить царство «гоферов», его не приняли в расчет. Бак О'Брайен стал контролировать территорию от Сорок второй улицы на север до Пятьдесят девятой улицы и от Девятой авеню до Гудзона и сохранял свое господство, несмотря на периодические нападки со стороны «шайки из Парлор» с шестидесятых улиц, которая пыталась сдвинуть О'Брайена ниже Пятидесятой улицы. Убийца Оуни занял территорию, пролегающую ниже Сорок второй улицы и простиравшуюся на юг вплоть до границ территорий «гудзонских чистильщиков» и «маргиналов», возглавляемых Таннером Смитом. Мадден был в дружеских отношениях со Смитом, поэтому с практической точки зрения их группировки являлись одной. Но он был заклятым врагом «чистильщиков», с которыми его банда часто вступала в кровавые бои.

Мадден был изысканным, стройным и элегантным мужчиной с очаровательной улыбкой херувима и коварством и жестокостью дьявола. Он родился в Англии, но в возрасте 11 лет поехал в Соединенные Штаты и уже в 17 получил прозвище Убийца Оуни. Всего лишь год спустя он принял на себя командование одной из групп «гоферов»; а едва исполнилось ему 23 года, как он был обвинен в пяти убийствах и посажен за решетку. Оуни отлично стрелял из револьвера и мастерски работал кистенем, дубинкой и медными кастетами, не говоря уже о свинцовой трубе, завернутой в газету, которая являлась любимым оружием головореза. Полиция считала его типичным гангстером своего времени – коварным, жестоким, смелым и ленивым. До того как попасть в тюрьму, он не работал ни одного дня и часто хвалился, что никогда и не будет. Однажды, когда детектив из главного управления по просьбе одного журналиста спросил бандита, как тот проводил свое время, Убийца Оуни любезно записал, как он провел четыре дня из своей жизни, – естественно, тщательно избегая сведений, которые можно было бы использовать против него:

«Четверг – в обед пошел на танцы. Вечером пошел на танцы, а затем в кабаре. Отвез пару девочек по домам. Пошел в ресторан и оставался там до семи утра пятницы.

Пятница – провел день с Фредой Хомер. Смотрел на голубей. Вечером встретился в салуне с друзьями и остался с ними до пяти утра.

Суббота – спал целый день. После обеда пошел в Бронкс на танцы, а вечером – на танцы в Парк-авеню.

Воскресенье – спал до трех часов. Пошел на танцы в обед, а затем вечером – на другие танцы в то же место. После этого пошел в кабаре и оставался там почти всю ночь».

Вскоре после распада «гоферов» полиция обвинила Маддена в том, что тот убил одного итальянца только для того, чтобы отметить свое восхождение на трон, но несколько важных свидетелей предпочли исчезнуть, и у полиции не набралось достаточных улик, чтобы передать дело в суд. Год спустя Уильям Хеншо, служащий, был убит в трамвае на Девятой авеню после того, как поссорился с Мадденом из-за девушки; и перед тем, как скончаться в больнице Нью-Йорка, он прохрипел, что его застрелил Убийца Оуни. Через десять дней три детектива засекли Маддена у дома со съемными квартирами в «Адской кухне». Полицейским удалось схватить его после небольшой погони по крышам домов на Десятой авеню. Но он не был приговорен, и снова из-за отсутствия свидетелей. И все же в течение нескольких месяцев бандит был очень осторожен, стараясь не давать полиции повода схватить себя, и поэтому временно воздерживался от драк с полицейскими, столь милых сердцу истинного «гофера». За время этого периода затишья Мадден и Таннер Смит организовали клуб «Винона», который должен был служить местом общих собраний, сняв комнаты в доме Дэнниса Дж. Китинга, честного кузнеца, не имевшего никакого представления о том, каким людям он сдал помещение. Вскоре гангстеры превратили клуб «Винона» в притон; они каждую ночь устраивали пирушки, и их дебоши и пьяные разборки не давали покоя всему району. Не прошло и недели со дня их переезда, как Китинг, который жил на первом этаже того же дома, поднялся к ним и сказал, что соседи жалуются и, если квартиранты не будут вести себя тише, он выселит их. Кузнец застал Убийцу Оуни и Таннера Смита в тот момент, когда они обсуждали свои дела за бутылочкой виски, в то время как полдюжины гангстеров из обеих банд слонялись по комнатам, слушая звуки фортепьяно, на котором играл один талантливый головорез.

– Вы тут потише, – сказал Китинг, – или я вышвырну вас из моего дома.

– Ты вышвырнешь меня из своего дома? – спросил Мадден, мягко улыбаясь. – Уважаемый, ты когда-нибудь слышал об Оуни Маддене? Да? Так вот, уважаемый, Оуни Мадден – это я!

Китинг уставился на знаменитого гангстера, затем повернулся и пошел восвояси. После этого случая он боялся говорить даже полиции о гангстерах и их делишках, потому что понимал: случись что-нибудь, и бандиты обвинят во всем его – а «гоферы» отличались быстротой и сообразительностью, когда дело касалось отмщения; как минимум, они подложили бы Китингу под дом бомбу. Но в конце концов владелец соседнего дома написал жалобу, и на расследование был послан патрульный Синдт. Поняв, с кем имеет дело, полицейский спешно ретировался и попросил помощи у начальника своего участка. К дому направились сержант О'Коннел с группой охраны, но шпионы Маддена успели предупредить о приходе полиции, и, прибыв на место, полицейские застали гангстеров за дверями, забаррикадированными мебелью. В ответ на требование полицейских впустить их прозвучали угрозы и ругательства, а когда сержант О'Коннел стал колотить в дверь своей дубинкой, из окна вылетела пуля и оцарапала голову стража порядка.