Любовь Космодемьянская - Повесть о Зое и Шуре
- Название:Повесть о Зое и Шуре
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Любовь Космодемьянская - Повесть о Зое и Шуре краткое содержание
Повесть о Зое и Шуре - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
- Ну, сейчас я покажу вам Москву, Поглядим: похожа она на наши Осиновые Гаи?
Мы сели в трамвай - какое это было испытание храбрости и любопытства! и с грохотом и звонками понеслись по Москве, мимо высоких домов, мимо блестящих автомобилей, мимо спешащих куда-то пешеходов. Ребята так и прилипли носами к оконному стеклу.
Шура был совершенно потрясен тем, что на улицах такое множество народу. "Куда они идут? Где они живут? Зачем их столько?" - кричал он, позабыв обо всем и вызывая улыбки пассажиров. Зоя молчала, но у нее на лице читалось такое же страстное нетерпение: скорее, скорее! Все увидеть, все разглядеть, все понять в этом новом, огромном, удивительном городе!
И вот наконец окраина Москвы, небольшой домик близ Тимирязевской академии. Мы поднимаемся на второй этаж и входим в маленькую комнату: стол, кровати, неширокое окно... Вот мы и дома!
... Из всех памятных дней в жизни человека день, когда он впервые ведет своего ребенка в школу, - один из самых хороших. Наверно, все матери помнят его. Помню и я. Это первое сентября тридцать первого года было такое ясное, безоблачное, деревья Тимирязевки стояли все в золоте. Сухие листья шуршали под ногами, нашептывая что-то таинственное и ободряющее - должно быть, о том, что с этого часа начинается для моих ребят совсем новая жизнь.
Я вела детей за руки. Они шли торжественные, сосредоточенные и, пожалуй, немного испуганные. Зоя крепко сжимала свободной рукой сумку, в которой лежали букварь, тетради в клетку и в косую линейку, пенал с карандашами. Шуре очень хотелось самому нести эту замечательную сумку, но она досталась Зое - по старшинству. Через тринадцать дней Зое должно было исполниться восемь лет, а Шуре едва пошел седьмой год.
Что и говорить, Шура был еще мал - и, однако, мы решили отдать его в школу. Он очень привык к сестре и даже представить себе не мог, как это Зоя пойдет в школу, а он останется дома. Да нам и не с кем было оставлять его: и я и Анатолий Петрович работали.
Первой школьной учительницей моих детей была я сама. Я вела в тот год подготовительный, "нулевой" класс, и заведующий школой определил Зою и Шуру ко мне.
И вот мы вошли в класс. Тридцать таких же малышей - девочек и мальчиков - поднялись нам навстречу. Я усадила Зою и Шуру на одну парту, неподалеку от доски, и начала урок...
Помню, в первые дни один мальчуган принялся скакать вокруг Зои на одной ножке, распевая: "Зойка, Зойка, упала в помойку!" Он выкрикивал этот стишок с настоящим упоением. Зоя слушала молча, с невозмутимым видом, а когда мальчуган умолк на мгновение, чтобы перевести дух, сказала спокойно:
- Я даже и не знала, что ты такой глупый.
Мальчуган недоуменно моргнул, повторил дразнилку еще раза два, но уже без прежнего воодушевления, а потом и совсем отошел от Зои.
Однажды, когда Зоя была дежурная, кто-то разбил в классе стекло. Я совсем не собиралась наказывать виновника: мне думается, невозможно найти такого человека, который в жизни не разбил бы хоть одного стекла, без этого детства не бывает. Мой Шура, например, разбил столько стекол, что с лихвой хватило бы еще на двоих. Но мне хотелось, чтобы виновный сознался сам. Я медлила войти в класс и стояла в коридоре, обдумывая, как начать разговор с ребятами. И тут я услышала из-за двери Зоин голос:
- Кто разбил?
Я тихо заглянула в класс. Зоя стояла на стуле, вокруг толпились ребята.
- Кто разбил, говори! - требовательно повторила Зоя. - Все равно я по глазам узнаю, - добавила она с глубочайшим убеждением.
Наступило короткое молчание, и потом курносый, толстощекий Петя Рябов, один из первых озорников в нашем классе, сказал со вздохом:
- Это я разбил...
Как видно, он вполне поверил, что Зоя может узнавать по глазам самые сокровенные мысли. Она и впрямь говорила так, словно ни капли не сомневалась в этой своей способности, но объяснялось это очень просто. Бабушка Мавра Михайловна обычно говорила внучатам, когда им случалось напроказить: "Это кто натворил? Ну-ка, погляди мне в глаза, я по глазам все узнаю!" - и Зоя хорошо запомнила бабушкино чудесное средство узнавать правду.
... Вскоре Зою и Шуру пришлось перевести из моего класса в другой, и вот почему.
Зоя вела себя очень сдержанно и никак не проявляла своих родственных отношений. Иногда она даже говорила: "Любовь Тимофеевна", подчеркивая, что в классе она такая же ученица, как и все, и я для нее, как для всех, учительница. А вот Шура вел себя совсем иначе. Во время урока, дождавшись минуты полной тишины, он вдруг громко окликал меня: "Мама!" - и при этом лукаво поглядывал по сторонам.
Шурины выходки неизменно вызывали в классе суматоху: учительница, Любовь Тимофеевна, и вдруг - мама! Это очень веселило детей, но мешало работать. И через месяц пришлось перевести моих ребят в параллельный класс, к другой учительнице.
Школа, школьные занятия завладели Зоей безраздельно. Придя домой и поев, она тотчас садилась за уроки. Напоминать ей об этом никогда не приходилось. Учиться - это было теперь для нее самое важное, самое увлекательное, об этом были все ее мысли. Каждую букву, каждую цифру она выводила с чрезвычайной старательностью, тетради и книги брала в руки так бережно и осторожно, как будто они были живые. Учебники мы всегда покупали новые - Анатолий Петрович считал, что это очень важно.
- Плохо, когда ребенку в руки попадает грязная, неопрятная книга, говорил он, - такую и беречь не захочется...
Когда ребята собирались сесть за уроки, Зоя спрашивала строго:
- Шура, а руки у тебя чистые?
Сначала он пробовал бунтовать:
- А тебе какое дело? Ну тебя! Отстань!
Но потом смирился и, прежде чем взяться за учебники, уже сам, без напоминаний, мыл руки. Надо признаться, предосторожность была не лишняя: набегавшись с ребятами, наш Шура обычно возвращался со двора перемазанный до ушей; иной раз просто понять нельзя было, как это он умудрился выпачкаться, словно по очереди вывалялся в песке, в угле, известке и толченом кирпиче...
Дети готовили уроки за обеденным столом. Зоя подолгу просиживала над книгой. У Шуры терпения хватало на полчаса кряду, не больше. Ему хотелось поскорее убежать опять на улицу, к ребятам. И он то и дело тяжело вздыхал, косясь на дверь.
Однажды он притащил ворох кубиков и спичечных коробков и старательно выложил их в ряд, перегородив стол пополам.
- Это твоя половина, а это моя, - объявил он Зое. - Ко мне не смей переходить!
- А букварь как же? А чернильница - в недоумением спросила Зоя.
Шура не растерялся:
- Букварь тебе, а чернильница мне!
- Будет тебе баловать! - строго сказала Зоя и решительно сняла кубики со стола.
Но Шуре было скучно просто так, без затей, готовить уроки, и он всякий раз старался превратить занятия в игру. Что поделаешь! Ему ведь не было и семи лет.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: