Павел Голицын - Записки начальника военной разведки

Весной 1942 года в Староселье стоял немецкий гарнизон, и мы с разведчиком Петей Страздиным отправились туда на разведку. Ночью постучались в одну из хат, двери открыла пожилая женщина. Осветив хату фонариком, мы заметили прятавшегося под одеялом мужчину. Подняли его, и я сразу узнал того самого майора, которому передал 23 июля 1941 года пленного немца. Однако на мое приветствие он не отреагировал. Тогда я напомнил ему, при каких обстоятельствах мы с ним встречались на фронте восточнее Браньска. Сначала он все отрицал, но затем, успокоившись признался: «Да, я майор Ковалев, и если вы партизаны, я готов пойти с вами, но у меня еще сильно болит нога». С этими словами он достал с полки сумку из-под противогаза, в которую были уложены котелок, металлическая кружка, ложка и еще кое-какие мелочи. Мы успокоили мать Ковалева, забрали Николая Ивановича, и выйдя из Староселья, пошли к своим лошадям. На одной из них доставили Ковалева в Рацевский лес. Я доложил Кирпичу и Севостьянову о результатах разведки немецкого гарнизона в Староселье и о Ковалеве. Вскоре Николая Ивановича назначили командиром формируемого отряда. Осенью 1942 года вместе с Булановым Ковалев улетел в Москву и к нам не возвратился. При поступлении на разведывательный факультет Военной Академии им. М.В. Фрунзе в 1947 году я вновь встретил Николая Ивановича. Он был уже полковником, старшим преподавателем академии.

Вместе с возраставшими боевыми возможностями партизанских отрядов совершенствовалась и наша разведка. Конные разведывательные дозоры бригады действовали в большом отрыве от главных сил. Наши разведчики постоянно находились под Оршей, Шкловом, Могилевом, Круглом, Толочиньцм.

В конце июня 1942 года из Орши от Полины Войтовой и из Шклова от Надежды Ховренковой поступили данные о подготовке немцами карательной экспедиции против нашей бригады. Конные разведчики доложили о выдвижении противника из Шклова и Черноручья в направлении Рацевского леса. Была отмечена выгрузка немцев в Коханово и выдвижение их в сторону Рацево Отряд Никитченко, прикрывавший основной район базирования со стороны Шклова, не вступая в затяжной бой, начал отход на Рацево. Намерение немцев, сосредоточивших около Рацевского леса до 600 человек, заключалось в том, чтобы окружить партизан с трех сторон и уничтожить. Наши отряды заняли оборону на северо-восточной, восточной и юго-восточной опушках Рацевского леса. Развернувшись в цепь, немцы пошли по полю в сторону леса Подпустив их на расстояние 45–50 метров, мы открыли огонь из всех видов оружия. Немцы залегли, но их позиция на поле была более уязвимой по сравнению с нашей, и они начали отход в сторону Дымово. Партизаны атаковали Дымово, гитлеровцы не выдержали и выбросили белый флаг. Это был беспрецедентный случай в партизанской войне. Немцы через парламентеров попросили разрешения убрать с поля убитых и раненых. Подобрав убитых и раненых, они ушли в свои гарнизоны. Партизаны собрали оружие, оставленное противником на поле боя, и захватили в плен, отбившихся от главных сил немцев. Весть о нашей победе в бою под Дымовым быстро разнеслась среди местного населения, партизан приветствовали, поздравляли. Эта победа еще выше подняла моральный дух партизан. Нам, разведчикам, был преподан урок о необходимости сочетать различные методы ведения разведки: наблюдение, осведомление местных жителей и разведчиков-подпольщиков, проживающих в гарнизонах, высылка на дальние дистанции конных разведывательных дозоров.

От Клавдии Милорадовой, разведчицы из состава разведгруппы Западного фронта, действовавшей в районе Крупки, нам стало известно, что в леса южнее Крупки с Большой земли выброшена группа во главе с «Дядей Сашей» для оказания помощи партизанам.

Севостьяиов поставил мне задачу найти эту группу, установить ее состав и задачу, а главное, есть ли у нее связь с Большой землей (штабом партизанского движения). Григорий Николаевич предоставил мне право подбора разведчиков для решения этой задачи. Действовать большой вооруженной группой было нецелесообразно. Я остановил свой выбор на Зине Платоновой — молодой партизанке-разведчице, прибывшей из Шклова в отряд Буланова весной 1942 года. Мы с Зиной и Севостьяновым разработали маршрут, предварительно наметив вероятные районы действий группы «Дяди Саши» и порядок ее поиска. Разработали простую легенду, взяли продукты питания, оружие и двинулись в путь. Необходимо было пройти километров 100, а с учетом поиска и того больше, по районам, обстановку в которых мы еще не знали. Шли проселочными дорогами, по возможности обходя населенные пункты. Правда, это не всегда удавалось. Украдкой через местных жителей выявляли места расположения гарнизонов и полицейских участков. Обходили стороной гарнизоны, расположенные в Волконосово, Друцке, Тетерине, Шепелевичах. Короткие июньские ночи обязывали нас к осторожности. В районе деревень Заозерье, Сомры мы стали встречаться с партизанами. Поняли, что попали в зону, контролируемую партизанами. Остановив двух партизан, мы попросили их указать место партизанского штаба Молодые ребята приняли, конечно, нас за шпионов и повели к командиру. «Дядя Саша» — старший лейтенант Красной Армии Александр Морщинин — находился в глухой лесной деревушке Девеница, что в 30 км южнее Крупки. Он с группой военнослужащих был выброшен в тыл противника для активизации партизанской борьбы и придания ей организованного начала. Связь со штабом партизанского движения «Дядя Саша» поддерживал по радиостанции. За короткое время ему с помощниками удалось объединить несколько отрядов в партизанскую бригаду, которой он командовал до конца 1942 года. Первым комиссаром этой бригады был Сушков Н.К. В конце 1942 года Морщинин улетел в Москву, а бригадой до соединения с частями Советской Армии командовал Жунин, удостоенный звания Героя Советского Союза.

Нам с Зиной было приятно вести разговор с этим человеком. Мы вкратце рассказали о нашей бригаде, командирах, районе действий и некоторых результатах нашей боевой деятельности. Он дал в Москву телеграмму, которая явилась первым донесением в штаб о партизанской бригаде «Чекист».

После возвращения мы с Зиной подробно доложили Кирпичу и Севостьянову о результатах нашего похода, разведывательных сведениях, добытых нами в пути и полученных от Морщинина.

Деятельность партизан летом 1942 года была активной по всей Белоруссии, в том числе и в районах действия нашей бригады. Поток местного населения пополнял ряды партизанских отрядов, для пополнения изыскивались вооружение, боеприпасы. В результате боевых действий диверсионно-разведывательных групп на железных дорогах летели под откос вражеские эшелоны, срывались планомерные переброски войск и техники противника.