Китти Келли - Жаклин

Приблизительно в то же время, когда она проходила курс лечения в психиатрической клинике, молодой адвокат из Сент-Луиса по имени Томас Иглтон лег в клинику Майо в Рочестере, штат Миннесота, где его лечили шоком.

«В те времена так лечили людей, страдающих от депрессий и нервного истощения», — рассказывает он. Иглтон также никому не говорил в то время, что лечится электрошоком. Только много лет спустя, когда он стал сенатором и был назначен Джорджем Макговерном на пост вице-президента от демократической партии, эти сведения стали достоянием общественности.

Внутри партии эта новость вызвала изумление, и ее члены стали задавать друг другу вопрос, достаточно ли здоров Иглтон, чтобы выполнять свои обязанности. Припертый к стене фактами, он, наконец, признался, что прошел курс электротерапии и находился также на лечении у психиатра.

«Мне нужно было научиться вести себя правильно, — говорил он, — научиться соразмерять мои возможности с целями и избегать перегрузок». Через несколько дней Макговерн попросил его устраниться от избрания на пост вице-президента и выбрал для этой роли Сарджента Шрайвера.

Чтобы не вызвать подобного скандала, который мог бы пагубно сказаться на политической карьере Джека Кеннеди, тот факт, что его жена прошла курс шокотерапии, тщательно скрывался семьей Кеннеди, об этом эпизоде практически не упоминали в доме. Многие годы всякие знаменитости посещали частную клинику в Вэллихэд, но истории болезней пациентов, которые лечились там — клиника была закрыта в 1977 году, — теперь находятся в подвальном помещении архива города Спрингфильд, штат Массачусетс, и их можно получить только с письменного согласия самого пациента.

Мало кто знал бы о путешествии миссис Джон Ф. Кеннеди в Вэллихэд, если бы это не случилось в тот уик-энд, когда анестезиолог клиники оказался на отдыхе. В тот день его замещал врач из Бостона, который подрабатывал в Вэллихэд. Этот человек, и по сей день работающий в больнице города Бостона, позднее рассказал своей жене, что среди его пациентов оказалась жена Джона Кеннеди. Годы спустя, когда управляющую клиникой, миссис Джезафину Дельфино, спросили о посещении Джекки Вэллихэд, она сказала, что в то время ее там не было, но она помнит более известных пациентов, чем эта женщина.

Процедура лечения электрошоком весьма проста. Больному делают внутривенный укол и усыпляют его, а потом дают лекарство, расслабляющее мускулы. Затем врач подсоединяет электроды к голове больного и включает ток, который вызывает изменения в центральной нервной системе, что в свою очередь вызывает конвульсии. При этом тело пациента лишь слегка подергивается, а он сам не испытывает никакой боли. Во время терапии и спустя несколько минут после нее пациент находится в состоянии сна. Полностью он приходит в себя минут через пятнадцать — двадцать.

Эта процедура рекомендуется больным, страдающим психопатией или неврозами. Люди, находящиеся в стадии депрессии или депрессивно-маниакальном состоянии, а также шизофреники должны проходить полный курс лечения, который благотворно влияет на них.

Самым распространенным побочным эффектом электротерапии является временная потеря памяти сразу же после проведения процедуры. Однако амнезия наступает не всегда. Этот эффект со временем проходит, и через два-три месяца пациент чувствует себя нормально.

Мало кто из друзей Джекки знал, что она находилась в психиатрической клинике, но никого из них это не удивило бы. Писатель Трумэн Капоте знал ее еще тогда, когда она училась в колледже и работала для журнала «Вог» в Нью-Йорке.

«Не знаю, что происходит с Джекки, — говорил он, — но она порой становится какой-то странной».

Пол Матиас дает еще более патетическую картину: «В детстве Джекки потряс факт развода ее родителей, и она так и не оправилась от этого потрясения. Я думаю, она несчастлива… Джекки пытается заполнить свою жизнь разными вещами, но она по-настоящему страдает. По-человечески мне ее очень жаль. Я все больше и больше понимаю, как она несчастна, и тут уж ничего не поделаешь».

В 1957 году Джекки несколько раз ездила в Нью-Йорк и навещала своего больного отца, которому, однако, ничего не говорила о своей беременности. Так что Черный Джек со смешанными чувствами удивления, радости, и обиды узнал из газет, что в ноябре станет дедом.

Тем летом Джек Бувье умирал. В то время как Джекки праздновала свое двадцативосьмилетие в Хаммерсмите, его состояние ухудшилось, и он оказался в больнице. Ему так и не сказали, что у него рак печени. Джекки, хотя и знала, что отец серьезно болен, была потрясена известием о его смерти.

Пребывая в весьма подавленном состоянии, она прилетела в Нью-Йорк на похороны. Она остановилась в квартире Джо Кеннеди и, послав мужа за гробом, сама отправилась к одной знакомой Черного Джека, чтобы взять фотографию отца для некролога. Она сама составила текст, в котором содержалось много данных о происхождении покойного и его семье, настояв на том, чтобы ее муж лично доставил некролог редактору «Нью-Йорк таймс». Впрочем, газета отказалась печатать фото умершего.

На похоронах она стояла возле гроба и смотрела на отца, впервые в жизни видя покойника. Поддавшись чувствам, она сняла браслет, подаренный ей отцом в день окончания колледжа, и положила ему на руки. Затем она в последний раз поцеловала его и заплакала.

На отпевание, состоявшееся в соборе св. Патрика, Джекки послала гирлянды маргариток в белых плетеных корзинах, сказав при этом: «Я хочу, чтобы это походило на летний сад». Пренебрежительно относясь к искусственным цветам и мрачным венкам, она украсила алтарь живыми веселыми полевыми цветами.

Но лишь немногие друзья Бувье присутствовали вместе с родственниками на его похоронах. Его бывшая жена, Джейнет, узнала о кончине Джека, находясь на борту «Королевы Елизаветы-2», на которой она с мужем и сыном Джэмми направлялась в Европу.

Джекки плакала, сожалея о том, что ее отцу не довелось увидеть своего первого внука.

«Он был бы так счастлив, — говорила она. — Обещай мне, Джек, что мы назовем ребенка в честь Бувье».

На могильной плите кладбища св. Филомены в Ист-Хэмптоне стояли только инициалы Д. В. Б., однако Джекки украсила могилу цветами, сделав ее похожей на деревенский сад.

Черный Джек завещал Ли свой письменный стол, а Джекки — картину Шрейера, изображавшую арабских скакунов. Кроме этого, обе дочери получили по 80 000 долларов.

Вернувшись в Вашингтон, Джекки привезла с собой письма, написанные ей отцом, когда она училась в школе, и попросила свою секретаршу Мэри Галахер, отпечатать их в двух экземплярах и послать один экземпляр Ли, которая жила в Лондоне.