Альберт Манфред - Наполеон Бонапарт

Но вернемся к Паоли. Он приехал из Англии в Париж 3 апреля 1790 года, предстал перед Национальным собранием, где удостоился великих почестей. С таким же триумфом Паоли встречали в Лионе, Марселе, Тулоне. В Марсель выехали Поццо ди Борго и Жозеф Бонапарт, чтобы сопровождать его при возвращении на родину [68] P. Arrighi. Histoire de Corse. Paris, 1966, p. 98—100; J. Marcaggi. Op. cit., p. 194–214. 17 июля 1790 года он прибыл в Бастиа, где его приветствовали несметные толпы народа, власти, давно готовившиеся к торжественному приему прославленного «отца отечества». Надо ли добавлять, что молодой офицер, все юные годы засыпавший с именем Паоли на устах, был крайне взволнован предстоящей встречей с корсиканским вождем.

Встреча с Паоли состоялась вскоре же после его приезда, в Понте-Нуово, где он принял Жозефа и Наполеона Бонапартов.

В 1790 году Паоли было шестьдесят четыре года. То ли нелегкие испытания судьбы, выпавшие на его долю, то ли горький хлеб изгнания сделали свое дело: он выглядел много старше своего возраста. Высокий, грузный, с длинными белыми, как у короля Лира, волосами, с неожиданными для корсиканца синими глазами, он, по свидетельству современников и уцелевшим портретам, казался очень усталым, может быть даже равнодушным ко всему человеком. Впрочем, это впечатление было обманчивым. Несмотря на кажущуюся дряхлость, старый, многоопытный вождь корсиканцев сохранил живость ума, большую гибкость, ловкость Он был совсем не так прост, как могло казаться с первого взгляда.

Сведения о встрече в Понте-Нуово отрывочны, противоречивы, неполны. Но из того, что известно, явствует, что в целом она оказалась неудачной для Наполеона. Паоли встретил братьев холодно: они были для него сыновьями Карло Буонапарте, изменившего его знамени, он не питал к ним доверия. Наполеон, видимо не сумевший преодолеть своего волнения — ведь это была встреча с боготворимым вождем! — сказал неожиданно что-то бестактное о сражении в Понте-Нуово в 1769 году. Все его последующие попытки завоевать расположение вождя оказались безуспешными. Беседа закончилась быстрее, чем предполагалось. Братья Буонапарте не внушали симпатии корсиканскому вождю [69] Roi Joseph. Memoires, t. I, p. 44; Fr. Masson et G. Biagi. Op. cit., t. II, p. 115–116; L. Madelin. Histoire du Consulat et de I'Empire, t. I, p. 115–116. .

Для Бонапарта холодный прием, оказанный Паоли, должен был быть ударом, потрясением. Человек, которого он всю жизнь боготворил, герой его детских и юношеских мечтаний, оказался в действительности совсем иным — суровым, равнодушным и, что было важнее всего, откровенно недоброжелательным к его восторженному почитателю.

Отрезвление Бонапарта, начавшееся при возвращении на Корсику в 1789 году, продолжалось. Иллюзии рассеивались. То было медленное, постепенное узнавание действительного мира, реальностей жизни.

Внешне в образе действий Бонапарта мало что изменилось. Он и люди его клана на заседаниях департаментской ассамблеи в Орецце (сентябрь 1790 года) поддерживали прежде всего Паоли. Впрочем, Паоли не нуждался в этой поддержке; он был единодушно избран президентом директории департамента Корсика и командующим вооруженными силами острова. Фактически Паоли снова стал единоличным главой Корсики и заместил все высшие административные органы своими ближайшими сподвижниками. Жозефу пришлось довольствоваться местом члена директории дистрикта Аяччо; позже он был избран президентом местной директории [70] Roi Joseph. Memoires, t. I. .

По частично сохранившимся письмам младшего Бонапарта к Жозефу видно, что он был увлечен политической борьбой, в которую втянулся. Он жил интересами своей партии. «Постарайся, чтобы тебя выбрали депутатом», — писал он Жозефу в августе 1790 года. Политические взгляды братьев Буонапарте в это время вполне определенны. «Я крайне ревностный сторонник революции», — писал Жозеф в ноябре 1790 года в частном письме. То же самое мог бы сказать о себе и младший брат. Письма Наполеона летом 1790 года ясно раскрывают его политические симпатии. Сообщая Жозефу о дуэли Барнава и Казалеса и о том, что Казалес смертельно ранен, он сопровождает это краткой сентенцией: «Одним аристократом будет меньше!» [71] Fr. Masson et G. Biagi. Op. cit., t. II, p. 119, 122. . Он пишет с неизменным одобрением о выступлениях Саличетти в Национальном собрании; он тесно связан с Буонарроти не только политически, но и лично, дружескими отношениями [72] В одном из писем к Жозефу Наполеон пишет: «Необходимо срочно возвратить Буонарроти 12 экю, которые мы ему должны. Он их уже не раз просил» Он сам оставался все так же беден и напоминал «Пусть мама пришлет мне 6 экю, которые должна». *** Ibid., p. 1 18. .

Младшему лейтенанту Буонапарте давным-давно пора вернуться в свой полк во Францию. Он возбуждает недовольство местных властей. Еще в декабре 1789 года военный комендант Аяччо Ла Ферандиер в письме к военному министру жаловался на Бонапарта, возбуждающего в городе народ. «Было бы лучше, если бы этот офицер находился в своей части, так как здесь он постоянно вызывает брожение в народе» [73] A. Chuquet. La jeunesse de Napoleon, t. II, p. 101; полный текст письма Ферандиера дан Шюке в приложении (Ibid., р. 305–306) с ошибочно указанной датой—26 декабря 1792 года вместо «1789». .

Бонапарт делал все возможное, чтобы завоевать доверие Паоли, растопить лед, найти пути к сближению с генералом Конечно, он видел, что в политике Паоли все заметнее проступают опасные тенденции. Становилось все очевиднее, что он действует как единоличный диктатор. Паоли приблизил к себе Поццо ди Борго: он явно выдвигал этого скрытного, осторожного молодого человека. Что таилось за этим? Что могло их сближать? С весны 1790 года Поццо ди Борго поворачивал вправо. Судя по его записям, он относился к революционной Франции с недоверием [74] A. Chuquet. La jeunesse de Napoleon, t. II, p. 310–311; P. Ordioni. Op cit. . Видимо, уже тогда ему были не чужды сепаратистские стремления. Не на этом ли сходились их интересы?

Бонапарт замечал и перемены в умонастроении друга юности, и внимание к нему Паоли. Для него не оставалось неразгаданным, что люди Паоли стараются держать клан Бонапартов подальше от капитанского мостика. И все-таки Бонапарт продолжал упорно поддерживать Паоли. Его письма к Поццо ди Борго, к Жозефу показывают, что он даже афишировал свою привязанность к генералу

Следует ли это объяснять только тактическими соображениями, как нередко утверждается в литературе? Вероятно, и тактические расчеты играли какую-то роль в поведении Бонапарта. Но не следует упрощать вопрос: нельзя забывать, что Бонапарту было нелегко расстаться с привычным представлением о корсиканском вожде. Явная холодность Паоли к Бонапарту не могла его сразу вылечить от давней привязянности к корсиканскому лидеру. Паоли в его глазах все еще оставался великим человеком, он продолжал в него верить [75] В этом полностью убеждает текст трактата «Le discours de Lyon» (Fr. Masson et 0. Biagi. Op. cit., t. II, p. 292–332), написанный, видимо, во второй половине 1791 года. .