Гюнтер Блюментрит - Фельдмаршал фон Рундштедт. Войсковые операции групп армий «Юг» и «Запад». 1939-1945

Ни для кого не являлась тайной склонность Гитлера переоценивать систему оборонительных сооружений, о чем уже упоминалось в этой книге. Он верил, или ему хотелось верить, что голубая линия, бегущая вдоль побережья, с множеством укреплений, сделанных по последнему слову техники, герметично блокирует любую атаку. Он внимательно изучал разложенные на столе оперативные карты, далекие от реальности. Они оказывали умиротворяющее воздействие и будили воображение. Но Гитлер был бы неприятно удивлен, если бы узнал, насколько слабым был этот оборонительный рубеж в действительности. Он всячески старался отогнать от себя непрошеные мысли, хотя не мог избавиться от растущей тревоги; постепенно он стал склоняться к мысли, что имеет смысл перейти от позиционной к мобильной обороне.

Однако, находясь под влиянием Роммеля, Гитлер все же испытывал колебания. Хочу сказать, что фюрер, несмотря на впечатление, которое он производил, не был сильным человеком. Рундштедт и те, кто хорошо знали фюрера, понимали, что он легко внушаем и быстро меняет точку зрения. Часто случалось, что начальник Генерального штаба генерал-полковник Гальдер упорно убеждал и, казалось, убедил в чем-то Гитлера, и тут же выходил приказ противоположного содержания. Значит, кто-то другой умудрился переубедить Гитлера, и тот согласился…

Роммель имел обыкновение практически каждый день звонить Гитлеру. Рундштедт не звонил никогда. Надо было видеть, как Роммель и Гитлер живо обсуждали все вопросы. Они часами говорили о технических новшествах, которыми Роммель увлекался не меньше Гитлера. Геббельс, Гиммлер, Шпеер, используя влияние Роммеля на Гитлера в своих целях, убеждали Гитлера следовать его советам.

Вне всякого сомнения, Роммель, руководствуясь собственным убеждением и поощряемый партийными лидерами, оказал влияние на мнение Гитлера. В результате от оборонительной стратегии, разрабатывавшейся в течение длительного времени в соответствии с фундаментальными принципами, отказались незадолго перед вторжением союзников.

Однако следует отметить, что различие в точках зрения двух фельдмаршалов никогда не опускалось на личный уровень. Роммель, упрямый и своевольный человек, тесно общавшийся с Гитлером, тем не менее охотно подчинялся Рундштедту, и у них сохранялись дружеские отношения. То же самое можно сказать и по поводу нового начальника штаба Роммеля, генерал-лейтенанта Шпейделя, сменившего на этом посту генерала Гауса весной 1944 года. Этот весьма проницательный и расчетливый штабист умел вовремя погасить готовые вспыхнуть разногласия между штабами Рундштедта и Роммеля.

Начальники обоих штабов, командования германскими войсками Запада и группы армий «Б», были знакомы с 1920 года и действовали в полном согласии, естественно согласуясь с мнением своих командующих. Кроме того, они считали своей прямой обязанностью выполнять посредническую миссию в случае возникновения в своих штабах любых конфликтов.

В феврале 1944 года Рундштедт проводил отпуск в Бад-Тельце, в Баварии. Его замещал в это время фельдмаршал Шперле, главнокомандующий третьим воздушным флотом. Во время отсутствия Рундштедта фельдмаршал Роммель попросил меня принять участие в инспекционной поездке в Бретань, чтобы я смог лучше ознакомиться с береговыми оборонительными сооружениями. Эта поездка предоставляла удобную возможность лучше узнать Роммеля. За три дня мы проехали от Сен-Назера через Лорьян–Брест до Сен-Брие и далее в Рен, к командованию 7-й армии, дислоцировавшейся в этом районе (командующий генерал-полковник Дольман).

Роммель вставал рано; его день начинался в восемь утра. Он наблюдал, чем занимаются солдаты, задавал вопросы командирам, осматривал защитные сооружения и резко критиковал за невыполнение высказанных им замечаний. Следует отметить, что командиры испытывали некий благоговейный страх перед Роммелем. Известие о его прибытии сопровождалось шутливым криком: «Роммель ante portas» [38].

Особый интерес Роммель проявлял к работе инженеров, в разговоре любил подчеркнуть, что учился в военной академии и что основной интерес у него вызывали технические дисциплины. По этой причине в инспекционных поездках его всегда сопровождал генерал Майс, инженер из группы армий «Б». Со стороны мне было ясно видно, как увлечен Роммель технической стороной дела.

В то время его неотступно мучили три вопроса.

1. Минные поля. Ему требовались миллионы мин, чтобы заминировать огромные пространства. Поскольку он не мог получить требуемое количество мин из Германии, то заставил работать заводы во Франции.

2. Защитные посадки. В его голове постоянно рождались новые идеи. Например, ему пришла в голову мысль засадить минные поля смородиновыми кустами. В войсках придуманные Роммелем посадки в шутку прозвали «спаржей Роммеля». С помощью кустов и молодых деревьев Роммель надеялся помешать авиации противника приземлиться в опасных для немцев местах. Для посадки огромного количества растений он решил привлечь мужское население, объявив, что добровольцев будут бесплатно кормить и даже заплатят за эту работу. Немецкие солдаты и французские добровольцы с огромным усердием копали «грядки для спаржи Роммеля». Запоминающаяся картина!

3. Создание препятствий непосредственно на береговой полосе. Роммель приказал во время отлива установить столбы наподобие частокола, надеясь с их помощью помешать кораблям противника подойти к берегу. Зачастую вся кропотливая работа по установке столбов шла насмарку во время сильного волнения. Но изобретательному фельдмаршалу все было мало. У него родилась идея увенчать каждый столб миной наподобие шляпы. Можете себе представить, какие гигантские усилия пришлось предпринять солдатам, чтобы установить по всему фронту эти необычные препятствия. Понятно, что для усиления всех рубежей не хватало ни времени, ни рабочих рук, ни материалов. Роммель болезненно реагировал, если не выполнялись его указания, и не желал выслушивать никаких оправданий.

Вечером, закончив с делами, Роммель обычно заходил к медсестрам из Красного Креста. Когда все собирались за столом, казалось, что мыслями Роммель где-то очень далеко. Он не курил, очень мало ел и пил. Его мозг постоянно генерировал новые идеи. Казалось, что он абсолютно равнодушен к природе, его не интересовали исторические ценности. Роммель был солдатом, и только солдатом. Сидя за обеденным столом, он часто брал карандаш и лист бумаги и набрасывал эскиз очередного приспособления. Затем передавал его генералу из инженерной службы и просил сообщить свое мнение на следующее утро. Он требовал, чтобы инженеры, артиллеристы и моряки тоже высказывали свои предложения относительно укрепления оборонительных рубежей. Роммель рано ложился спать, чтобы, проснувшись рано утром бодрым и свежим, вновь приняться за работу. Как правило, рядом с ним всегда находилась пара-тройка военных фотографов, которые при каждом удобном случае делали фотографии: «Роммель на побережье», «Роммель в инспекционной поездке» и тому подобное.