Андрей Ганин - Атаман А. И. Дутов

Очевидно, Дутов не вполне понимал, что вообще происходит в соседнем отряде и чем руководствуется в своих действиях его начальник. Но, если говорить в целом, приведенный выше документ совершенно не соответствует по своей форме приказу, скорее это личная исповедь Дутова или даже публичное обращение к Бакичу. В тексте, наряду с искренней болью за судьбу оренбургских казаков, проскальзывает и обида уязвленного самолюбия Дутова. Это дало повод одному из советских журналистов назвать этот приказ истерическим 2278. Дутов сам себе противоречит, сначала обвиняя Бакича в отсутствии связи, а затем критикуя письма Бакича в свой адрес. Неподчинение Бакича Дутову при принятии от последнего чина генерал-лейтенанта выглядит странно, но объяснимо. Существенно то, что Бакич с начала 1920 г. не находился у Дутова в подчинении, а подчинялся лишь Анненкову. Дутов сам стал заложником ситуации, созданной им и Анненковым в Семиречье, когда оренбургский атаман фактически самоустранился от руководства армией. Но поскольку Анненков себя дискредитировал насилиями его подчиненных по отношению к чинам бывшей Отдельной Оренбургской армии, а сама Отдельная Семиреченская армия в марте 1920 г. прекратила свое существование, Бакич в Китае посчитал себя независимым и от Анненкова, и от Дутова. Не захотел он делиться с Дутовым и имевшимся у него значительным запасом серебра, выдав лишь 6 пудов. Подобному отношению способствовало и то, что ни первый, ни второй реально не сделали ничего, чтобы помочь многочисленному отряду Бакича. Приказ о походе на Советскую Россию Бакич вполне обоснованно посчитал авантюрой. Против выступления на совещании высказались все старшие начальники отряда. Как отметил Бакич в своих показаниях, еще осенью 1920 г. «приказ Дутова сочувствия в корпусе не встретил и после обсуждения был отвергнут и дан в отрицат[ельном] духе ответ» 2279. К тому же конкретного плана взаимодействия между отрядами, по имеющимся данным, не было 2280, а координация действий при отсутствии средств связи была затруднительна.

Что касается приказа об отрешении Бакича, то Дутов допустил в тексте несколько серьезных ошибок, дезавуировавших этот приказ в глазах Бакича. Прежде всего, он позволил себе опуститься до личных оскорблений, выставляя Бакича малограмотным человеком и инородцем, хотя в безграмотном ответе по телеграфу мог быть повинен телеграфист, а не сам Бакич, а что касается национальности Бакича, то она, разумеется, имела значение в формировании его личности и черт характера, но говорить о том, что боевому генералу русской службы, георгиевскому кавалеру и герою двух войн были чужды интересы России, по меньшей мере оскорбительно. Еще один промах Дутова – выпад против начальника штаба Бакича генерала Смольнина, который закончил никак не ускоренный, а полный курс академии Генерального штаба, причем с лучшим результатом, чем сам Дутов. Тем же приказом Дутов назначил начальником отряда генерал-майора Оренбургского казачьего войска А.С. Шеметова, начальником штаба – полковника СИ. Кострова.

Как вспоминал один из очевидцев, «ранней весной до Чугучака и лагерей (отряда Бакича. – А. Г. ) дошел суйдунский приказ Дутова. Помню, что, читая это безграмотное, написанное языком приготовишки, сочинение, невольно думалось: какое, однако, передо мною явное, поразительное убожество и между тем в руках этих людей, в частности этого человека, была и жизнь и смерть, была судьба сотен тысяч и миллионов людей. Этого человека прочили когда-то в верховные правители России… Приказ был весьма пространный, характера агитационного, рассчитанный на поднятие бунта в отряде (Бакича. – А. Г. )» 2281. В отряде Бакича сторонниками Дутова были распространены копии этого приказа.

Дутов телеграфировал князю Кудашеву в Пекин: «Сообщаю Вам [и] дипломатическому корпусу, [что] мною Начальник] отряда [в] Чугучаке генерал Бакич за самоуправство, незаконные реквизиции, нарушение международных законов [и] прочие деяния отрешен от должности вместе с Нач[альником]штаба. Назначен новый начальник генерал Шеметов. Сообщаю на предмет оказания помощи отряду, прошу деньги адресовать генералу Шеметову… Дутов» 2282. Этому распоряжению Дутова Бакич не подчинился. Приказ не вызвал энтузиазма и у других старших офицеров, быть может, за исключением полковника Савина. Так, полковник Р.П. Степанов наложил на документ резолюцию: «Представить комкору» (т. е. Бакичу. – А. Г. ), решив не нарушать субординацию 2283. Генерал А.С. Шеметов также категорически отказался от нового назначения 2284.

От возможных негативных последствий Бакича, конечно, спасла гибель Дутова спустя лишь неделю после неприятного для него приказа. После конфликта с Дутовым и его гибели Бакич, как старший офицер оренбургских частей, переименовал свой отряд атамана Дутова в Отдельный Оренбургский корпус. Потенциальный соперник Бакича, выдвиженец Дутова, генерал А.С. Шеметов, по некоторым данным, получил повышение 2285. Дутов направил в отряд Бакича даже секретную инструкцию своему стороннику – командиру Атаманского полка (22 офицера и 60 казаков при 4 пулеметах на январь 1921 г. 2286) полковнику Е.Д. Савину – о приведении приказа в исполнение любыми способами 2287. Попытка мятежа Савина была пресечена, участники (сам полковник Савин, есаулы Остроухов и Шишкин) попали в китайскую тюрьму 2288и были закованы в кандалы 2289. Добавлю, что атаманцы находились в постоянной оппозиции по отношению к Бакичу 2290. Полковник Савин писал в Суйдин в марте 1921 г.: «Здесь (на р. Эмиль. – А. Г. ) давно все погибло… настроение моего полка – делать дело… Смерть Атамана меня поразила и огорчила, убило (так в документе. – А. Г. ) всякую энергию – верил и любил человека… Атаманский полк душой с Вами…» 2291

В начале 1921 г. Дутов писал о положении своего отряда: «Мой отряд имеет 1015 человек, состоит из Семиреченского кадрового пластунского батальона в Чимпандзы силою в 218 штыков, казачьего полка в Мазаре… и моего личного отряда в 275 (?) человек. Мы имели при переходе границы 4 миллиона сибирскими знаками и 35 000 романовских, и никаких припасов; половину общего числа лошадей, и только казачий полк имел обоз. Пришли в места расположений, пройдя от границы 280 верст по горам и камням, буквально босые и голые и, вдобавок, голодные. Мой отряд получал от китайских властей по 1 1/ 2(?) джина муки, и ничего больше. Усилиями русских людей в Илийском крае отряду была дана денежная помощь за все 8 месяцев, в размере 15 000 лан; это приходится на человека около 15 лан, или около 15 тецз. Отряд имеет свои мастерские по всем отраслям производства во всех трех пунктах. Особенно хороши кузницы, слесарные и пимокатки. Отряд имеет ежедневно обед и ужин, для казаков и чай. Для офицеров – собрание, где чай, обед из двух блюд и мясной ужин. Все это бесплатно. В Чимпандзе и Кульдже отряд имеет бесплатные столовые для беженцев. Каждый офицер и казак моего отряда получил: полушубок, папаху, сапоги, пояс, две смены белья, две пары портянок, полотенце, верхнюю рубаху, штаны, фуражку и пару погон.