Джон Фуллер - Военное искусство Александра Великого

Арриан говорит об атаке повозок только, что «случилось так, как и предполагал Александр»; повозки либо промчались сквозь расступившиеся ряды, либо над тесно сдвинутыми щитами, не убив ни одного человека, хотя, вероятно, некоторое количество ног все же было сломано. Затем фалангисты поднялись с земли и двинулись вверх по склону: прежде чем Александр мог привести свой план в действие, фракийцы, объятые паникой из-за неудавшейся хитрости, побросали оружие и со всех ног помчались вниз по противоположному склону горы: 1500 человек были убиты, несколько захвачены вместе с женщинами, детьми и войсковым имуществом, находившимся в лагере.

Таким образом Александр пересек Балканы, прибыл в страну трибаллов и направился маршем к реке Лигин (возможно, Осма, Вид или Искер). Еще до его появления вождь трибаллов Сирм отослал женщин и детей на остров Певку [186]на Дунае, к которому бежали фракийцы и где укрывался сам Сирм. При приближении армии Александра основное войско трибаллов отступило и затем предприняло контрмарш, чтобы перекрыть проходы в его тылу. Узнав об этом, Александр последовал примеру и догнал их, когда они стали лагерем в лесных зарослях, что затрудняло наступление. Чтобы заставить врагов выйти на открытое пространство, Александр прибег к следующему маневру. Он приказал своим лучникам выйти на опушку леса и обстреливать врага. В то же время на некотором расстоянии в их тылу он поставил фалангу с конницей впереди, и на обоих флангах также расставил конницу. Он рассчитывал на то, что трибаллы, увидев лишь лучников, бросятся их преследовать и выйдут на открытую местность. Тогда он двинет спрятанную фалангу и конницу и атакует их с фронта и обоих флангов. Лучники должны были служить для противника приманкой и вместе с тем помехой [187].

Все произошло так, как Александр и предполагал. Придя в ярость, трибаллы попались в ловушку; они выбежали из чащи, бросились на лучников и неожиданно для себя оказались перед фалангой и конницей. Кавалерия во главе с Александром врезалась в их центр, в то время как конники с флангов окружили врага, взяв его в клещи. Трибаллы потерпели сокрушительное поражение, 3 тыс. были убиты, но из-за наступившей темноты и из-за того, что поблизости был густой лес, в плен попали немногие; те, кто выжили, переправились через Лигин и бежали. У македонян погибли 11 всадников и 40 пехотинцев.

И вновь именно прозорливость Александра определяла его тактику, здесь, как в случае с Балканским перевалом, он предугадал действия врага. Он знал, что варвары, хотя и поднаторевшие в засадах и хитростях, из-за отсутствия дисциплины сами легко попадают в ловушку; он посулил им легкую победу и в итоге разбил их наголову. В малых войнах там, где было только возможно, он вносил в свои действия элемент внезапности, за счет скрытного маневра или уловки.

Через три дня после сражения Александр подошел к Дунаю, там его встретили корабли, направленные им из Византия. Он погрузил на них лучников и тяжеловооруженное войско и отплыл к Певке, чтобы выбить оттуда Сирма, который удерживал остров с большим отрядом своих соплеменников и фракийских беглецов. Попытка высадиться показала, что силы неравны, и, поскольку течение реки было сильным, а берега острова обрывисты, Александр решил отказаться от этой идеи и изменил план.

Он задумал то, что казалось варварам невозможным: переправиться через Дунай за одну ночь и отрезать Сирма от гетов [188], родственных фракийцам племен, которые населяли территорию современных Молдавии и Бессарабии. Они собрали на левом берегу Дуная войско, приблизительно в 4 тыс. всадников и 10 тыс. пехоты, чтобы помешать переправе и, возможно, помочь трибаллам, если представится такая возможность. Именно здесь Арриан впервые употребляет выражение, которое он потом будет часто употреблять в отношении Александра, а именно: «его охватило безумное желание переправиться через реку» – желание проникнуть в неизвестность и раскрыть тайны, которое, как говорит Вилькен, «впоследствии непреодолимо влекло его на край земли» [189].

Ничего не говорится о том, каким образом переправа через величайшую европейскую реку была осуществлена в столь короткое время. Сказано лишь, что для этого были собраны многочисленные рыбацкие лодки-долбленки и плоты, сделанные из кож для шатров, набитые соломой. Чтобы с такими примитивными средствами переправить 1500 конников и 4 тыс. пехотинцев через Дунай – это и в наши дни кажется поразительным; можно себе вообразить, что для трибаллов и других диких людей случившееся походило на чудо, а сам Александр казался им почти богом.

На следующее утро, еще в темноте, Александр прошел маршем по левому берегу Дуная под прикрытием «густых хлебов». Никанор повел фалангу вперед четырехугольником, а Александр с конницей двигался на правом фланге. Когда они подошли к краю поля, стал виден лагерь гетов; конница напала на спящих врагов, которые в страшной панике бежали в свое поселение, находившееся в трех с половиной милях от берега. Затем фаланга пошла в наступление, поселение было взято, а геты рассеялись в северных бескрайних степях. Отряд остановился, поселение сровняли с землей и после жертвоприношений Зевсу, Гераклу и речным богам, не потеряв ни единого человека, воины вновь переправились через реку уже днем и возвратились в свой лагерь на южном берегу реки.

Такое невероятное мужество подействовало на врагов: Сирм и его трибаллы, объятые страхом и благоговевшие перед храбростью Александра, сразу же подчинились, и то же сделали и другие племена, и, как сообщается, даже кельты с восточного берега Адриатики выслали посольство, ища дружбы Александра [190].

После того как посольство отправилось назад, Александр двинулся в южном направлении к землям агриан и пеонийцев, предположительно по западному пути, и в дороге получил известие, что Клит, вождь иллирийского племени и сын Бардила, взбунтовался и что Главкий, царь тавлантиев, готов к нему присоединиться, а автариаты, также иллирийское племя, обитавшее на границе с Пеонией, собираются напасть на него на марше. Это означало, что вся Иллирия восстала и что западная граница Македонии в опасности.

Чтобы потушить этот пожар, пока пламя не перекинулось на другие территории, требовалось действовать быстро, и к счастью для Александра Лангар, царь агриан, со своим войском был на его стороне, и, как верный союзник, он согласился атаковать автариатов на их территории и отвлечь их, в то время как Александр выступит против Клита и Главкия. Форсированным маршем Александр отправился к Аксию (Вардар) и оттуда вверх по реке Эригон (Черна), чтобы отбить македонскую крепость Пелион, которую занял Клит и где он ожидал подхода Главкия.