Джекоб Эббот - Ромул. Основатель Вечного города

Они быстро продвигались вперед, подошли к городу и обнаружили, что Ромул занял позиции на двух холмах за пределами городских стен и сильно укрепил их. Эти два холма носили названия Эсквилинский и Квиринальский. В черте города находились еще два холма – Палатинский и Капитолийский. На Капитолийском холме ранее построили убежище, теперь это была крепость, окруженная рвами и башнями, которые возвышались над всей округой. Командовал обороной крепости благородный римлянин Тарпей. У него была дочь по имени Тарпея, чье имя потом стало известно в истории благодаря роли, которую она сыграла в последующих событиях.

У подножия Капитолийского холма, с западной стороны, лежала обширная равнина, которая впоследствии была включена в границы города и использовалась для проведения парадов. Это место называлось Campus Martius, что значит «Поле войны». Но в те времена там было открытое поле, и армия сабинян расположилась на нем, разбив там свой лагерь. Силы сабинян были гораздо многочисленнее, чем у римлян, но последние находились под надежной защитой стен и укреплений. Татий не мог найти способ для успешного нападения. Но когда один из его командиров прогуливался вокруг Капитолийского холма, разглядывая стены крепости, Тарпея вышла к отдаленным воротам и вступила в разговор с воинами противника. События, которые за этим последовали, по-разному излагаются историками; теперь трудно установить, как обстояло дело в действительности. Общепринятый вариант заключается в следующем.

Тарпея смотрела на солдат со стены, и ее внимание привлекли браслеты и кольца, которые были на них надеты. Она договорилась с сабинянами, что ночью откроет им потайную дверь, если они отдадут ей то, что носят на руках, имея в виду украшения. Сабиняне пообещали это сделать и ушли. Когда Титу Татию рассказали о договоре, он выделил большой отряд и приказал солдатам ночью тайно подойти к воротам, где Тарпея обещала пустить их внутрь. Некоторые авторы утверждают, что со стороны Тарпеи это было не предательство, а хитрый план с целью заманить сабинян в ловушку: она передала Ромулу послание, в котором говорилось о намеченной встрече, чтобы он послал отряд, который разместился бы за воротами и захватил сабинян. Но если таков был ее план, то он не удался. Сил сабинян, когда они подошли к потайной двери, открытой для них Тарпеей, хватило бы, чтобы подавить любое сопротивление. В исполнение обещания, данного Тарпее, что они отдадут ей то, что носят на руках, они стали бросать в нее тяжелые щиты, пока она не упала под их тяжестью и не умерла.

Высокую скалу, которая образует одну из сторон Капитолийского холма, и по сей день называют «Тарпейской» в память об этой девушке.

Так сабиняне овладели крепостью, хотя Ромул по-прежнему удерживал остальные части города. Римляне были очень обеспокоены потерей крепости. Ромул, сочтя, что над городом нависла серьезная угроза, решил не отсиживаться в обороне, а выйти на равнину и предложить сабинянам битву. Поэтому он вывел свои силы из города и велел им занять укрепленную позицию между Палатинским и Капитолийскими холмами лицом к «Полю войны», где располагались основные силы сабинян. Армии стояли друг против друга на равнине: римляне удерживали город и Палатинский холм как опорный пункт для отступления в случае необходимости, а сабиняне могли искать укрытие на Капитолийском холме и в крепости.

В течение нескольких дней войска оставались в таком положении. Между противниками происходили отчаянные стычки, в которых сначала принимали участие небольшие отряды. Наконец пришло время для генерального сражения. В это время стены города и крепости были заполнены зрителями, которые поднялись туда, чтобы видеть сражение. С этих стен и со склонов холмов вся равнина была видна как на ладони. Битва продолжалась весь день. К вечеру силы обеих сторон иссякли, а все поле было покрыто мертвыми и умирающими, но ни одна из сторон не одержала победу.

Через день, который обе стороны потратили на то, чтобы убрать ужасные следы предыдущих боев и накопить свежие силы, гнев и отчаяние для будущих сражений, битва возобновилась. Теперь солдаты сражались с еще большей свирепостью. В тот день случилось множество событий, которые давали то одной, то другой стороне временное преимущество, но ни одной из сторон не удалось разгромить противника. В один из таких моментов непосредственная опасность угрожала Ромулу, и одно время казалось, что он убит. Римляне добились большого успеха, и сабиняне пустились в бегство, отступая к крепости. Римляне преследовали их, надеясь на их плечах войти в крепость и отбить ее у неприятеля. Чтобы не допустить этого, сабиняне, находившиеся внутри крепости, стали бросать в нападавших камни. Один из этих камней попал Ромулу в голову, и он упал замертво от удара. Его воины были ужасно испуганы этим событием и, оставив преследование, подобрали Ромула и отнесли его в город. Однако, как выяснилось, его ранение не было серьезным. Вскоре он полностью оправился от последствий удара и вернулся в сражение.

Еще один эпизод, произошедший в ходе этой битвы, остался запечатлен в истории, так как дал название небольшому озеру или пруду, который потом оказался в границах города. Военачальник сабинян, которого звали Курций, сошелся в поле с Ромулом, и последовало долгое и яростное сражение между двумя предводителями. Другие солдаты постепенно подходили и втягивались в сражение, пока Курций не обнаружил, что ранен и истекает кровью, а со всех сторон его окружают враги. Он обратился в бегство. Ромул преследовал его, но Курций выбежал на берег топкого озерца, образованного скоплением воды в старом русле и почти полностью затянутого водной растительностью. Курций, бежавший сломя голову, провалился и погрузился в воду. Ромул, решил, что он утонет, повернулся к нему спиной и пошел искать другого противника. Курцию, однако, удалось выбраться из пруда и спастись. В память о нем это место до сих пор называется Курциево озеро, хотя вся вода оттуда давно ушла и там теперь дома и улицы.

Сражение между римлянами и сабинянами продолжалось несколько дней, а сабинские женщины, из-за которых разгорелся этот спор, изнывали от тревоги и печали. Они любили своих отцов и братьев, но они также любили своих мужей; их сердца переполнял ужас при мысли, что день за днем те, кто им одинаково дорог, сражаются и убивают друг друга, а они не могут ничего сделать, чтобы это остановить.

После дней мучительных переживаний наступил перелом, когда они поняли, что могут вмешаться. Обе стороны уже устали от сражений. Ни одна из сторон не могла одолеть другую, и ни одна не хотела уступать. Сабиняне не могли пойти на унизительный для себя вариант и уйти из Рима, оставив своих дочерей и сестер в руках похитителей. А римляне не могли взять женщин, которые стали их женами и матерями их детей, и выдать захватчикам, желающим вернуть их с помощью угроз и насилия. Хотя в войне наступил перерыв и обе стороны устали от нее, ни одна из них не желала уступать; обе готовились вернуться к сражениям с новой силой и решимостью.