Эвелин Уэллс - Нефертити. Повелительница Двух Земель

Пока Эхнатон и Нефертити росли, в Фивах разворачивалось широкомасштабное строительство.

Будучи главным архитектором, Ай не удовлетворялся простым вычерчиванием планов храмов и памятников, предназначенных для увековечения памяти отца и матери мальчика. Он руководил их возведением. Царь предоставил ему полную свободу. Под его началом были неистощимые ресурсы в виде рабов и строительных материалов. Очевидно, одной из его обязанностей было организовывать снабжение строительными материалами, поскольку в своих записях он пишет: «Я оценил дома… мое перо записало количество миллионов…»

Народ платил за процветание Фив данью или своими жизнями.

Каменные памятники Египта доносят до нас имена царей и память о многих тысячах безымянных строителей. Архитектура прошла длинный путь с тех пор, как люди из неолита построили свои первые хижины из ила на берегах Нила. Поскольку в стране практически не было деревьев, египтяне были первым народом, которому пришлось строить из камня. Первым был Имхотеп, построивший во времена третьей династии ступенчатую пирамиду в Сахаре. Во время четвертой династии (около 2500 года до н. э.). египетский архитектор построил для царя Хуфу (известного грекам как Хеопс) великую пирамиду в Гизе – единственное, что осталось от семи чудес света.

В течение двадцати лет под свист бичей, звук человеческого унижения, 100 000 человек изо всех сил трудились и умирали, укладывая 2 300 000 высеченных из камня блоков весом около 2 1/ 2тонны каждый с такой невероятной точностью, что между ними не прошло бы и лезвие бритвы. И все это с помощью простейшей механизации – рычагов и, видимо, деревянных катков.

Эта пирамида была возведена во славу царя, чье священное мумифицированное тело было спрятано в глубине подземного лабиринта, в помещении, наполненном богатствами, под каменной горой, где оно должно было сохраниться навечно.

Но когда археологи в конце концов нашли путь в подземный дворец и раскрыли секреты Хеопса, помещение уже было разграблено, а гранитный саркофаг оказался пуст.

Во времена детства Эхнатона и Нефертити египетские архитекторы приближались к зениту своей славы, а центром этой славы были Фивы. Фивы были городом храмов и памятников. Египетские архитекторы подчинили себе линию и симметрию. Именно они создали опорную башню, так называемую римскую арку, колоннаду и летящие вверх колонны, украшенные растительными мотивами, ставшие символом греческой архитектуры. И Греция и Рим многое позаимствовали у египтян, которые были первопроходцами в архитектуре, искусстве и науке.

В Фивах Ай продолжал великие традиции своего кумира Имхотепа.

Вплоть до мелочей повторил он карьеру писца третьей династии, ставшего архитектором и создавшего для третьей династии то, что Ай делал для восемнадцатой. Обоим повезло служить царям, которые страстно стремились развивать архитектурную красоту Египта.

Ай был безупречен. Он безжалостно заставил себя глубоко изучить множество профессий, а теперь возглавлял тысячи рабочих, создавая постройки не только прекрасные, но и долговечные. Фиванские памятники возводились лучшими каменщиками, найденными в Египте. Глыбы песчаника или гранита, весом по 200 тонн каждая, поднимались на стены строящихся храмов, с тем чтобы стоять вечно. Внешние стены были покрыты барельефами, изображавшими царя во время битвы, а внутренние – сценами вознесения благодарности богам.

Будучи полномочным представителем его величества царя и проезжая вдоль строительства на своей колеснице, Ай вселял ужас в сердца мастеров и их артелей.

В этих поездках его нередко сопровождал маленький и слабый, но глубоко заинтересованный Эхнатон. А возможно, так как мальчик и девочка редко разлучались, его сопровождал и еще один зачарованный пассажир – Нефертити.

Строительство города возбуждало воображение двух детей. Они, в свою очередь, как и родители мальчика, тоже начнут строить, но их строительство будет беспрецедентно шире, масштабнее, а постройки – более необычными.

Большинство величественных построек, возведенных в то время в Фивах, были спроектированы и построены для царя Аменхотепа его главным царским архитектором, который был также «фаворитом и другом». Позже, со стен своей гробницы, Ай потребует похвалы за то многое, что было завершено ко времени, когда Эхнатону еще не исполнилось двенадцати.

Правление Аменхотепа и Тиу было отмечено безмятежностью и безопасностью, Египту не угрожали войны, и правящая чета могла свободно вкладывать свою энергию и богатства в проекты, созданные Аем. В результате они стали известными благодаря построенным по их повелению храмам, которые возводились не только в столице. На севере в Мемфисе и на юге в Нубии поднимались храмы и статуи, носившие имена Аменхотепа и Тиу и их главного божества Амона.

В северной части Фив, называвшейся Карнак, уже существовал прекрасный храм, посвященный Амону. Его руины хранят воспоминания о многих драматических событиях в жизни Нефертити и Эхнатона. Детьми они присутствовали на богослужениях в его темном, похожем на пещеру зале, трепеща от осознания происшедших здесь событий, повлиявших на историю восемнадцатой династии. Здесь Ай председательствовал в своем собственном синоде, состоявшем из жрецов Амона. Здесь Нефертити и Эхнатона готовили к торжественному ритуалу принятия ответственности.

Отец мальчика был благодарен Амону за свое успешное царствование и счастливую личную жизнь. Он считал, что для такого большого города, как Фивы, одного храма явно недостаточно. Второй храм он решил построить в Луксоре, южном районе Фив, где со времен двенадцатой династии находились развалины маленького храма, посвященного Амону. На этих развалинах царь Аменхотеп приказал Аю построить величайший из всех царских памятников, храм в Луксоре, посвященный Амону. «Построенный на земле, устланной серебром и окуренной фимиамом», этот храм обладал залами и колоннадами необычайной красоты. Величественные каменные колонны поднимались намного выше уровня глаз и оканчивались россыпью цветов, преобладающим из которых был лотос. Мы можем не сомневаться, что девочкой Нефертити присутствовала на освящении этого храма – ритуале, который проводился Эхнатоном и его родителями. Там же присутствовал и Ай с женой, чтобы насладиться законной гордостью за каменное чудо, порожденное его энергичным мозгом.

С тех пор к именам Ая прибавилось еще одно: «божественный мастер».

Глядя на фиванские руины, мы начинаем понимать, почему такие архитекторы, как Ай, удостаивались от своих царей почестей и даже обожествления.

Вслед за храмом в Луксоре Аменхотеп приказал возвести еще один храм, на сей раз посвященный богине Маат и существующий и поныне. Он и царица Тиу, а позже Эхнатон и Нефертити испытывали особенную привязанность к этой богине, отвечавшей за многое, к чему с уважением относятся хорошие люди, а именно за правду, закон и порядок.