Хейнц Шрётер - Сталинград. Великая битва глазами военного корреспондента. 1942-1943

На этой позиции уже погибла 297-я пехотная дивизия, и все временные формирования, батальоны котла и силы подкрепления с восточного участка фронта, еще не подвергшегося нападению, осознавали, что все они были раздроблены и разбросаны.

3-я мотопехотная дивизия должна была оборонять на юго-западе окраину Мариновки, где находились хорошо оборудованные и теплые квартиры. По дивизии был отдан приказ оставить занимаемые позиции, и как раз в самый разгар подготовки к отходу 10 января началось наступление русских. Русским танкам удалось прорваться южнее и севернее 3-й мотопехотной дивизии. Способные к передвижению части дивизии начали свое отступление севернее Карповки и южнее Питомника, а также южнее Гумрака к северной окраине Царицы и к западной окраине Сталинграда по обе стороны тюрьмы.

29-я мотопехотная дивизия также не могла предотвратить и сдержать прорыв русских на своем участке. Дивизии удалось подбить сто тридцать семь русских танков, но после этого силы дивизии были на исходе, и она уже не могла оказывать какое-либо сопротивление, поэтому отступила в сторону Карповки и Дубининского.

Ситуация у 376-й пехотной дивизии вообще была безнадежной. В ноябре спаслись лишь некоторые части дивизии, перейдя через Дон, и теперь русские танки, обойдя Карповку с обеих сторон, легко отбросили дивизию на север и восток.

На участке 76-й пехотной дивизии основной удар был нанесен на левом фланге. Если дивизии и удалось в первый день отбить атаки, то удерживать прежние позиции далее уже было невозможно. Дивизия отошла на позиции восточнее Россошки, но и здесь не могла помешать русским войскам продвинуться к себе в тыл. У дивизии уже не было ни лошадей, ни машин, правда, удалось отбить атаки вражеской пехоты, но пулеметы были бессильны против танков.

Начиная с 20 января отступление проходило двумя этапами до железнодорожной насыпи западнее Сталинграда, а затем через Сталинградский до Татарского вала. Здесь до последнего боя оставался всего лишь один шаг, но и этот шаг до самого последнего часа стоил много крови.

В ночь на 11 января в армию поступила радиограмма от командования сухопутных войск:

«Позиции на линии Цыбенко—Карповка—Россошка необходимо удерживать в любом случае. Использовать все силы и не дать русским захватить Питомник. Цыбенко при любых обстоятельствах должен быть взят вновь. Армии доложить о предпринятых контрмерах, а также о том, как мог быть оставлен Цыбенко без разрешения на то командования сухопутных войск».

По поводу данной радиограммы озабоченно покачали головой как командующий, так его начальник штаба.

Механизм часов жизни 6-й армии заработал быстрее и неравномерно. Иногда казалось, что ход часов замедлялся, но затем появлялись новые импульсы, возвращавшие механизм в прежний ритм. Кровь является плохим смазочным материалом, поэтому случалось так, что зубцы колес механизма со скрипом заходили друг в друга.

10 января над громадным мертвым полем стояла большая яркая луна, излучавшая огненно-золотистое сияние.

12 января командование армии разработало планы двух операций.

На севере мощь атак советских войск возрастала с каждым днем, на западе и юго-западе наступали русские танки. Ситуация требовала определенных действий. Начальник Генерального штаба предложил разработать планы двух операций, на что командующий дал свое согласие и, сказав «аминь», благословил. Оперативный отдел приступил к разработке в деталях обеих операций и присвоил им названия «Подсолнечник» и «Лев».

Что же они означали?

«Подсолнечник» было кодовым названием операции, предусматривавшей создание нового фронта, который должен был начинаться в пятнадцати километрах западнее высоты 137, проходить на юг через Гончары в четырех километрах восточнее аэродрома Питомник, упереться в железную дорогу под Басаргино, после чего проходить вдоль линии старого переднего края обороны под Вороновом и приблизительно на высоте Волжского острова соединиться с восточной линией обороны.

Вечером план операции был передан в соответствующие корпуса с указанием: «По получении по связи данного кодового названия занять указанную линию фронта».

В корпусах единодушно отклонили данный план, сообщив командованию армии свои доводы:

1. Без Питомника судьба армии окончательно предрешена.

2. Дивизии, с учетом протяженности всей линии нового фронта, не смогут вовремя занять указанные позиции (танки русских головных частей уже стояли под Дубининским и Карповкой).

3. Естественный ландшафт местности, по которой будет проходить линия фронта, не позволяет эффективно держать оборону. Строительство бункеров и укреплений невозможно из-за нехватки времени и отсутствия каких-либо материалов.

4. Предусмотренные для занятия данной линии обороны дивизии:

а) сейчас недосягаемы;

б) более не располагают необходимыми силами.

Но если бы даже корпуса согласились с данным планом, осуществить его все равно было бы невозможно. Командование сухопутных войск, правда, одобрило план, но отдало при этом приказ в любом случае и любой ценой удерживать участок по линии Рогачев—Цыбенко.

Существовал еще один возможный план «V», предусматривавший другую линию обороны. Согласно этому плану фронт перемещался через отметку 137 на линии Бабуркин– Нижне-Алексеевский и вдоль долины Карповки доходил до Цыбенко. Данный план был составлен в соответствии с представлением командования сухопутных войск о той ситуации, которая сложилась сразу же после начала русского наступления, но, разработанный в кабинете людьми, находившимися далеко от реальных событий, сейчас уже был невыполним. Когда 6-я армия получила радиограмму с данным планом, Рогачев, отметка 137 и Карповка уже были в руках русских.

Кодовое название «Лев» означало проведение самостоятельной операции на свой страх и риск. Приказ в данном случае гласил:

«По получении по связи кодового названия «Лев» армия осуществляет самостоятельный прорыв, ответственность за который несет командование армии. Для этой цели выступают без огневой подготовки боевые группы численностью двести человек каждая и атакуют вражеские позиции с целью прорыва и соединения с южным и западным немецкими фронтами. Находящиеся на участке прорыва танки и боевые машины переходят в подчинение данных боевых групп».

Командование армии рассчитывало использовать для прорыва четыреста боевых групп общей численностью восемьдесят тысяч человек. План в соответствии с приказом предусматривал также прорыв в восточном направлении с переходом через Волгу и далее с поворотом на юг соединение с 1-й танковой армией и 17-й армией.