Степан Красовский - Жизнь в авиации

- Разберитесь, почему вопреки запрещению ведется радиообмен! - приказал комфронта.

Прибыв в штаб, я установил, что наши радисты всего лишь провели проверку связи, и этого оказалось вполне достаточно для противника. Конечно, немедленно было приказано не производить никакого радиообмена до начала активных боевых действий. Это правило соблюдалось в дальнейшем неукоснительно.

А вот еще один случай. Во второй половине мая наши летчики сбили немецкий самолет-разведчик и обнаружили фотопленку со многими советскими аэродромами в полосе Брянского фронта. Такие сведения дали бы в руки противнику большие козыри: он мог безошибочно наносить точные удары по нашим площадкам.

Пришлось немедленно перебазировать части, которые оказались в непосредственной близости к линии фронта, на глубинные аэродромы. Начальнику аэродромного отдела штаба тыла Б. Д. Круглову и его помощнику по маскировочной службе В. И. Лукьянову было приказано форсировать оборудование ложных взлетно-посадочных площадок. И не зря.

В первые же дни наступления враг совершил двадцать массированных налетов на ложные, и только три - на действующие аэродромы. Так, на бутафорскую площадку в районе Кшени было совершено только за день двести двадцать семь самолето-вылетов. Команда одного из ложных аэродромов, привлекавшая на себя удары немецких самолетов, геройски погибла под бомбежкой.

Немцы сосредоточили довольно мощный авиационный кулак. По сведениям, имевшимся у нас, к конце июня на Брянском фронте действовали эскадры 8-го авиационного корпуса 4-го воздушного флота противника. Наши разведчики обнаружили на его аэродромах 310 бомбардировщиков, около сотни истребителей и до полусотни разведчиков, корректировщиков и других самолетов. Перед началом наступления фашисты перебазировали к линии фронта еще ряд авиасоединений, и состав их авиационной группировки увеличился до 800 - 1000 самолетов.

А чем располагала 2-я воздушная армия? К началу активных боевых действий мы имели три истребительные, три штурмовые, две бомбардировочные и одну ночную бомбардировочную дивизии. Однако во всех соединениях был большой некомплект самолетов и летного состава. Армия располагала 106 истребителями, 91 штурмовиком, 106 дневными и 71 ночным бомбардировщиками - всего 374 самолетами, из которых одну треть составляли машины устаревших конструкций. Таким образом, немцы превосходили нас по общей численности самолетов в 2,5 - 3 раза, а по количеству бомбардировщиков - в 4 - 5 раз.

Почти до конца июня авиация противника не проявляла высокой активности, ограничивая свою деятельность разведывательными полетами. Только иногда мелкие группы фашистских бомбардировщиков наносили беспокоящие удары по войскам переднего края.

У фашистов уже стало правилом: крупные операции начинать на рассвете. Так было и здесь, под Воронежем.

В 3 часа утра 28 июня гул авиационной бомбардировки слился с раскатами артиллерийской канонады. Над позициями 40-й и 21-й армий появились плотные колонны "юнкерсов" под прикрытием "мессершмиттов". Часть бомбардировщиков, пересекая линию фронта, устремилась к Воронежу, Ельцу, Старому Осколу, к аэродромам и железнодорожным узлам.

Упорные, кровопролитные бои завязались на земле. Первый удар по нашим войскам нанесли семь дивизий армейской группы "Вейхс". Они наступали на стыке 21-й и 40-й армий в ста - ста двадцати километрах восточнее Курска. К концу дня немецким войскам удалось прорвать главную полосу нашей обороны и продвинуться в глубину на восемь - пятнадцать километров.

Когда определилось направление главного удара противника, Ставка Верховного Главного Командования приняла меры, чтобы усилить наш фронт тремя танковыми корпусами, а также резервной авиационной группой генерала Е. М. Белецкого. Группа перебазировалась в район Ельца и сразу же приступила к боевым действиям.

Обнаружив авиационные резервы, противник снова усилил удары по нашим аэродромам. Для координации действий авиации в Елец прибыли представители Ставки генерал Г. А. Ворожейкин и армейский комиссар 2 ранга П. С. Степанов.

В первые же дни наступления авиачасти понесли в воздушных боях тяжелые потери. Особенно большое напряжение пришлось выдержать летчикам-истребителям дивизии полковника А. П. Осадчего. Они сражались на левом крыле фронта, на участке, где враг наносил главный удар. Противник непрерывно бомбил наши передовые позиции. По двадцать - тридцать "юнкерсов" почти с таким же количеством истребителей прикрытия буквально висели над передним краем. Массированный налет длился в течение трех часов. Потом немцы продолжали бомбежку уже отдельных участков, способствуя продвижению своих войск и нанося удары по нашим подходящим танковым резервам. 28 июня, по неполным сведениям, фашистская авиация совершила до семисот самолето-вылетов.

Летчики дивизии Осадчего в этот день сбили немало "юнкерсов" и "мессершмиттов", однако и сами понесли крупные потери. Мы были вынуждены отвести дивизию в район Усмань, Инжавино, чтобы дать ей время на ремонт оставшихся в строю самолетов. Одновременно с правого крыла фронта в район Воронежа спешно перебазировали другие соединения.

Когда оборона наших войск на переднем крае оказалась прорванной, враг стал наносить сосредоточенные удары с воздуха по узлам коммуникаций и танковым соединениям, устремившимся на ликвидацию бреши. Ожесточенной бомбардировке подвергся Воронеж. Налеты на город продолжались непрерывно, днем и ночью. Основные силы 2-й воздушной прикрывали и поддерживали войска 13-й и 40-й армий.

Только в течение первого дня операции наши летчики в районе Кшени провели двадцать шесть воздушных боев и сбили двадцать семь немецких самолетов. Ожесточенные схватки продолжались 29 и 30 июня, но силы были далеко не равные, 2-я воздушная армия понесла тяжелые потери. Случалось, что на всем фронте мы могли поднять в воздух каких-нибудь два-три десятка истребителей.

Не трудно понять, сколько мужества и стойкости проявляли в те дни летчики-бомбардировщики и штурмовики. Ведь им приходилось наносить удары по наступающему врагу без истребительного прикрытия. Однако это не мешало летчикам оказывать эффективную поддержку наземным войскам. Из штаба 1-го танкового корпуса передали телеграмму:

"В течение 5 июля авиация наносила мощные удары. Наблюдали лично в 11.35 при атаке высоты 220,3 до двадцати горевших танков и автомашин. Атака противника отбита. Майор Адреенко".

Летчикам 205-й истребительной авиадивизии полковника Е. Я. Савицкого более недели пришлось действовать совместно с танкистами генерала М. Е. Катукова, впоследствии маршала бронетанковых войск. Михаил Ефимович Катуков остался доволен действиями истребителей. Они не только обеспечили танкистов разведданны-ми, надежно прикрыли с воздуха, но и уничтожили немало целей на переднем крае и в ближнем тылу противника.