Наталья Баранова-Шестова - Жизнь Льва Шестова. Том 2

В том же номере «Кайе дю Сюд», что и статья Фондана, была опубликована статья Д.Х.Лоуренса о романе, которая заинтересовала Шестова. Он пишет Шлецеру: «Lawrenceведь мой переводчик и знает мои книги — очень любопытно, как в его статье преломилось то, что он у меня о Толстом прочел».

О своей жизни в Шателе и о своих чтениях Шестов рассказывает Шлецеру и Лазареву:

Вы спрашиваете моего разрешения на посвящение мне Вашей книги о Гоголе. Спрашиваете, конечно, чтобы исполнить обычную формальность, т. к. наверное знаете, что это посвящение, как новое выражение Вашей ко мне дружбы, ничего, кроме радости, мне не может принести. Что в книге будут мысли, которые я не разделяю, или которые даже мне чужды — это, само собой разумеется, не может служить препятствием. У Вас есть и должно быть свое — и чем больше в книге это «свое» скажется, тем она ценнее будет. Жду с нетерпением ее выхода в свет. Неужели она будет уже в сентябре выпущена?..

Прочли Вы статью LavelFaо Heid.? Бердяев говорил мне, что Лавель нанисал две очень интересные книги — и одну о «бытии» (Fetre). И по его статье в Temps [52] Louis Lavelle. L'Angoisse et le Neant. — "Le Temps", 3.07Л932. видно, что он думающий человек. Получил я от Кейзерлинга его новую книгу (по-французски) «Размышления о Юж. Америке». Очень любопытная: Вам непременно будет нужно прочесть. Получили Вы от Фондана оттиск его статьи о Heidegger? Интересно знать Ваше мнение о ней.

У меня все благополучно. Лечусь и довел уже до половины лечение. Конечно, сейчас устал, как всегда при лечении бывает. Но до 15 августа — закончу и тогда за месяц (т. е. до отъезда 15 сентября) наверное отдохну. (Шлецеру, 1.08.1932).

Я здесь почти ничего не делаю. Единственно — с большими промежутками читаю во французском переводе присланную мне Кейзерлингом его последнюю книгу: «Южно- америк. размышления». Любопытнейшая в своем роде книга — отражающая в себе все современные течения мысли. Особенно сильно влияние Фрейда — но чувствуется и Бергсон, и Нитше, и Киркегард, и Heidegger, причем, кроме Фрейда, Кейзерлинг ни на кого не ссылается. Когда я окончу читать, напишу Вам подробнее, или, еще лучше, когда встретимся, расскажу Вам о ней. Попались лишь две рецензии на книгу Бергсона. Одна в протестантском журнале — восторженная. А другая в CahiersduSud[июнь 1932] очень суровая. Автор прямо говорит, что лучше бы Бергсону не писать о вещах, в которых он ничего не понимает (о мистике). В примечании редакции указано, что и другие критики не менее сурово отзывались о книге. Может быть, все-таки в конце концов, суровость критиков, хотя и законная по сушеству — не уместна. Бергсон сейчас тяжко болен и можно было бы его избавить от огорчения читать такие отзывы о своей книге. Тем более, что в книге, собственно говоря, вредного (?) нет ничего. (Лазареву, 1.08.1932).

Нового у нас нет ничего. Я закончил лечение несколько дней тому назад и, как всегда, очень устал от ванн и всего прочего. Но у меня впереди целый месяц еще — успею отдохнуть. Погода отличная стоит — только, пожалуй, чересчур жарко. Мне-то ничего — в Шателе есть, где укрыться от жары. Плохо приходятся А.Е.: очень трудно в такую жарищу работать. А у Вас, верно, еще жарче.

Дочитал Кейзерлинга. Вам непременно нужно будет прочесть эту книгу. Любопытно, что он, как и Бергсон — кончает тем, что plaisirчеловеку не разрешает, но зато предоставляет ему joieв каком угодно количестве. По-моему, оба слишком щедры: если запрещать, то не только plaisir, но и joie. Ведь и joieпредполагает какие-то права за человеком, а раз у человека есть права — то всегда возможно, что он не захочет подчиниться увещаниям учителей мудрости. Но книга Кейзерлинга отлично написана — он умеет соединить важность и строгость учителя мудрости с пикантным остроумием светского человека. И я думаю, что его «южно-американские размышления» найдут себе большой круг читателей даже во Франции. (Шлецеру, 19.08.1932).

То, что Вы пишете о Бергсоне, очень правильно: не нужно было именно ему, который до сих пор писал только о том, что он, как говорят, видел своими глазами, нащупывал своими руками, выпускать книгу, в которой рассказывается о вещах, известных ему лишь понаслышке. Конечно, большинство людей так всегда пишет — но ведь он не большинство, а Бергсон. Многое хочется об этом Вам сказать, но лучше не в письме, а при личном свидании поговорим, благо уже не долго ждать: через неделю я буду уже у себя дома и, Бог даст, и Вы теперь, когда на фабрике меньше дела, чаще будете наезжать в Париж. (Лазареву, 9.09. 1932). С Бергсоном у Шестова личного общения не было, и он никогда не искал с ним встречи, он только вскользь упоминает о нем в некоторых сочинениях, как, например, в этюде о Толстом «На страшном суде». Их мысли шли по совершенно разным путям. Шестов часто говорил о нем со своими друзьями. Лазарев [53] Adolphe Lazareff. La philosophic de Bergson. (Глава 3 книги: Adolphe Lazareff. Vie et connaissance. Paris, "Vrin", 1948.) и Ловцкий [54] Hermann Lowtzky. Henry Bergson und Leo Schestow. Неизд. рукопись, законченная, вероятно, в1923 г. 127 стр. написали исследования о Бергсоне. Фондан записал несколько бесед с Шестовым о Бергсоне и о его последней книге. В трех из этих бесед Шестов говорит:

Бергсон мог бы быть после своей первой книги «Непосредственные данные сознания» [55] Essais sur les donn£es immediates de la conscience (1889). прекрасным философом. Когда я читал эту книгу в Швейцарии [вероятно, в 1920 г.], это чтение доставило мне большое удовольствие. Но затем он нанисал «Творческую эволюцию» [56] L'Evolution creatrice(1906). . После этого было видно, что совершенно не нужно было ему писать «Два источника морали и религии» [57] Les deux sources de la morale et de la religion (1932). . (Фондан, стр.97).

Мало сказать, что книга Бергсона «Два источника» — книга слабая. Следует поставить вопрос — почему? Почему Бергсон, в целом хороший философ и хороший писатель, взявшись написать книгу о религии и морали, написал слабую книгу. Он, который всегда хотел, чтобы его считали иррационалистом, как только начинает говорить о Боге, говорит с точки зрения разума. (Фондан, стр. 71, 72).

Человеческий разум был, вероятно, создан природой исключительно для практической деятельности. Но неожиданно этот разум преодолел установленные для него границы и стал размышлять для самого себя. Таким образом, он дошел до создания богов.

Итак, по Бергсону, боги был изготовлены Коллеж де Франс (CollegedeFrance) наподобие тех богов, которых Библия называет идолами. А если люди не захотят богов серийного производства Коллеж де Франс? Однако Бергсон преклоняется перед богами, он признает все, даже выказывает уважение к Библии. Но в целом, зачем сохранять богов, оказывая им уважение, если нашим «свободным» глазам они представляются уродливыми и трусливыми…

В течение последних двух лет я читал только Кирке- кегарда, Лютера, Платона, Нитше. Читая Бергсона после этих гигантов, я снова оказался на земле. Зачем же Бергсон написал это? (Фондан, стр.107).