Георгий Иванов - Георгий Иванов - Ирина Одоевцева - Роман Гуль: Тройственный союз. Переписка 1953-1958 годов

Это стихотворение Одоевцевой расхвалил Адамович в письме к ней от 20 янв. 1956 г. («Минувшее». Кн. 21. М.; СПб., 1997, с. 426): «Стихи Ваши, Madame, в НЖ (или в "Опытах"? — "и ску и гру") я читал с восхищением Вашим блеском и мастерством, честное слово!» (цитируемые строчки из стихотворения — «Очень мне "и ску и гру", / Не с кем мне вести игру...» — оригинально обыгрывают лермонтовское «И скучно и грустно...»).

Вариант начальной строки русской народной песни «Ах, кабы на цветы да не морозы...», навеянный Одоевцевой, скорее всего, романом А. К. Толстого «Князь Серебряный», который она и Г. И. перечитывали в 1950-е гг. Этой же строчкой заканчивается стихотворение Г. И. «Маятника мерное качанье...» (в альманахе «Орион» она напечатана с начальным, как и у Одоевцевой, «Если б» вместо «Кабы», но исправлена в «Портрете без сходства» на «толстовский» вариант).

В письме к П. А Вяземскому около 7 ноября 1825 г. Пушкин, окончивший трагедию «Борис Годунов», сообщал: «...я перечел ее вслух одни, и бил в ладоши и кричал: ай да Пушкин, ай да сукин сын!».

Просторечное «пондравится», вместо литературно правильного «понравится», скорее всего употребляется Гулем не по неведению, а сознательно.

Имеется в виду строчка Г. И. в стихотворении «Жизнь продолжается рассудку вопреки...». У Г. И. сначала было написано «сибирская погода» вместо окончательного, предложенного Гулем: «симбирская погода».

«Обидно, эх, досадно. / До слез и до мученья...» — романс В. Р. Бакалейникова (слова А. Б. Кусикова, около 1916).

Роман Гуль. «Георгий Иванов» («Новый журнал». 1955» сентябрь, кн. XLII. с. 110-126).

Антонина Горская, рожд. Антонина Алексеевна Подерни, в замужестве Гривцова (1893-1972) - поэт, литературный критик, мемуаристка, с 1917 г. жила в Иране, с 1922 г. в Париже. Г. И. знакомился с содержанием очередной книжки «Нового журнала» до знакомства с самим журналом - по рекламному объявлению, дававшемуся в «Русской мысли». Помимо статьи Гуля, в кн. XLII объявлены и стихи Антонины Горской.

Аллюзия на собственное стихотворение Г. И. из «Роз»: «В глубине, на самом дне сознанья, / Как на дне колодца - самом дне...»

О какой статье или выступлении Ульянова идет речь, сказать трудно: все они содержат множество выпадов против догматических положений, устоявшихся мнений и авторитетов.

Георгий Адамович. «Одиночество и свобода». Нью-Йорк, 1955.

Описка: нужно «монморансийские». Но подсознание Г. И., видимо, тянет его к чему-то «российскому».

Велимир (наст, имя Виктор Владимирович) Хлебников (1885-1922) — один из создателей и лидеров русского футуризма, родился в дворянской семье, его отец, ученый-орнитолог, на самом деле был попечителем Малодербетовского улуса в Астраханской губернии, где и родился поэт.

Резко сатирический портрет Хлебникова дан в «Петербургских зимах». Несколько раз образ Хлебникова Г. И. обсуждал в переписке с В. Ф. Марковым. Вот постулат Г. И. в этом диалоге: «Ваше общее отношение к сюрреализму-футуризму мне кажется обоснованным, но я считаю, что сам "председатель Земного шара" был тем, что он был: несчастным идиотиком. с вытекшими мозгами <...>. Его выдумал Маяковский для партийных надобностей...» (письмо к Маркову 14 окт. 1955). Все-таки вопрос о Хлебникове для Г. И. был не совсем простой. 1 мая 1957 г. он писал Маркову: «Тянет (как с шампанского на квас) к некоему воображаемому Хлебникову. Не к подлинному — в нем не нахожу ни цутельки. Так, как к местному Графу Лотреамону с "Песнями Малдорора" (или как). Вы, наверное, отведали и этого фрукта. И заметьте — та же история: к этому Графу, как у нас к Хлебникову, тянутся инстинктивно "лучшие элементы", вот, вроде Вас. И я это понимаю и такому тяготению втайне сочувствую. Но все это топор во щах, требуется много, много набрать разного, чтобы сварить щи из такого топора. С другой же стороны <���ясно>, что и Хлебников и Лотреамон — пища богов для всевозможных жуликов и шарлатанов. И чем больше Вы напишете диссертаций о Великом поэте, тем с большим основанием (и успехом) всевозможное жулье будет им в свою пользу пользоваться». Так что Г. И. вполне понимал притягательность футуриста. Последнее упоминание Хлебникова в письмах к Маркову помещено в такой контекст. «Ремизова, м<���ежду> пр<���очим>, я непритворно люблю и всегда любил. Это, в каком-то смысле, с молодости был мой "Хлебников" — что-то, чем и за что стоит бить морду всяческим академиям» (без даты).

«Николаем кровавым» называли в революционной среде и печати Николая II.

См. письмо 77 со строчками Одоевцевой: «Голубая кофта — / Гуль-то, Гуль каков-то» в стихотворении «Чудные подарки...».

Стихотворение Одоевцевой «Гладью вышитый платок...» («Новый журнал». 1955, кн. XLIII, с. 58) заканчивается строчками: «Ни о чем я не просила, / Ничего я не любила / Кроме лунных ожерелий / Да цыганского безделья».

«Увидя почерк мой, Вы, верно, удивитесь...» — начальная строчка в двух стихотворениях А. Н. Апухтина: «Письмо» (1882, опубл. 1886) и «Ответ на письмо» (1885, опубл. 1896). Интересно, что этой же строчкой Г. И. начинает письмо к Н. Н. Берберовой от 31 окт. 1950 г.

Неточно цитируемые строчки из стихотворения Марины Цветаевой «Тоска по родине? Давно...» (1934): «Остолбеневши, как бревно, / Оставшееся от аллеи...».

В московской «Литературной газете» (1955, № 81,9 июля, с. 3) помещено письмо в редакцию и редакционная реплика о памятнике А. Н. Толстому «на задворках» Палеонтологического музея в Москве. Бронзовая скульптура Г. И. Мотовилова, отлитая в 1947 г., «путешествовала» по маршруту: Парк культуры и отдыха — двор литейного завода (как металлолом) — двор Палеонтологического музея. В 1957 г. монумент установлен неподалеку от дома, где жил писатель (сквер на Большой Никитской ул.).

«Конец Адамовича» («Возрождение». 1950. Сентябрь-Октябрь. № 11. с 179-186), несколько запоздалая, но давшая Г. И. повод к давно назревавшему разрыву отношений, рецензия на французскую книгу Адамовича «L'autre patrie» («Другая родина») (Раris, 1947). Особенное раздражение Г. И. вызвало вынесенное в книге на эпиграф утверждение Адамовича: «... Там (в СССР) нет ни эксплуатации человека человеком, нет ни праздных, ни привелигерованных... не будем же говорить о пролитой крови...». Не говорить «о пролитой крови» — это цинизм, выходящий за рамки суждения о привлекательности того или иного политического строя.

Henri Quatre (Генрих IV; 1551-1610) — французский король, названный «добрым», ибо мечтал о курице на столе каждого француза по воскресеньям.