Георгий Иванов - Георгий Иванов - Ирина Одоевцева - Роман Гуль: Тройственный союз. Переписка 1953-1958 годов

На этой запятой страница обрывается. Следующая или пропущена, или Гуль, поспешив перейти к самой для него интересной части, о запятой забыл, посчитав ее точкой

Неточная цитата из баллады А. К. Толстого «Василий Шибанов» (1858): «И пишет боярин всю ночь напролет, / Перо его местию дышит; / Прочтет, улыбнется, и снова прочтет, / И снова без отдыха пишет».

Адамович в книге «Василий Алексеевич Маклаков» (Париж, 1959) пишет: «Этих двух политических деятелей сравнивали постоянно и будут сравнивать еще долго. Нет, кажется, никого, кто не признал бы, что природою Маклаков был одарен щедрее, был более гибок, разносторонен "интуитивен". Но с тем же единодушием все признают, что в качестве политического лидера Милюков был крупнее и гораздо влиятельнее». И дальше Адамович заключает: «...Милюков и Маклаков органически не могли столковаться. <...> в Маклакове преобладал именно человек с очевидными для всех сомнениями или даже слабостями, и если за ним реже следовали, то к нему искренне тянулись. Его больше любили».

«Наследство Блока» («Новый журнал». 1956, кн. XLIV).

Адамович по поводу вопросов Гуля пишет Г. И.: «Статья Гуля у меня есть» (3 дек. 1957). И затем Одоевцевой: Гуль «очень интересуется, соглашусь ли я с ним или буду возражать. Вернее не будет ни того ни сего. До чего все на свете одержимы литературой и самолюбием!» («Минувшее», кн. 21, с. 462,464).

Скорее чем реальный пейзаж, Гуль воспроизводит здесь строчку из «Танго "Магнолия"» (1931) Александра Вертинского: «Как дикая магнолия в цвету...».

«Плоды совместного творчества» в большей степени касаются стихов Одоевцевой, чем стихов Г. И. Что же касается эссеистики, то, по ее утверждению, она целиком написала «за Г. И.» эссе «Закат над Петербургом» и предисловие к тому стихов Есенина. Угадывается «рука Одоевцевой» и в некоторых поздних стихах Г. И. О совместном сотрудничестве с Г. И. Одоевцева в разные годы говорила по-разному: иногда приписывая себе авторство чуть ли не всех стихотворений, известных теперь как стихи «Посмертного дневника», иногда, наоборот, утверждая, что к записанным ею со слов Г. И. его последним стихам прикасаться чужой рукой «кощунственно». Как пример можно привести удостоверенную в поздней переписке с Гулем их совместную попытку исправить к лучшему стихотворение Г. И. «Побрили Кикапу в последний раз...». После двустороннего обсуждения решено было... вернуться к варианту Г. И. То, что Одоевцева записывала многое за Г. И. из того, что он своей рукой на бумагу не заносил, никак его авторства соответствующих текстов не отрицает. В книге «На берегах Сены» Одоевцева вообще утверждала: до смерти Г. И. «...я никогда не написала ни одной статьи» (М., 1989, с. 316). Что же касается «Посмертного дневникам, то вряд ли стоит подвергать сомнению авторство Г. И., сразу же после кончины поэта утвержденное самой Одоевцевой в письмах 181, 182, 184. Все дело тут в том или ином настроении творцов, в тех или иных их фантазиях, в те или иные минуты жизни оценивающих свою роль 8 культурной жизни прямо противоположным образом. В конце концов, в позднем письме к Гулю (9 июля 1961 г.) Одоевцева утверждала: «Я до сих пор не могу пережить обвинение в подделке "Посмертного дневника". И даже никому об этом не говорила, слишком чудовищно» (BLG, Box 10, Folder 241).

Перефразированная строчка из пушкинского «Поэта» (1830): «Ты им доволен ли, взыскательный художник?».

Речь идет о стихотворении Одоевцевой «Ночь в вагоне», интонационно и эмоционально напоминающем в некоторых строфах стихи Г. И.: «Если бы суметь спасти / <...> / Если бы суметь уйти, / не ревнуя, не любя...», и т. п.

Имеется в виду «дело» о преступлении на Почтамтской, 20, описанное Г. И. в письме 103.

Имеется в виду посланный Гулю для «Нового журнала» фрагмент романа под заглавием «Когда бушевала буря».

В следующем, июньском, номере «Нового журнала» (1956, кн. XLV, с. 104-106) появилось только одно стихотворение Одоевцевой (и ни одного Г. И.) «Ты видишь, как я весело живу...» — без особенных следов «руки» Г. И.

Очевидно, Одоевцева к уже посланному отрывку хочет добавить еще какую-то порцию перевода с французского своего романа.

Г. И. имеет в виду фрагмент из книги Владимира Варшавского «Незамеченное поколение», напечатанный в «Новом журнале» (1955, кн. XII с. 103-121).

Михаил Осипович Цетлин (1882-1945) — поэт (псевд. Амари), прозаик, журналист, издатель, состоял в партии эсеров и после революционных событий 1905-1907 гг. уехал из России, возвратился в 1917 г., чтобы окончательно эмигрировать в 1919 г. Жил в Париже, редактор отдела поэзии «Современных записок», с 1940 г. в США, один из создателей и первых редакторов «Нового журнала».

Николай Григорьевич Рейзини (Reisini; 1905-1981) — один из создателей «Чисел», в 1934 г. уехал из Франции в Харбин, с 1945 г. жил в США с греческим дипломатическим паспортом, по официальным данным родился в Афинах, в то время как Иммиграционный департамент США указывал на его еврейско-русские корни. Живя в США с инженерным дипломом, Рейзини занимался «экспортом-импортом», вкладывал деньги и кинопромышленность, коллекционировал живопись, женился в 1955 г. на Магде Ладани (Ladany), материально помогал многим своим бывшим монпарнасским друзьям (см. письма 107-108). В напечатанном «Новым журналом» фрагменте книги Варшавского, в частности, говорится: «...Один и популярных людей на Монпарнасе, Николай Рейзини, молодой философ и литературный критик (к сожалению, впоследствии Рейзини от заняти философией и литературой отстранился)» (1955, кн. XLI, с. 104).

Ироническая отсылка к Евангелию: «Дух дышит, где хочет» (От Иоанна, гл. III. 8).

Кафе «Куполь» («La Coupole») — кафе на пересечении бульваров Монпарнас и Распай в Париже, открытое в 1927 г. и декорированное русской художницей Марией Васильевой. «Санте» («La Sante») — парижская тюрьма.

Ирма Владимировна де Манциарли, рожд. Лютер (1878-1956) — теософка, участвовала в переводе на русский «Бхагавадгиты», печатавшейся в «Вестнике теософии» с начала 1910 г., уехала с мужем, французским промышленником Манциарли де Деллинести, в Париж, где выпустила «Бхагавадгиту» отдельным изданием в собственном переводе. Постоянно бывала в Индии, в начале 1920-х сблизилась с Джидду Кришнамурти и вошла в его орден «Звезда Востока». Вряд ли была «дурой» — просто жила в иной духовной реальности, чем русские «монпарнасцы» 1930-х. Близкий друг семьи Бердяевых, одна из основательниц парижского журнала «Третий час» (1929), затем — «Чисел». Во время войны уехала в США, умерла в Париже.