Георгий Иванов - Георгий Иванов - Ирина Одоевцева - Роман Гуль: Тройственный союз. Переписка 1953-1958 годов

.

Г. И. цитирует начало 6 гл., 7 подгл., «Скифа в Европе» (Нью-Йорк, 1958, с. 147): «Ночь была непроницаема, может быть, в разрыв и глядела звезда, ее не видали едущие. Карета неслась от Альтенбурга к Дрездену сумасшедшим аллюром. Хрипели лошади. Окруженный факелами майор фон Торклус быстро облегчался на крупной рыси, карета окружена конными жандармами; последним, на размашистой кобыле, скакал старый вахмистр».

Пьеса Леонида Андреева «Анатема» (1908) поставлена в 1909 г. в МХТ В. С. Немировичем-Данченко с В. И. Качаловым в главной роли современного Мефистофеля. В «Китайских тенях» («Звено». 1925, № 133, 17 авг.) Г. И. писал об Андрееве в том же, что и здесь, духе: «И в редакционном кабинете, и в квартире все у Андреева было грандиозное <...>. Гигантские кресла и шкафы, гигантский письменный стол, гигантские панно на стенах».

Все приписки рукой Одоевцевой, на полях.

«Добавление» написано рукой Одоевцевой.

Любимый анекдот Г. И. о Гончарове, имеющий реальное основание. Племянник (и не один) у писателя был, а своей сестре А. А. Музалевской Гончаров писал 27 сент. 1868 г.: «Я теперь бедненький старичок, живущий весьма ограниченными средствами в обрез» (указано М. В. Отрадиным). Было ему в это время 56 лет, он работал над завершением «Обрыва».

С. А. Водов, главный редактор «Русской мысли».

«Дорогой Сергей Акимович!

Не откажите в любезности поместить в "Р. М" в порядке литературно-педагогическом, нижеследующие строки. В одном доме за чайным столом сидели мать, отец, их одиннадцатилетний сын и гость. Гость оказался не особенно церемонным. Перед ним стояла коробка конфет, и он за чаем поедал одну конфету за другой, так что к концу чаепития коробка была пуста. Когда гость ушел, мальчик взглянул на пустую коробку, потом на родителей и сказал: "Нам, конечно, не жалко, но мы удивляемся". Родители засмеялись, но по существу вопроса были вполне согласны с сыном.

В № 1159 «Русск. Мысли» от 11 января с. г. К. Померанцев поместил статью "О старом и новом". Начало ее таково: "Георгия Иванова с полным правом можно было бы назвать настоящим и единственным современным поэтом-экзистенциалистом"

В сентябрьской книжке "Нового журнала" за 1955 год, в статье "Георгий Иванов" я писал: "Если на Георгия Иванова надо было бы наклеить ярлык какого-нибудь "изма", то это сделать было бы просто. Георгий Иванов — сейчас единственный в нашей литературе экзистенциалист. Пусть литературные критики (и он сам) так его еще не наименовали, но всякий, кто знает его поэзию и прозу, увидят это с ясностью". Прочтя начало статьи К. Померанцева, я вспомнил фразу мальчика: "Нам, конечно, не жалко, но мы удивляемся"

Искренне Ваш Роман Гуль».

К. Д. Померанцев ответить не замедлил. 6 февраля 1958 г. в «Русской мысли» (№ 1170, с. 4) появилось и его «Письмо в редакцию»:

«Дорогой Сергей Акимович!

В ответ на письмо в редакцию Романа Гуля в № 1167 "Русской мысли" относительно моей статьи "О старом и новом", считаю нужным разъяснить, что по трудным обстоятельствам эмигрантской жизни я еле-еле нахожу время для ознакомления с современной мировой литературой, общественной и философской мыслью и решительно лишен возможности читать все эмигрантские издания. Таким образом, я никогда ни одного произведения Романа Гуля не читал, о чем, кстати, очень сожалею. Впрочем, если бы я и прочел статью Романа Гуля о Георгии Иванове, я все-таки не сослался бы на нее, так как об экзистенциализме Георгия Иванова Лев Шестов говорил уже двадцать лет тому назад.

Искренне Ваш К. Померанцев

P. S. Кстати, от В. П. Крымова я знаю, что Роман Гуль очень услужливый и обязательный человек, и мне очень жаль, что вышло такое недоразумение».

На этом P. S. Гуль, как видно из дальнейших его писем, остановил особое внимание. Характеристика Гуля тут явно совпадает с отзывом о нем Г. И. в письме к самому Гулю в ноябре 1953 г. (№ 18): «...рассчитываю <...> на Вашу любезную исполнительность <...>. Ощущаю Вас как в высшей степени внимательного и исполнительного члена редакции...» В этом письме посторонней рукой (очевидно самого Гуля) слово «исполнительность» обведено карандашом).

Аллюзия на эпиграмму Пушкина «Как сатирой безымянной...» (1829): «В полученье оплеухи / Расписался мой дурак?».

Давшие повод к дуэли строчки из стишков, сочиненных на именинах Степки Сальникова в романе А. Ф. Писемского «Богатый жених» (1851): «Ты парень добрый, хоть и пень... / Не хочешь ли покушать, брат, мякины?» (Часть I, гл. 7).

Приписка на полях рукой Одоевцевой.

Г. И. имеет в виду рецензию Адамовича на «Скифа в Европе» Гуля («Русская мысль». 1958, 27 февр.).

Адамович и на самом деле в письме от 2 февр. 1958 г. этим обстоятельством объяснял Одоевцевой (не самому Г. И.) невозможность прислать копию: «Madame, я не могу прислать Вам копии (т. е. Жоржу — ибо Вы хитрите <���дальше вырезана часть письма, как раз та, где Адамович ссылается на «копирку; см. письмо 156 — Публ.>...» («Минувшее». Кн. 21, с. 469). На следующий день, 3 февр. он отправляет статью Гулю: «Вот "Георгий Иванов". Я ему написал, что если он не будет доволен, я "расстаюсь с ним вечным расставанием". Надеюсь — будет» («Письма Георгия Адамовича к Роману Гулю». Публикация, вступит, заметка и примеч. Вадима Крейда // «Новый журнал». 1999, кн. 214, с. 203). См. также примеч. 4 к письму 145 и примеч. 10 к письму 146.

Марина Цветаева. «Лебединый стан. Стихи 1917-1921 гг.». Подготовка к печати и предисловие Г. П. Струве; вступит, статья Ю. П. Иваска (Мюнхен, 1957).

Одоевцева в письме к В. Ф. Маркову от 20 марта 1958 г. высказала о «Лебедином стане» схожее мнение: «Стихи меня, к сожалению, не совсем восхитили, за небольшим исключением. Я ждала большего» («In memoriam». СПб.; Париж, 2000, с. 449).

Возможно, окончание письма утрачено, т.к. нет подписи и последняя фраза оборвана.

Гуль имеет в виду роман «20000 лье под водой» (1870) Жюля Верна (Verne; 1828-1905), французского писателя, одного из создателей научно-фантастического жанра в литературе.

Перефразированное окончание «Видения Мурзы» (1798) Державина: «Превознесу Тебя, прославлю; / Тобой бессмертен буду я».

В составе советского «Уголовного кодекса» политическая статья 58, по которой преимущественно осуждались «враги народа».

«Письмо в редакцию» К. Д. Померанцева (см. примеч. 10 к письму 153). Прозвище «Апельсинов», в дальнейшем «Апельсинцев», возникло по ассоциации: апельсины, как и померанцы — из одного семейства цитрусовых.