Оскар Райле - Секретные операции абвера. Тайная война немецкой разведки на Востоке и Западе. 1921–1945

Ввиду общего положения дел переход работавшего в Турции сотрудника абвера на сторону врага не мог оказать никакого «решающего влияния» на исход войны. (Это выражение охотно использовала геббельсовская пропаганда.)

Тем не менее инцидент с Фермереном просто вывел Гитлера из себя. Во всяком случае, он велел фельдмаршалу Кейтелю, который в тот момент как раз находился в Берлине, через генерал – полковника передать по телефону адмиралу Канарису следующее: «Фюрер в связи с инцидентом с Фермереном распорядился, чтобы абвер был переподчинен Главному управлению имперской безопасности». Вслед за этим главнокомандующему вермахта и рейхсфюреру СС Гитлер поручил выработать необходимые меры для перепрофилирования абвера в секретную службу сбора и доставки информации Главного управления имперской безопасности.

В результате этих согласований два из четырех отделов службы абвера, отделы I и II в Бауше и Богене, были слиты в «Службу Мил» и включены в РСХА. По III отделу абвера приняли особое решение – сохранить для вермахта некоторое число специалистов по охране военных тайн; IV отдел службы, отдел управления, расформировали.

В результате этой реорганизации подразделения фронтовой разведки I, II и III практически остались без изменений. Как и прежде, они дисциплинарно и оперативно подчинялись командующему на данном театре военных действий или отдельной войсковой группы или группы армий. Профессионально ими должна была руководить РСХА.

Ущерб, который нанесла подобная неожиданная и необдуманная реорганизация разведслужбы, охватывающей весь мир, без подключения ее прежнего шефа, вряд ли даже понималась людьми, тогда занятыми перестройкой абвера. Часть одной ветви службы прекратила свое существование, другой мешали свободно разворачивать свою деятельность или даже парализовали ее. Реорганизация особенно тяжело ударила по английской и американской военной разведке. Доверенных лиц, пытавшихся за океаном разведать военные секреты, которыми руководили по радио или сложным курьерским путем, не так – то просто передать, как, скажем, командование полком от одного офицера другому. Из многочисленных профессиональных и кадровых трудностей, порожденных как раз передачей I службы абвера в РСХА, самой тяжелой была та, что шефа I отдела абвера, генерала Пикенброка, непосредственно перед снятием Канариса назначили на Восточный фронт, и он не смог передать в другие руки такого важного и легко уязвимого дела, как заграничные контакты.

Дело всей жизни адмирала Канариса было бездумным образом разрушено в ущерб рейху. Из всемирно разветвленной структуры абвера, показанной в приложении, сохранилась лишь малая его часть.

Большинство сотрудников абвера подчинялись представителям РСХА, которые хотя и не обладали достаточными познаниями в методах военной разведки и постановок целей, однако тем не менее желали быстрых успехов. Следствием были многочисленные провалы и потери. В том числе мы, офицеры абвера, пережили то, что сотрудники уголовной полиции и люди из СД готовились для использования в Великобритании и их, несмотря на недостаточную подготовку и оснащение, забрасывали туда с воздуха. После этого выяснилось, что сотрудники СС, отправлявшие нелегалов, даже не знали, разведке каких объектов и целей в Великобритании придавали большее значение главнокомандующий войск на Западе и другие главные штабы. Нелегалы большей частью были ориентированы на цели, не интересные с военной точки зрения или уже разведанные. Ответственные за это действовали в высшей степени легкомысленно, они бездумно загоняли людей в операции, при выполнении которых шла речь о жизни и смерти.

20 июля 1944 года отель абвера в Париже «Лютеция» занимали командир I отдела фронтовой разведки на Западе, полковник ВВС Гарте с его штабом, и я как командир III отдела фронтовой разведки с сотрудниками своего штаба, а также некоторыми офицерами абвера, специалистами службы профилактической охраны военной тайны. В целом, как и всегда, здесь жили и работали примерно 100 сотрудников абвера.

Около 19 часов в «Лютеции» появился офицер 3–й воздушной флотилии, чей штаб располагался в Люксембургском саду. Он разыскал полковника Гарте и сообщил ему, что, по всей видимости, военным командованием в Париже арестованы начальники тайной государственной полиции и руководители СД. По делам службы он только что хотел побывать в ведомстве тайной полиции, расположенной на рю Сусси, но солдаты, окружившие здание, не пропустили его.

Полковник Гарте тотчас разыскал меня, дабы посоветоваться, что следует предпринять. С его согласия я прежде всего удвоил охрану на выходе из отеля, которой отдал приказ без моего разрешения никого не пропускать в здание, а также без моего указания никого не выпускать. Затем сотрудников на нашем коммутаторе предупреждали, чтобы все приходящие звонки соединялись с моим кабинетом, в котором находился и полковник Гарте.

Затем последовало несколько часов тревожного ожидания и напряженной неопределенности. Что могло произойти? Гарте и я не знали ответа на загадку. Мы решили самостоятельно ничего не предпринимать, а выжидать. Но поначалу не происходило ничего, что пролило бы свет на неизвестность.

Около 22 часов раздался звонок. Я ответил. Подполковник фон Х. Представился и объяснил:

– По приказу главнокомандующего находящиеся в Париже начальники и командиры тайной государственной полиции и СД арестованы. Один руководитель СС из штаба начальника тайной государственной полиции лично поставил меня в известность, что тайная полиция ведет во Франции важные в военном отношении контакты и разрабатывает угрожающие для обороны страны дела по шпионажу и диверсиям. Дело государственной важности для рейха – срочно передать эти контакты и провести расследования по делам. Арестованный руководитель СС предложил передать вам обсуждавшиеся вопросы как офицеру абвера, наиболее в них компетентному.

Я не долго размышлял и ответил:

– Я доложу обо всем главнокомандующему войсками на Западе и попрошу его разрешения.

Несколькими минутами позднее я по телефону передал существо дела начальнику I отдела главнокомандующего, полковнику генштаба Мейер – Детрингу.

– Послушайте, Райле, не впутывайтесь в это дело! – возбужденно воскликнул он в трубку. – Это вам может стоить головы.

– А я думал, могу как и прежде отправлять донесения фронтовой разведки главнокомандующему войсками на Западе. Или это не так?

– Само собой, Райле, но как говорится… До свидания!

Полковник Мейер – Детринг оборвал разговор.

Несколькими минутами спустя Гарте и я слушали по радио первые официальные сообщения о деянии графа Штауффенберга. В заключение объявили, что Гитлер еще этой ночью собирается выступить с речью по радио.