Александр Филоник - Тогда в Египте... (Книга о помощи СССР Египту в военном противостоянии с Израилем)

Наши советники убеждали арабов, что не следует переоценивать силу авиации, поскольку у корабля больше средств уничтожить самолет, чем у самолета — корабль. К сожалению, на практике обстоятельства складывались не всегда благоприятно. Буквально через несколько дней после очередной беседы на эту тему на Красном море в течение считанных минут было потоплено два торпедных катера, которых израильская авиация «поймала» на узком фарватере, где они были лишены возможности маневрировать. Кроме того, как выяснилось, нередко экипажи не могли вести визуальное наблюдение, поскольку у них не было темных очков или затемненных стекол, в то время как самолеты заходили в атаку обычно со стороны солнца.

Прямо в гавани Порт-Суэца был потоплен тральщик. Когда пришло сообщение о налете, на командном пункте ВМФ находились Со-сновский К.Г. (советник начальника оперативного управления), А.И.Выжлецов (советник начальника разведотдела) и Н.П.Рыбин (советник начальника управления боевой подготовки). Долгое время никаких сообщений о ходе боя не поступало, хотя в Суэц можно было позвонить по телефону. «Почему нет связи», — недоумевал К.Г. Соснов-ский. «А ты вспомни войну, — отвечал ему А.И.Выжлецов, — Тогда тоже ни от кого никаких сведений не поступало!». Через несколько часов связь все же появилась, и мы с грустью узнали, что тральщик, несмотря на отчаянное сопротивление в течение нескольких часов, был потоплен. «Что будем докладывать в Москву?» Египтяне говорили, что тральщик умело маневрировал, резко менял скорость и как будто даже сбил самолет. Поначалу собирались доложить со всеми подробностями, стали составлять донесение, но тут Н.П. Рыбин сказал: «Какое там к черту маневрирование! У него максимальная скорость всего 14 узлов. Так и доложим: устроили над ним «карусель» и потопили».

Поистине шоком стала гибель нескольких кораблей, насколько я помню, в порту Сафага, перед самым отходом в Порт Судан, где они должны были укрыться от налетов авиации. Вопреки всем правилам корабли стояли у причала борт к борту. Неизвестно откуда по радио поступила команда выключить радары. Через несколько минут начался налет…

Правда, были крупные победы и на Красном море. Долгое время штаб флота находился в постоянном напряжении, ожидая высадку крупного морского десанта, на что указывало прибытие на базу Шарм аш-Шейх (расположенной в самой южной точке Синайского полуострова) большого десантного корабля «Бир Шева». Наши советники рекомендовали организовать широкомасштабные боевые действия, чтобы продемонстрировать противнику способность проводить крупные «силовые» акций. У египтян на этот счет было свое мнение. И однажды египетским морским рейнджерам (боевым пловцам) удалось прямо в порту (по-моему, в самом Шарм аш-Шейхе) подорвать этот корабль и тем самым сразу разрядить обстановку на этом направлении. Насколько мне помнится, рейнджеры составляли совершенно секретное подразделение ВМС Египта, куда доступ был закрыт даже нашим советникам. Иногда они появлялись в штабе флота, рассказывали о том, что происходит на Синае, и при этом обращали внимание на то, что вести разведку там очень тяжело, поскольку местные бедуины сообщают израильтянам о появлении чужих на своей территории.

Бывали и досадные потери, причиной которых были неумелые действия экипажей. Однажды торпедный катер занимался постановкой мин в сильный шторм на небольшой, предельно допустимой глубине (около двадцати метров). Когда мина была уже на дне, из-за отхода волны слой воды оказался менее двадцати метров, произошел взрыв, и катер лишился кормы. На разборе Е.В.Левашов поинтересовался, какой смысл было ставить мины на такой глубине? Ответ: Хотели подорвать десантный корабль почти у берега, где мин обычно не ожидают. Е.В.Левашов: в этом случае противнику не останется ничего другого как высаживаться и драться. Совершенно нелепо выбыл из состава новенький тральщик, буквально за неделю до того переданный сдаточным экипажем. Во время учения, в ходе которого отрабатывалась задача «борьба за живучесть», в камбузе загорелась электроплита, и командир принял решение отключить электроэнергию, вследствие чего корабль оказался лишенным средств тушения и в буквальном смысле выгорал в течение нескольких часов. Адмирал Е.В.Левашов решил разобраться в случившемся на месте, и мы отправились в порт. Обгоревший тральщик стоял у причала, шла разгрузка боезапаса. Когда адмирал увидел, как матросы лихо швыряют через борт ленты с 30-и миллиметровыми снарядами, он немного задумался, а потом как бы про себя произнес: «Сейчас здесь будет катастрофа», и быстро отправился на поиски находившегося в порту адмирала Попова, советника зам. командующего флотом по тылу.

Бывали, правда случаи, что «Бог миловал». Вспоминаю, как на сыром причале лежал поврежденный кабель высокого напряжения, из которого в буквальном смысле сыпались искры. Рядом сновали матросы, многие из которых были босиком. «Вот что значит — верить в Аллаха», — пошутил один из наших специалистов, — «У нас бы давно кого-нибудь убило, а они ходят босиком и хоть бы что».

Нет необходимости говорить, какое внимание уделялось в Советской Армии политико-моральному состоянию войск. Когда же наши советники обратили внимание египтян на этот вопрос, то выяснилось, что в египетских вооруженных силах отсутствует специальное подразделение, которое должно заниматься политико-воспитательной работой. Египтяне также ощущали необходимость создания такого подразделения, и через некоторое время при штабе флота появился «Отдел моральной ориентации». Одним из первых его мероприятий стало проведение открытого опроса личного состава на предмет «ненависти к врагу». Результаты оказались весьма неожиданными, и потому они стали предметом специального обсуждения. Около 40 % процентов опрошенных открыто признавали, что они не испытывают «ненависти к врагу». Наши советники спросили командующего флотом адмирала Махмуда Фахми, чем можно объяснить этот факт, на что тот ответил, что в стране жило и продолжает жить много евреев, между ними и арабами всегда были нормальные отношения.

Иногда чувствовалась некоторая подавленность, даже обреченность, неверие в свои силы. «Я знаю, какие евреи хитрые, потому что у меня есть родственники-евреи», — говорил в беседе с адмиралом Левашовым один египетский офицер (как мне помнится, сотрудник разведотдела). «Ничего, — подбодрил его Левашов — Мы пришлем вам наших советских евреев, они вам помогут».

В самом конце 1969 г. в газетах появилось сообщение, что из французского порта Шербура угнано несколько ракетных катеров, построенных по заказу Израиля, но задержанных там, поскольку французское правительство ввело эмбарго на поставку оружия участникам ближневосточного конфликта. Вместе с тем, было непонятно, каким образом катера смогли беспрепятственно пройти Гибралтар и почему они не были перехвачены французскими ВМС в Средиземном море и т. д. Предварительные расчеты показывали, что у египтян было достаточно времени для перехвата. Поскольку они не были вооружены, то наши советники предлагали захватить их в качестве трофея. Насколько я помню, первым рубежом перехвата был определен Тунисский пролив, куда был срочно послан эсминец и еще несколько судов, замаскированных под гражданские. Однако не успели они дойти до места предполагаемого перехвата, как выяснилось, что в паровой котел эсминца стала поступать соленая морская вода (вместо опресненной), и его срочно нужно было возвращать на базу и ставить на длительный ремонт. Оставался еще один шанс, а именно — выслать на перехват ракетные катера, базирующиеся в Порт-Саиде. Хорошо помню, что этот вопрос обсуждался у командующего флотом в первой половине дня в обстановке строгой секретности. Но не зря английские генералы Александер и Монтгомери, воевавшие с итальянцами и немцами в Северной Африке, при планировании операций исходили из того, что в Каире (и, как выяснилось, в Александрии) секреты держатся 5 часов. Вечером того же дня, мы с приятелем отправились на базар — это был самый канун Нового, 1970 года — и своими ушами слышали, как один мясник говорил другому, что навстречу израильским катерам из Порт-Саида посланы египетские. В тот же вечер мы узнали из выпуска новостей, что катера прибыли в израильский порт Хайфа, и, таким образом, операция по перехвату не состоялась. Столь неожиданно быстрый переход объясняли впоследствии тем, что в этот период дует сильный западный ветер, волна била в корму израильским катерам, поэтому их реальная скорость составила примерно 24 узла, а не 18, как предполагалось.