Владимир Джунковский - Воспоминания.Том 1

Д. Н. Шипов в горячей речи высказал, что факт представления губернской управой на мое утверждение докладов, не рассмотренных земским собранием, произвел на него крайне тяжелое впечатление, так же как и сообщение, что эти доклады подверглись моему рассмотрению и утверждению. Гласного удивили мои слова, что я вынужден был утвердить доклады, еще более его удивила управа, которая о таком небывалом случае не доложила собранию. Гласный утверждал, что лично справлялся в Сенате по этому делу и узнал, что ни в одном земском собрании действительно статья 95 никогда не применялась. Соглашаясь с Геннертом, Шипов находил, что собрание должно выступить на защиту своих прав и признать, что мои действия представляют превышение власти.

Гласный Ф. А. Головин, в дополнение к речам Геннерта и Шипова, сообщил, что мною был утвержден доклад по страховому делу, между тем выводы в оном сделаны были совершенно неправильно, а потому он находил необходимым, чтоб земское собрание выбрало комиссию, которая внимательно рассмотрела бы этот доклад, не основываясь на доверии к авторитету управы и ко мне.

Н. Ф. Рихтер объяснил, что управа вовсе не спешила представлять мне доклады на утверждение, а что я сам потребовал их и на основании статьи 95 предложил привести к исполнению. Он заявил, что приветствует назначение комиссии для пересмотра доклада о страховом деле и рассмотрения тех новшеств, которые новая управа внесла в это дело, и надеется, что комиссия попутно ознакомится и с прежней постановкой дела, в котором царил невообразимый хаос, а также и с теми улучшениями, которые ввела новая управа.

Собрание постановило избрать комиссию для рассмотрения вопроса, правильно ли применена мною статья 95, не предрешая пока подачи жалобы в Сенат. После этого собрание перешло к рассмотрению очередных докладов во главе с докладом по народному образованию, главным вопросом которого было всеобщее обучение, причем выяснилось, что для этого в губернии недостает еще 129 школьных комплектов.

17 января собрание открылось панихидой по скончавшимся в прошлом году гласным М. П. Щепкину, А. П. Гарднеру и Ю. П. Бартеневу, причем H. H. Хмелев обратился со следующей речью, посвященной памяти М. П. Щепкина: "Всем, кто принимал участие в работах Московского губернского земского собрания за последние 10 лет, хорошо памятна характерная фигура М. П. Щепкина, этого старца с седыми волосами и молодой душой. М. П. Щепкин был убежденным и горячим поборником идеи широкого развития общественной самодеятельности. Он полагал, что земские учреждения должны получить более широкую сферу деятельности, которая открывала бы им возможность рассматривать и разрешать все дела, касающиеся местных польз и нужд. Земство, крепкое своей близостью к населению, широкое по своей компетенции и поставленное самостоятельно, — вот тот идеал, который он проводил как в своих литературных трудах, особенно в основанном им журнале "Самоуправление", так и в своей земской деятельности". Перечислив затем отрасли земского дела, привлекавшие его внимание, Хмелев в заключение сказал: "Крупная личность М. П. Щепкина останется навсегда в памяти всех тех, которым пришлось с ним работать, она не пройдет без следа и в деятельности московского земства. Самое лучшее, что может оставить после себя на земле человек, это добрая о нем память и глубокий след от его деятельности".

19 января собрание рассмотрело предложение губернской земской управы об ознаменовании 80-летия со дня рождения графа Л. Н. Толстого открытием в пределах губернии народных библиотек его имени. Это предложение встретило сильное противодействие со стороны 18 гласных, доказывавших, что имя графа Толстого, как врага православия и государства, не может быть присвояемо правительственным учреждениям, к каковым несомненно принадлежат народные школы, что земство может в своем кругу увековечивать память Толстого, а не в той области, которая принадлежит правительству. Они говорили, что народ может быть ему благодарен за раскрытие народных язв, за бичевание пьянства, разврата, лености среди народа, но что народ также хорошо знает, что Толстой отлучен от церкви2, что он высказывается против войны, против несения военной службы, уплаты податей и т. д.

В заключение прений говорил председатель собрания А. Д. Самарин. Он говорил о школе, об установлении того просветительного принципа, которого, по его мнению, в деле народного образования должно держаться земское собрание, а затем, перейдя к вопросу об устройстве народных библиотек с портретами Толстого, сказал: "Д. Н. Шипов подчеркнул, что земство чествует Толстого как великого художника, как писателя, популярного среди народа, учащего его любви и правде. Но земство, как государственно-общественное учреждение, не может отделять одной стороны деятельности Толстого от другой. Он весь перед нами в одном образе — художника и моралиста, и вся его литературная деятельность как художника заслоняется второй половиной его деятельности как религиозного и политического мыслителя. Земству нельзя чествовать Толстого и потому, что он идет против государства. Становясь на эту точку зрения, земство станет вразрез с самой сущностью своего существования. Если земство не желает стать в противоречие со своей прежней деятельностью и порвать духовную связь с массой крестьянского населения, то оно не может и не должно чествовать Толстого. Губернской управе не следовало посылать приветственной телеграммы по поводу 80-летия рождения Толстого. Нельзя присоединять к чествованию со стороны управы и наше, это значило бы присоединяться к тому чествованию Толстого, в котором он чествуется не только как художник, но и как религиозный и политический деятель последних лет".

Затем председатель пригласил собрание баллотировать предложение губернской управы. Предложение управы об учреждении 13 народных библиотек имени И. С. Тургенева было принято собранием единогласно, а предложение об открытии 13 библиотек имени графа Л. Н. Толстого — большинством против 18, из коих 12 гласных подали отдельное мнение. […]

В собрании 21 января рассматривался вопрос о содействии губернского земства крестьянам, выделившимся из общины на основании закона 9 ноября. Это также вызвало острые прения: гласные Д. Н. Шипов и вся левая половина собрания резко выступили против предложения управы, но все же большинством голосов предложение управы было принято.

В конце сессии вниманию собрания предложено [было] определение комиссии из председателей земских управ по вопросу, поднятому мною еще в прошлогоднюю сессию, о замеченных мною непорядках в школах Московского уезда, когда уездное земское собрание приняло только к сведению мое предложение об устранении этих непорядков. Комиссия, рассмотрев мой протест, предложила собранию возвратить его в Московское уездное земское собрание для нового рассмотрения и определения решения по затронутому мною вопросу.