Владимир Джунковский - Воспоминания.Том 1

Из Клинского уезда я проехал в Волоколамский, где настроение крестьян отличалось более возбужденным состоянием вообще и особенно среди населения Марковской, Кульпинской и Яропольской волостей, где агитационная пропаганда достигла большого успеха.

Предводителем дворянства в этом уезде был князь С. Б. Мещерский, высокоблагородный человек с душой кристальной чистоты. Кроме того, князь Мещерский был глубоко предан своему делу предводительства и свято хранил светлые традиции дворянства, был человек глубоко и сознательно преданный идее царя.

Объехав сначала волости более спокойные, я направился в самую революционно настроенную — Марковскую. Я нарочно поехал в сопровождении одного только исправника. Из этой волости, где крестьянство было хорошо обеспечено и землей, и заработками, вышел ряд приговоров революционного содержания. Уездный съезд, рассмотрев в связи с этими приговорами деяния волостного старшины Рыжова, постановил удалить его от должности. Рыжов отказался исполнить постановление съезда и сдать должность. Кроме того, на данное мною ему письменное приказание явиться ко мне в г. Волоколамск ответил отказом. Подъезжая к марковскому волостному правлению, я увидел толпу крестьян, занимавшую всю площадь перед правлением. Толпа эта стояла в большом порядке, впереди волостной старшина Рыжов с хлебом-солью. Остановившись и не выходя из экипажа, я сказал, что не желаю разговаривать с ними и отказываюсь принять их хлеб-соль. Сказав это, я приказал кучеру ехать дальше и направился к предводителю дворянства князю Мещерскому в его имение Лотошино. Это имение известно по своему сыроварению и старинному барскому дому, оно принадлежало боярину Морозову, времен царя Алексея Михайловича.

Крестьяне были очень озадачены и прислали ко мне в Лотошино депутацию с просьбой объяснить, почему я их обидел, не заехав к ним. Я ответил, что они сами должны чувствовать почему, и что я приеду к ним только тогда, когда их старшина исполнит постановление съезда и сдаст свою должность на законном основании кандидату, а крестьяне явятся ко мне с сознанием своей вины.

От князя Мещерского я вместе с ним выехал в Кульпинскую волость, тоже революционно настроенную. Когда я подъехал к волостному правлению, меня поразило отсутствие народа, меня встретили волостной старшина и старосты, а крестьян почти не было. Войдя в правление, я начал ревизию его. По мере того, как я рассматривал книги, народ стал прибывать — я сразу заметил царившее возбуждение. Стали ломиться в правление, где я сидел. Приказав им выйти и прислать ко мне только выборных, с которыми я и буду разговаривать, я сказал, что с толпой говорить не буду. Толпа подалась, благоразумные стали уговаривать не лезть, выступили выборные, я начал с ними говорить, но толпа не унималась, начала снова наседать, многие были выпивши, держали себя развязно, стали задавать вопросы вызывающим тоном, волнение все увеличивалось; говорить уже нельзя было, и я решил уехать, убедившись, что дальше все будет хуже и хуже. Сказав им: "Раз вы меня не слушаете и продолжаете наседать, то я сам от вас уйду, дайте сейчас же дорогу". Послышались недовольные голоса, выкрики, но тем не менее толпа несколько расступилась, и я мог, хоть и с трудом, выйти на крыльцо и вместе с князем Мещерским сесть в коляску. Кругом стояла такая толпа, что коляска и лошади были прямо облеплены, не было возможности двинуться вперед. Тут начали мне предлагать разные вопросы, я отвечал, стараясь быть спокойным, пьяные все прибывали. Тогда, видя, что медлить уже не имеет смысла, я встал во весь рост в коляске и обратился к толпе со словами: "Видно, что сегодня разговаривать с вами нельзя, вы слишком возбуждены и сами не сознаете, что говорите; но я прощаю ваше поведение, так как приписываю это Казанской (было 8 июля). Очевидно, вы чересчур усердно ее попраздновали". В ответ на это послышались голоса: "Верно, верно, Казанская", и раздался хохот. Воспользовавшись минутной переменой настроения, я крикнул толпе: "Так дайте дорогу!" Коляска моя двинулась, народ расступился.

Приехав в село Ярополец, в котором бывал и работал наш поэт А. С. Пушкин, я застал в волостном правлении много народа, и хотя крестьяне и вели себя приличнее, но выражали мне свои нужды и претензии в весьма вызывающем и крайне несдержанном тоне, причем заметно было раздражение к соседним помещикам.

Вернувшись в Москву под впечатлением настроения этих трех волостей и опасаясь аграрных беспорядков, я сделал распоряжение о расквартировании в селе Ярополец сотни 1-го Казачьего полка, приказав арестовать всех лиц, замеченных в агитации среди крестьян. Одновременно с сим я разослал для расклейки по Волоколамскому уезду нижеследующее мое обращение к населению этого уезда:

"Сделав на этих днях объезд многих местностей Волоколамского уезда, я убедился, к большому прискорбию, что настроение крестьянского населения далеко не имеет того мирного характера и спокойствия, которые столь необходимы и столь желательны в народной жизни и без которых немыслимо никакое улучшение ее. Я убедился, что многие крестьяне Волоколамского уезда, волнуемые людьми, которым не близки и не дороги крестьянские интересы, проявляют неповиновение местным властям, делают попытки к захвату чужой собственности и вообще питают несбыточные и неосновательные надежды своими силами и средствами устроить свою жизнь.

Оберегая всеми мерами спокойствие и мирную жизнь населения высочайше вверенной мне Московской губернии, я не могу допустить никакого проявления своеволия со стороны кого бы то ни было, никакого покушения на частную собственность, ни малейшего неповиновения властям. А потому, убедившись в отсутствии должного порядка в жизни крестьянского населения некоторых волостей Волоколамского уезда, я должен буду обратить все свое внимание на водворение этого порядка и не остановлюсь ради этого ни перед какими законом мне предоставленными средствами.

Но крестьяне Волоколамского уезда должны понять, что подавление беспорядков и своевольства будет всегда сопряжено с тяжелыми, часто непоправимыми жертвами для них самих, и в своих интересах, ради своих семейств, не должны вынуждать власть к принятию строгих необходимых мер. Поэтому я призываю крестьянское население Волоколамского уезда обратиться на путь мирной жизни, порядка и закона. Насилием и самоуправством никогда и ничего достигнуть нельзя, и выступление крестьянства на этот путь неминуемо задержит, если не остановит вовсе, введение в крестьянскую жизнь улучшений в земельном владении и в других отношениях, предначертанных Государем императором и уже недалеких от осуществления.