Эрл Зимке - Немецкая оккупация Северной Европы. Боевые операции Третьего рейха. 1940-1945

Утром 28 сентября финны ненадолго открыли огонь, а затем командир финского батальона потребовал, чтобы 7–я горнострелковая дивизия покинула Пудасьярви еще до наступления ночи. Сначала 20–я горнострелковая армия приписала этот инцидент чрезмерному служебному пылу местного командира. Но когда финны отказались вступать в переговоры, Рендулич в тот же день разрешил 7–й горнострелковой дивизии при необходимости ответить на огонь, а незадолго до полуночи предъявил Сииласвуо ультиматум, требовавший, чтобы финны либо подтвердили намерение выполнять условия заключенного соглашения, либо готовились иметь дело с последствиями своего враждебного акта. В последующие два дня финны усиливали давление в Пудасьярви, а 30–го взяли в плен немецкий взвод. В тот же день подобные инциденты произошли в Торнио и Кеми. Их вызывали финские части, которые были оставлены в зоне 20–й горнострелковой армии для надзора за эвакуацией гражданского населения и охраны промышленных объектов. Видимо, русские намекнули, что готовы оказать «помощь», если финны не сумеют достаточно решительно соблюдать условия перемирия. Русские части уже пересекли границу и находились в Суомуссальми и Кусамо.

1 октября в Кеми и Торнио, где финны овладели шоссейными и железнодорожными мостами, разгорелся настоящий бой. Днем 3–я финская дивизия, прибывшая по морю из Оулу, высадилась на берег в Торнио. ОКВ, усмотрев параллель между мостами Торнио и атакой союзников на мосты через Рейн в Голландии, настояло на том, что мосты нужно отбить. Рендулич, хотя и не разделял мнения ОКВ относительно стратегической важности этих мостов, принял меры, направленные на восстановление контроля над ситуацией в районе Кеми – Торнио.

К этому моменту дивизионная группа Кройтлера, которой надлежало оборонять Торнио, Кеми и примерно 96 километров побережья, состояла всего из одного батальона пехоты, двух батальонов артиллерии и смешанных вспомогательных частей. При первых признаках кризиса ей была придана группа «Вест» численностью примерно в полк, отступавшая через Пудасьярви вместе с 7–й горнострелковой дивизией. 2 октября Рендулич направил туда два дополнительных пехотных батальона и приказал пулеметной лыжной бригаде, которая уже двигалась на север от Рованиеми, вернуться в сектор дивизионной группы Кройтлера [61].

Армия должна была подавить сопротивление финнов и в то же время не замедлять темпов своего отступления. Когда 2 октября квартирмейстер доложил, что все запасы из Рованиеми вывезены, удерживать город имело смысл всего несколько дней, пока через него не пройдут последние части XXXVI горнострелкового корпуса и 6–й горнострелковой дивизии СС. Тем временем Рендулич приказал дивизионной группе Кройтлера сконцентрироваться и оттеснить финнов к Торнио, прибавив, что сам город брать не имеет смысла. 7–я дивизия должна была оставаться у Пудасьярви, пока 6–я горнострелковая дивизия СС и 163–я пехотная дивизия не достигнут Рованиеми и не свернут на север.

Поздно ночью 2 октября, когда по просьбе финского офицера связи срок ультиматума Рендулича от 28 сентября был продлен на несколько часов, финны ответили на него отказом. В своем ответе Сииласвуо указал, что соглашений, противоречащих условиям советско – финско – го перемирия, никогда не существовало, а простой обмен информацией между отдельными людьми финское командование ни к чему не обязывает. На следующий день Рендулич заявил, что в таком случае армия начнет действовать против финнов «без всяких ограничений». Отказавшись от политики строго ограниченного уничтожения шоссе, железных дорог и мостов (которая до тех пор тщательно соблюдалась), он приказал: «С этого момента следует уничтожать все укрытия, здания и объекты, которые могут служить врагу». Тактика заложников, примененная несколько дней назад, существенно расширилась, но спустя несколько дней все заложники были отпущены по приказу ОКВ. Тот же приказ гласил, что с финскими солдатами и гражданскими лицами, оказавшимися в зоне армии, следует обращаться как с интернированными, а не как с военнопленными. Этот призыв к сдержанности был вызван главным образом боязнью шведского общественного мнения, которое после конфликта с финнами с опасной быстротой менялось не в пользу Германии.

3 октября в Торнио главные силы дивизионной группы Кройтлера слегка потеснили финский плацдарм, но, поскольку двигавшаяся вдоль побережья финская бронетанковая дивизия быстро приближалась к Кеми, было ясно, что операцию нужно либо закончить за несколько дней, либо отказаться от нее. На следующий день группа Кройтлера была вынуждена отступить к предмостному плацдарму восточнее Кеми. 5 октября, когда давление на плацдарм у Кеми возросло, а на Торнио, напротив, ослабело, штаб армии решил, что атаку на Торнио нужно прекратить вечером 6–го, а 7–го начать отступление от Кеми и Торнио. Часть группы Кройтлера должна была отступать вдоль шведской границы к Муонио, а оставшаяся часть – вести арьергардные бои на дороге Кеми—

Рованиеми. 6 октября финны высадили в Торнио еще одну дивизию (11–ю), и Рендулич подтвердил свой приказ об отступлении. На следующий день финны взяли в кольцо немецкую часть севернее Торнио, и отступление пришлось отложить на двадцать четыре часа, пока окружение не было прорвано.

Начиная с 8 октября дивизионная группа Кройтлера и 7–я горнострелковая дивизия отступали на север, через Лапландию, и 16–го оставили Рованиеми. Главная цель наступления финнов – опровержение обвинений русских в несоблюдении условий перемирия – была достигнута в Торнио и Кеми, где факт боев могли подтвердить присутствовавшие там зарубежные журналисты. Хотя финские части вели плотное преследование, однако серьезного противодействия германским операциям больше не оказывали.

Хотя ОКВ и 20–я горнострелковая армия хорошо осознавали опасность операции «Бирке» со времени директивы фюрера № 50, подписанной осенью 1943 г., после капитуляции финнов стало ясно, что альтернативы ей нет: отступление на позицию «Люнген» (короткую линию укреплений, проложенную через Северную Норвегию между Люнген – фьордом и северной оконечностью Швеции) могло оказаться невозможным. 18 сентября ОКВ пришло к мнению, что армию нужно отвести на позицию «Люнген», но эту операцию едва ли удастся провести раньше июня 1945 г. Однако через день Рендулича предупредили, что существует «чрезвычайно неприятная возможность» отступления в зимних условиях.

Столкнувшись с неразрешимой дилеммой, оперативный штаб ОКВ в конце месяца изучил всю стратегическую позицию в Скандинавии и Финляндии. Это диктовалось как ситуацией, в которой очутилась 20–я горнострелковая армия, так и новым фактором – потерей баз подводных лодок на побережье Франции и соответствующим колоссальным ростом значения норвежских баз (особенно в связи с намерением расширить масштабы подводной войны с помощью новых типов субмарин, оснащенных шноркелями [62]и двигателями, работающими на перекиси водорода). ОКВ считало, что британские ВВС и ВМС, раньше действовавшие против французских баз, будут переведены на север; их главной приманкой станут базы подводных лодок, уязвимый морской маршрут снабжения 20–й горнострелковой армии и желание не дать русским создать плацдарм в Северной Скандинавии. ОКВ пришло к выводу, что 20–я горнострелковая армия во избежание тяжелых потерь должна будет отойти еще до начала широкомасштабного британского наступления. Когда министр оборонной промышленности доктор Альберт Шпеер заявил, что созданных в Германии запасов никеля достаточно, стало ясно, что теперь удерживать Северную Финляндию не имеет никакого смысла. С другой стороны, отвод 20–й горнострелковой армии в Норвегию мог усилить тамошнюю оборону, облегчить прибрежное судоходство и обеспечить защиту Нарвика от шведов. Когда 3 октября эти соображения представили Гитлеру, он одобрил план отхода на позицию «Люнген». В следующие два дня ОКВ готовило предварительные приказы. Операции было присвоено кодовое наименование [63].