Владимир Левченко - Генри Айртон. Помощник Оливера Кромвеля

«Красная армия» Кромвеля получила 14 июня 1645 года близ деревушки Нэсби, что стояла на восточной стороне дороги из Ноттингема. Кромвель, сидевший на вороном коне в солдатской каске и простой стальной кирасе, указал на освещенный восходящим солнцем золотом крест сельской церквушки и воскликнул: «Божьи ратники, видите, сам Господь с нами, он посылает нам знаменье и мы победим!» Кирасиры обнажили головы, и проповедники, бывшие в каждом взводе, прочли молитву. Увидев построенную для боя армию парламента, Карл I решил отойти на север, так как Ферфакс имел двойное численное превосходство. Но принц Руперт, племянник короля, убедил Карла принять бой, указав на превосходство в качестве кавалерии. Принц командовал кавалерией правого фланга королевских войск. Против него стоял кавлерийский полк Генри Айртона, а командиром другого полка был старший сын Кромвеля – Оливер. Принц Руперт решил сначала ударить по Айртону, смять левое крыло парламентской армии, занять деревню Нэсби и, таким образом, выйти в тыл Ферфаксу. Но он упустил из вида мощную кавалерийскую группировку Кромвеля, которая могла ударить по левому флангу королевской пехоты. Принц Руперт смял кавалерию Айртона и вышел во фланг и тыл пехоте Ферфакса. Королевские кавалеристы, как обычно, бросились преследовать драгун Айртона, рассыпались по полю и теперь их было весьма сложно снова собрать в ряды. Когда Кромвель увидел, что на его друга навалился принц Руперт, он ударил по королевской коннице генерала Ландгейля. Кромвель лично повел своих «железнобоких» в атаку. Среди кирасир скакали пуританские проповедники в черных одеждах с большими белыми воротниками, с крестами в правой руке и библиями в левой, громкими криками призывая «божьих ратников» победить «неверное войско царя Ирода». Отбросив драгун Ландгейля, Кромвель ударил во фланг королевской пехоте. Противник дрогнул, и тут с фронта ударил Ферфакс. Разгром был полным. Король, бросив поле боя, ускакал со своим двором и телохранителями. Принц Руперт, которому наконец удалось собрать свою конницу, увидел разгромленный центр своей позиции. Он решил не продолжать бой, поспешив за королем. Сам Генри Айртон, в бою получивший ранения в руку и голову попал в плен, но вскоре был освобожден мощным натиском Кромвеля. Армия, созданная Оливером Кромвелем, выдержала экзамен на зрелость. Из ее среды выдвинулись такие талантливые военачальники, как полковник Прайд – бывший извозчик, полковник Хьюстон – бывший сапожник, полковник Фокс – бывший котельщик, полковник Рейнсбро – бывший корабельный шкипер и генерал-комиссар Генри Айртон – бывший сквайр. Все они никогда раньше не брали в руки оружие, но были ревностными пуританами. Шотландский полководец Лесли, имевший опыт Тридцатилетней войны, отозвался о «Красной армии» так: «Европа никогда не имела лучших солдат». Радость победы омрачала лишь гибель сына Оливера, но отец принял это стойко: – «На то воля божья». В отличие от своих единомышленников, Оливер Кровель понимал, что пока жив Карл I, гражданская война будет длиться, и сделал все, чтобы заполучить короля в руки парламента, судить его как предателя и врага народа и казнить. (Удивительные все-таки исторические параллели прослеживаются в перипетиях революционных событий разных стран и разных веков!).

Итак, Оливер Кромвель со своими сподвижниками, теоретиком которых являлся Генри Айртон, совершили то, что казалось невозможным: актом парламента от 17 марта 1647 года была отменена королевская власть. Через три дня упразднили Палату лордов, а 19 мая Англия была провозглашена «свободным государством общего блага», которое должно было управляться «представителями народа и парламента». Но воевать пришлось еще долго: в Англии, Шотландии и Ирландии, – и нигде «Красная армия» Кромвеляи ее главного комиссара Айртона не терпела поражения. Красные мундиры надолго остались в армии Великобритании – вплоть до англо-бурской войны. Но парламентская республика просуществовала недолго. 20 апреля 1652 года Оливер Кромвель разогнал парламент, как через 147 лет это сделал Наполеон Бонапарт, став впоследствии императором Франции. Оливер Кромвель королем Англии становиться не хотел, но власть стремился удержать в руках. По совету Айртона, 16 декабря 1653 года он был провозглашен лордом-протектором Англии и фактически стал некоронованным королем страны. (Еще одна историческая аналогия.) Юрист и правовед, Айртон хорошо понимал необходимость признания легитимности новой власти в Европе и Азии. И прежде всего в тех странах, в которых главенствовала некатолическая конфессия. Зная о войне против католицизма, которую вел украинский гетман Богдан Хмельницкий, кабинет Кромвеля с большим вниманием следил за лондонской прессой, публиковавшей отчеты о боевых действиях, начиная с битвы под Желтыми водами в мае 1648 года. Пуританская Англия с уважением и вниманием следила за борьбой православия с Папой Римским, поддерживавшим Речь Посполитую и материально и морально. Можно с достаточной достоверностью предположить, что Оливер Кромвель и его помощники видели в Богдане Хмельницком не только родственную душу, но и своего потенциального союзника. Что же касается теоретических положений Генри Айртона , то некоторые из них удивительным образом напоминали бы советскую Конституцию, если бы не были написаны несколькими столетиями ранее. Подобно ей он многое основывает на принципе «Кто не работает, тот не ест». Не обошлось, конечно, без дебатов тогдашних теоретиков и по одному из ключевых вопросов всякой революции – вопросу о частной собственности.В то время левеллеры(англ. leveller – уравнитель), большие сторонники всеобщего равенства во всем, отстаивали естественное право на собственность, по которой всякий нуждающийся мог на совершенно законных основания посягнуть на чужое имущество. (Впоследствии воплотившееся в известные лозунги: «грабь награбленное» и «отнять и поделить».) Нужно отметить так же и то, что левеллеры относили к естественным («прирожденным»)правам и свободам такие, как свобода слова, совести, печати, петиций, торговли, свобода от военной службы, равенство перед законом и судом. Все люди «по природе равны и одинаковы по силе, званию, власти и величию». Айртон же, во многом соглашаясь с левеллерами, утверждал, что основой всякой собственности является гражданское право, основой которого является договор, в свою очередь основанный на базе гражданского закона, а не закона Божьего, по которому все равны от рождения. (Кстати ряд положений левеллеров вскоре легли краеугольным камнем в основу Конституции только что образованных Североамериканских Соединенных Штатов, одна из первых статей которой гласит: – Каждый человек свободен от рождения... но только там это касалось личной свободы каждого гражданина в рамках закона, а не его собственности. Как известно, американская конституция действует и по сей день.) "Ни закон бога, ни закон природы не дают мне собственности, – говорил Айртон. – Собственность есть установление человеческой конституции". И поскольку государствопризнает право человека на частную собственность, то и устроено оно должно быть так, что бы эта собственность надежно охранялась. «Все главное, о чем я говорю, сводится к необходимости считаться с собственностью. Ведь она является важнейшей основой всего королевства, и если вы, – обращался он к левеллерам, – уничтожите ее, вы уничтожите все остальное». Как и во всякой революции, в Англии 17 века находились разного рода ортодоксальные элементы разного толка. Так, на одной из конференций, представители крайне левой оппозиции (как мы бы сегодня ее определили) бросили Айртону, как представителю «партии власти» упрек в том, что революция незавершенна, что «надо идти дальше», «надо идти до конца» ( «революция считается завершенной, когда начинают строиться концлагеря» Л. Д. Троцкий ), и что солдаты рисковали своей жизнью в борьбе против короля за нечто большее, чем предложение Айртона, на что последний ответил, что они должны быть очень довольны, ибо теперь они будут жить не под правлением капризного тирана, а под властью правительства, контролируемого теми, кто обладает в королевстве собственностью, а также под защитой твердых и постоянных законов, которые выработают их ( солдатские ) представители. И если Айртон был на уровне своего времени, то левеллеры в деле построения социализма в одной отдельно взятой странелет примерно на 300 на лет опережали его. Интересно, что во время жарких дебатов различных революционных партий и их течений по поводу всеобщего равноправия, прав и свобод личности, в частности права на волеизъявление путем всеобщего тайного голосования, никому (!) в голову не пришла оригинальная мысль о том, что «женщина тоже человек», и тоже должна иметь хоть какие-нибудь права, помимо многочисленных обязанностей. Зато Айртону удалось доказать, что все известные к тому времени (да и нынешнему времени тоже) конституции разных времен и государств были основаны на признании частной собственности, чем заставил своих оппонентов занять оборонительные позиции.

Читать дальше