Райнхард Гелен - Война разведок. Тайные операции спецслужб Германии. 1942-1971

Многоступенчатый пропагандистский аппарат Советов, включающий коммунистические партии во всем мире, организации «борцов за мир и прогресс», получил приказ всемерно поддерживать советскую внешнюю политику, проводимую под лозунгом «мирное сосуществование». Неудивительно, что во всех странах не только многие люди, движимые страхом и надеждой, но и некоммунистические правительства поверили новым московским лозунгам. Казалось, Советы достигли своей первой цели почти без усилий.

Эксперты нашей службы по советским проблемам немедленно подвергли заявления Хрущева тщательному анализу. Их оценка позволила увидеть всю глубину опасности, которую представляла новая советская внешняя политика для свободного мира. Я проинформировал наших зарубежных друзей о результатах исследований и предупредил о негативных последствиях внешнеполитической игры Москвы. К сожалению, в Германии нашлись люди, не желавшие прислушаться к нашему мнению и видевшие во мне и моих сотрудниках неисправимых поборников «холодной войны». Было немало и таких, кто доверчиво воспринимал ползучую опасность «мирного сосуществования». Они зачарованно слушали миролюбивые заверения Москвы и напоминали кроликов, загипнотизированных удавом.

Когда через восемь месяцев Советы жестоко подавили народное восстание в Венгрии, даже большим оптимистам стало ясно, что Москва ни при каких условиях не допустит широко разрекламированного мирного сосуществования в сфере своего господства. Ни одна другая легенда, по-моему, не разрушалась в столь короткий срок. Непонятно только, как могли многие люди быстро забыть эти события. Впрочем, то же самое можно сказать и о вводе в 1968 году войск Советского Союза и его сателлитов в Чехословакию.

Если перенасыщенный событиями 1956 год не оставил нам времени, чтобы сколотить как следует Федеральную разведслужбу, то 1957 год прошел несравненно спокойнее. В вопросах большой политики поднятые прошлой осенью волны утихомирились, а партии и общественность Федеративной Республики стали привыкать к существованию ФРС.

Тем не менее уже в начале года служба вновь стала мишенью злобных нападок органов пропаганды советской зоны, что, впрочем, не было неожиданностью для тех, кто пережил ураганный огонь инсинуаций против «Организации Гелена» в начале пятидесятых годов. Газета «Нойес Дойчланд», центральный орган СЕПГ в Восточном Берлине, опубликовала 27 января статью «Гелен помогал подготовке контрреволюции в Венгрии», открыв эту кампанию. Высосанные из пальца «доказательства» должны были создать впечатление, будто бы наша служба проводила подрывную деятельность против Венгрии, как и перед 17 июня 1953 года – против ГДР, засылая туда агентов для поддержки антиправительственных сил.

Новые атаки Панкова напомнили нам прежние выпады Вольвебера против нашей службы с использованием средств массовой информации всего восточного блока, а также коммунистических газет и замаскированных прокоммунистических органов печати Запада. Как я уже упоминал, Вольвебер использовал аресты наших сотрудников в качестве повода для зачастую фантастических обвинений в ее адрес лишь в самом начале своей долголетней кампании против нас. Но мы приняли соответствующие меры и стали работать более конспиративно. Тогда служба безопасности советской зоны начала создавать фальсифицированные дела. Это выплыло наружу, и в конце 1957 года Эрнст Вольвебер, профессиональный революционер и специалист по диверсиям и саботажу, бесславно завершил свою карьеру. 1 ноября он, полностью исчерпав свою фантазию и окончательно прогорев, был исключен из ЦК СЕПГ. Его бесцеремонно выставили, и это была месть со стороны партийных руководителей (среди них упомяну в первую очередь премьер-министра ГДР Отто Гротеволя), за которыми по указанию шефа безопасности была установлена слежка.

К своеобразным процессам, происходившим в другой части Германии, относилось, по-видимому, и то, что Вольвебер, выступавший в течение ряда лет как самый крупный наш противник, стремился использовать свой революционный опыт против собственных товарищей. Последние его дела скрыты правительством ГДР от общественности завесой тайны. Это в общем понятно. Ведь честолюбивый и безнравственный шеф безопасности не остановился бы и перед Ульбрихтом.

Осенью 1958 года немецкая столица вновь оказалась в центре внимания мировой общественности.

27 октября Ульбрихт заявил, что весь Берлин относится к государственной территории ГДР. Это самонадеянное заявление поначалу рассматривалось большинством политиков в Бонне как самодеятельность Панкова, но вскоре оно было поддержано не менее агрессивным заявлением советского партийного руководителя Хрущева. 10 ноября тот потребовал ликвидации четырехстороннего статуса Берлина, а 24 ноября подтвердил это требование соответствующей нотой.

Наша служба, на основе имевшихся данных, расценила эти явно скоординированные выпады Панкова и Москвы как новую попытку Советов разыграть берлинскую карту в качестве средства давления на Запад. Кстати, Берлин до последнего времени сохранял такое свое значение в арсенале наиболее эффективных инструментов советской внешней политики.

В Средней Германии [66]заявления Ульбрихта и Хрущева по берлинскому вопросу были восприняты как скрытая угроза. Многочисленные перебежчики из «зоны» распространяли в ФРГ страх и ужас, как это часто случалось и ранее в подобных ситуациях. В боннских правящих кругах это вызвало озабоченность. Но правительство придерживалось трезвой оценки обстановки, базирующейся на данных нашей службы, которой в эти осенние недели приходилось довольно часто излагать свое мнение по данному вопросу. Мы считали, что, хотя Хрущев с Ульбрихтом и стремятся к нагнетанию обстановки в Берлине и вокруг него, они все-таки не решатся на применение силы.

В январе 1959 года советский проект немецкого мирного договора свидетельствовал о решимости кремлевского руководства продолжить свои усилия по урегулированию германского и берлинского вопроса. Очередная возможность представилась Хрущеву на Женевской конференции министров иностранных дел четырех великих держав, которая продолжалась почти три месяца (с 11 мая по 5 августа) [67]. Несмотря на советскую угрозу заключить сепаратный мирный договор с ГДР, к которой прибегли Советы, чтобы сломить сопротивление западных держав, Женева не принесла Ульбрихту никакого успеха.

Разочарование Панкова, по имевшимся у нас сведениям, было велико. И там решили пышно отпраздновать десятилетнюю годовщину образования ГДР, которая пришлась на 7 октября. Ульбрихт лично возглавил подготовку к торжествам. Он разослал своих эмиссаров не только в столицы неприсоединившихся государств, но и в Лондон и Париж для передачи приглашений принять участие в манифестациях по этому поводу в Восточном Берлине известнейшим политическим деятелям. В качестве почетных гостей они должны были показать всему миру, что государство Ульбрихта достойно признания. Вскоре было получено согласие бывшего французского премьер-министра и известных британских парламентариев. Но Ульбрихт торжествовал слишком рано. Один из его посланников, некто Е., еще за несколько лет до того решил сотрудничать с нашей службой. От него нам были известны все детали пропагандистской акции, затеянной Панковом.