Райнхард Гелен - Война разведок. Тайные операции спецслужб Германии. 1942-1971

д) что возникновение этой новой формы существования капитализма является не только следствием научно-технической революции, но и результатом воздействия социалистического лагеря на социальные процессы в мире;

е) что все реформаторские явления внутри современного капиталистического общественного строя следует расценивать как предвиденные ступени дальнейшего всемирнореволюционного процесса;

ж) что в конечном итоге государственно-монополистический капитализм можно рассматривать как предсказанную Лениным «решающую предпосылку» перехода капитализма к социализму. Это утверждение является, по сути, коммунистической трактовкой теории конвергенции.

Из подобных высказываний видно, что все коммунистические партии мира неизменно сохраняют убежденность в актуальности и действенности кодифицированных марксизмом-ленинизмом закономерностей единого развития всемирнореволюционного процесса. Соответствие же западной теории конвергенции политическим реалиям коммунистами отрицается. Приведенные выше противопоставления, подкрепленные формулировками восточной пропаганды, позволяют видеть и понимать, что мысль о всемирной революции является по-прежнему руководящей линией всей коммунистической деятельности.

На мой взгляд, все чаще появляющееся в последнее время в средствах массовой информации критическое рассмотрение вопроса, является ли советская политика все еще идеологизированной или же служит всецело империалистическо-националистическим интересам Советской России, представляет собой не только пустое сотрясение воздуха, но и беспредметно. Советская политика в действительности обслуживает оба этих направления, тут и спорить нечего. Если отнести установленные идеологией цели к области политической стратегии, как, скажем, захват коммунистами власти в каком-либо государстве, то все кажущиеся противоречия будут устранены. Стоит ли доказывать, что любая акция или фаза в развитии отношений между коммунистическими и некоммунистическими государствами, как, например, подписанный 12 августа 1970 года договор между Москвой и Бонном, напрямую соответствуют коммунистической идеологии. Даже наделавшая много шума поддержка Советским Союзом Объединенной Арабской Республики, говоря другими словами – Египта, ни в коем случае не противоречит долгосрочным планам Москвы, хотя в ОАР коммунистическая партия все еще запрещена, а члены ее, по крайней мере во времена Насера, преследуются. Быстро возросшее влияние Москвы на Ближнем Востоке, особенно в Египте, как аргументирует советское руководство, будет рано или поздно способствовать замене «социализма» арабского толка его чистой формой, рекомендованной Москвой, а это гораздо лучше, чем предоставить ОАР своей судьбе в качестве наказания за гонения коммунистов в стране.

Прежде чем перейти к рассмотрению общекоммунистической политики в целом и советской в частности, ее проявлений, руководящих органов и важнейших средств воздействия, считаю необходимым сделать несколько замечаний о взаимосвязи между коммунистической теорией и практикой, не углубляясь в дебри идеологии. Поэтому остановлюсь лишь на тех вопросах, которые были связаны со значительными политическими событиями.

Если политика государства направлена на достижение успеха и пользы собственному народу, тогда она, в особенности внешняя политика, должна быть целенаправленной и преследовать вполне определенные задачи. Сила, интенсивность и результаты такой политики зависят прежде всего от собственных возможностей, военного, экономического, технического и психологического потенциала, а также от соответствующих условий, общего положения и намерений не только противника, но и друзей.

Следует учитывать, что оценка обстановки активным политиком может носить субъективный характер в силу целого ряда причин. Обычно же анализ начинается с изучения вопроса, как и каким образом может быть обеспечено достижение поставленной цели, и выбора из имеющихся возможностей тех, которые кажутся наиболее целесообразными. Если речь идет об аналитике из разведывательной службы, занимающемся во время войны оценкой положения противника, то он обычно рассматривает свои войска и намерения собственного командования во вторую очередь. При оценке же противника он может достичь высокой степени объективности, если понимает образ его мышления, видя достаточно четко состояние его войск и возможный характер действий. В более сложном положении оказывается даже опытный политик, занимающийся множеством разнообразных проблем. Если же он понимает всю сложность вопроса и не воспринимает, подобно Гитлеру, только то, что вписывается в его субъективное представление, а оценивает собственные возможности и состояние противника трезво и объективно, то сможет сделать правильный вывод без всяких иллюзий.

Как и любое действие, политика исходит из определенных предпосылок и основ, а также поставленных задач. К числу предпосылок можно отнести конституции – у нас, например, это Основной закон, – международное право, конвенции, хартию ООН, установленные нормы и тому подобное. К ним можно причислить также вероисповедание, мировоззрение, идеологии.

Поскольку лица, действующие на политической арене, исходят из тех же предпосылок и основ, тех же норм и прав, они все находятся в одинаковом положении. Политика поэтому представляется «деидеологизированной». Такое положение было характерно, на мой взгляд, для восемнадцатого века и с некоторыми ограничениями – я имею в виду Великую французскую революцию и ее влияние – и для девятнадцатого столетия.

После советской Октябрьской революции 1917 года такое равновесие было нарушено, и политики были вынуждены ориентироваться в своих действиях не только на возможную пользу, но и на нормы и ценности представляемого ими народа, учитывая действия противника и исходя из принятых у него норм и ценностей, которые зачастую противоречат собственным. Поэтому наши политики были вынуждены, как говорится, бросать на весы такие понятия, как свобода и демократия, чтобы оправдать свои действия и обосновать требования или же противопоставить их аргументации противной стороны.

Таким образом, стало вполне очевидно, что ценности Запада и Востока в политических действиях стали разными, да и к тому же в значительной степени идеологизированными. Для всех нас было бы полезным признать факт убежденности коммунистической стороны в неизбежности борьбы с «империализмом». События и явления, происходящие в Федеративной Республике Германии – поведение молодых социалистов и все увеличивающаяся радикализация, – должны побудить нас относиться к роли идеологии в политической практике с большей реальностью и ответственностью, чем прежде.