Зигфрид Вестфаль - Германская армия на Западном фронте. Воспоминания начальника Генерального штаба. 1939-1945

23 ноября Гитлер приказал всем армиям и командующим армейскими группами прибыть к нему в рейхсканцелярию. Он отругал их за то, что они являлись представителями реакционного духа, который уже проявили во время Первой мировой войны. Он был убежден во мнении, что офицеры вели себя как «джентльмены» во время Польской кампании. Армейские лидеры противостояли всем его успешным предприятиям, была ли это реоккупация Рейнской области, или марш в Австрию, или его действия в Чехословакии. Он один создал новую армию за короткий промежуток времени перед лицом сопротивления армейского руководства. Благодаря ему Польская кампания была выиграна так быстро. А теперь все вокруг находят причины, почему не стоит начинать атаку на Францию. Однако он не позволит вводить себя в заблуждение. Он требует абсолютного соглашения с его идеями и безоговорочного подчинения. Говорят, что после этой речи Гитлер выпалил: «Что это за генералы, если мне приходится подталкивать их к войне, вместо того чтобы они сами делали это?» В тот же вечер Браухич подал в отставку, которая, впрочем, не была принята.

В соответствии с первоначальным планом кампании центр тяжести должен был лежать на правом фланге, а развертывание намечалось таким же, как в 1914 году. Впрочем, в феврале 1940 года был подготовлен новый план. Он избегал повторения 1914 года и предполагал, что французские и британские войска, вошедшие в Бельгию, должны быть сразу же уничтожены. И только после этого остатки французской армии будут разбиты. Этот новый план требовал смещения основного акцента на атаку с правого фланга к югу фронта, то есть в направлении группы армий Рундштедта. Враг вряд ли будет ожидать сильный танковый удар через Арденны. Часто выражаемое предположение, что оригинальный план был изменен только потому, что курьерский самолет, на котором везли более ранние указания, попал в руки бельгийцев, не имеет под собой оснований.

Вермахт получил передышку в семь месяцев, которую он грамотно использовал для обучения солдат и улучшения их дисциплины. За это время дивизии второй, третьей и четвертой линий стали полностью боеспособными, они преобразились из вооруженной банды в войска. Более того, еще больше линейных дивизий были поставлены на службу зимой 1939/40 года, они получили снаряжение, захваченное в Польше.

В то время проходили любопытные переговоры с Муссолини. На одной из встреч с ним Гитлер пригласил его совместно выступить против Франции. Судя по сообщениям, Муссолини с энтузиазмом взялся за это и согласился отправить от двадцати до тридцати дивизий к Верхнему Рейну, которые должны были пересечь его за 7-й германской армией, а затем нанести удар в долину Роны, чтобы помочь главным итальянским силам прорваться в Западных Альпах. В соответствии с этим армейская группа немецкого Генерального штаба стала готовить переброску итальянских дивизий для их участия в атаке на Верхнем Рейне. Когда приготовления достигли определенного этапа, стало необходимо войти в контакт с итальянским Генеральным штабом. Поэтому было отправлено сообщение в Рим, которое вызвало немалое изумление, потому что никто ничего не знал об обещании Муссолини. Либо он не понял предложение Гитлера, либо предпочел пропустить его мимо ушей, либо его военные советники убедили отказаться от этого проекта. В любом случае об участии итальянцев в наступлении немцев больше не было сказано ни слова.

Зима 1939/40 года была настолько суровая и затяжная, что любая атака Германии, которая началась бы зимой, могла вылиться в верное поражение. Было невозможно вести широкомасштабные передвижения войск на крутых и обледеневших дорогах Эйфеля, соблюдая при этом какой-либо приемлемый порядок. Более того, земля промерзла на глубину до одного метра, и германские солдаты оказались бы не защищенными от зимней стужи, в то время как оборонявшиеся уютно прятались бы в бетонных бункерах. Командующие обоими войсками снова вздохнули с облегчением, когда стало ясно, что им не придется начинать атаку, которая не приведет к победе, но наверняка выльется в исключительно тяжелые потери.

10 мая 1940 года Sitzkrieg (сидячая война – нем. ) подошла к концу. В этот день сто тридцать шесть дивизий [21]двинулись на запад в великое наступление. И здесь снова следует вспомнить, насколько иной могла быть судьба Европы, если бы французская армия напрягла все свои силы и пришла на помощь польским войскам в сентябре 1939 года!

Для того чтобы провести полное исследование Западной кампании 1940 года, автор не обладает достаточным материалом. Поэтому его описание будет ограничено в основном одним армейским корпусом, который первым выступил от Нижнего Рейна неподалеку от Клеве на территорию Дюнкерка, а затем, перейдя Эну к северу от Реймса, проник к Луаре. Первый этап кампании предполагал сражение против голландской и бельгийской армий, входивших в состав французской, а также против британских экспедиционных сил. На втором этапе корпус принял участие в окончательном разгроме французской армии, которая в то время лишилась всех своих союзников.

Германские войска пошли в атаку, когда стояла прекрасная погода, и было это в 5:45 утра 10 мая. После долгих ожиданий и многочисленных предыдущих приказов (всего было отдано и отменено шестнадцать приказов) все вздохнули с облегчением. Жребий брошен. Все страшно устали от бесконечных конференций и словесных упражнений. Передвижение войск, которые стояли к востоку от Рейна, было замечено только голландцами, да и то это касалось нескольких дивизий. Первой задачей корпуса было к полудню третьего дня добраться до моста через реку Моердийк и вступить в контакт с войсками, высадившимися на парашютах и планерах позади голландской границы. Эти войска, едва насчитывавшие две дивизии, впервые в военной истории провели приземление с воздуха. Их положение вскоре стало критическим, о чем можно было судить по призывам о помощи, которые зазвучали вечером 10 мая и с каждым часом становились все более настоятельными. Соединение с ними произошло 12 мая, в полдень, у Моердийка. Такой контакт был единственно возможным, потому что один мост через Маас попал в руки корпуса после того, как был разрушен, а надо было захватить позиции голландцев у Пиля.

К 11 мая голландская армия перестала выказывать какие-либо признаки организованного сопротивления. Несмотря на численное меньшинство [22], 18-я армия успешно победила доблестную голландскую армию и за пять дней заставила ее сложить оружие. Скорость этого успеха удивила даже германское командование. Именно люфтваффе решили исход дела. Но то, что даже эти несколько дней не обошлись без серьезного кризиса, отчетливо видно из заявления главнокомандующего северной группой армий войскам, сражавшимся в Голландии: «Победа висела на волоске».