Николай Крылов - Сталинградский рубеж

Посланный из дивизии офицер связи до Мамаева кургана не добрался. Представителю штарма, выехавшему в тридцать пятую, - насколько помню, это был старший лейтенант Семиков - в пути повезло больше. Как выяснилось, за минувшие часы генерал-майор Глазков получил одно за другим несколько ранений - и осколками мин, и осколками авиабомб, но продолжал до последнего, смертельного ранения управлять боем.

Он пал в ту пору Сталинградской битвы, когда все складывалось для нас крайне неблагоприятно. Но гвардейцы 35-й дивизии - всем тем, что они сделали под командованием генерала Василия Андреевича Глазкова, - уже внесли в нашу грядущую победу у Волги свой весомый вклад.

Дивизию возглавил замкомдива полковник В. П. Дубянский. Враг наседал, полки несли большие потери, связь с ними поддерживалась с трудом. Гитлеровцы с двух сторон обходили обороняемый взводом разведчиков дивизионный КП. Но гвардейцам не изменяла их отменная стойкость, и Дубянский, несмотря ни на что, не считал себя вправе перенести командный пункт в другое место без разрешения штаба армии, получить которое долго не мог из-за отсутствия связи.

Потом обстановка сделала необходимым не только перенос КП, но и отвод сильно поредевшей дивизии на городской оборонительный обвод - иначе враг неизбежно окружил бы и уничтожил ее по частям. К исходу дня левый фланг 35-й дивизии, а следовательно, и левый фланг армии находился в трех-четырех километрах от Волги. При этом настоящего локтевого контакта с 64-й армией фактически уже не было, так как ее правофланговая дивизия - 36-я гвардейская, понеся большие потери, тоже отошла на новые позиции.

У Дубянского насчитывалось теперь, вместе с дивизионными тылами, не больше тысячи пятисот человек. В основном это был полк Герасимова. Однако и в таком составе 35-я гвардейская дивизия представляла собой на левом краю нашей обороны то ядро, вокруг которого целесообразно было группировать еще более ослабленные части. Поэтому мы подчинили новому комдиву 35-й подразделения 131-й стрелковой дивизии полковника М. А. Песочина, а также 10-ю стрелковую бригаду.

К ночи на 9 сентября дивизия Дубянского, приведя себя в порядок, закрепилась у зацарицынской окраины Сталинграда, имея задачу не пустить врага в город с юга - через Купоросное, Ельшанку, пригород Минина. Станцию Садовая мы потеряли. Гитлеровцы заняли также соседнюю с нею высоту 147,5, а на центральном участке - рощу со строениями пригородной больницы.

В сущности, эти успехи противника были ничтожны. Особенно если учитывать, насколько крупными силами вел он наступление на город и какие нес потери. Но за спиной у нас находились Сталинград и Волга, и цена каждому оставшемуся до них километру была особая. Этого никому не требовалось объяснять.

Высоту 147,5, оборонявшуюся батальоном лейтенанта Скорого из 244-й дивизии, немцы, имея здесь многократное численное превосходство, 8 сентября штурмовали при поддержке танков и авиации почти весь день. Гитлеровцы не могли овладеть высотой даже тогда, когда в батальоне оставалось меньше 30 человек. После того как высота была обойдена с тыла, последние ее защитники пробились из вражеского кольца штыковой атакой.

Мне не перечислить всех подвигов, совершенных в те дни на подступах к сталинградским окраинам. Не могу, однако, не сказать об одном очень ярком проявлении стойкости и боевой активности, как бы перекликающемся с августовским подвигом тридцати трех бойцов 87-й стрелковой дивизии. Этот новый выдающийся коллективный подвиг позволил задержать фашистские танки на одном из участков непосредственно перед городом.

Дело происходило в 42-й стрелковой бригаде полковника М. С. Батракова, которая, занимая позиции справа от 244-й дивизии, продолжала прикрывать подходы к Мамаеву кургану. Держалась бригада стойко, но, ослабленная значительными потерями, все-таки была, как и ее соседи, потеснена противником. В руках немцев оказалась высота, дававшая им на этом участке ощутимые преимущества.

Вернуть высоту было трудно. Если у бригады и существовала такая возможность, то лишь до тех пор, пока враг не успел закрепиться на высоте. Батраков верил в эту возможность и не упустил ее. Расчетливо выбрав время для ночной контратаки, он ввел в бой свой последний резерв - неполный 4-й батальон под командованием старшего лейтенанта Федора Жукова. Батальон состоял из моряков-североморцев, которыми пополнили бригаду на пути в Сталинград, а комбат был кадровым армейцем.

Дерзкая контратака удалась, высоту батальон отбил. Это само по себе являлось подвигом - моряки отбросили противника, имевшего значительный численный перевес. Но главное было впереди.

Обстановка сложилась так, что удерживать позиции на высоте, отбитые в ночь на 7 сентября, пришлось одной роте, отрезанной от своей бригады. А в роте оставалось семнадцать человек: шестнадцать краснофлотцев и старшин и политрук Алексей Золотников. Восемнадцатым был находившийся с ними комбат. И такую вот горсточку советских бойцов, преградивших здесь путь врагу, гитлеровцы не могли одолеть, сбить с их рубежа уже третий день.

На высоту пикировали и ходили над ней каруселью бомбардировщики, ее интенсивно обстреливала артиллерия. Но когда после этого фашистская пехота и танки начинали очередную атаку, наши воины вновь встречали их огнем ПТР и пулеметов, бутылками с горючей жидкостью, гранатами.

Пока действовала связь с КП бригады, старший лейтенант Жуков доложил, что при отражении неприятельских атак подбито и сожжено восемь танков, а сколько уничтожено гитлеровских солдат, подсчитать трудно.

Долго не удавалось доставить защитникам высоты боеприпасы, еду, воду. Оставалось уже мало надежды на то, что там кто-то уцелеет. Лишь позже стало известно, как хорошо расставил комбат своих людей, как продуманно укрывались они при бомбежках и огневых налетах, как собирали и использовали оружие истребленных ими фашистов и как снова и снова выходили победителями из неравных схваток с наседавшим врагом, с ползущими по отлогому склону танками. Три танка подбил из ПТР старшина 2-й статьи Венедикт Борисоглебский. Лично уничтожил танк, уже прошедший над его блиндажом, комбат Жуков.

Владея высотой, маленькое подразделение во главе с мужественным и умелым командиром помогало удерживать свой рубеж всей бригаде. А потерь после захвата высоты группа Жукова уже почти не имела. Большинство из восемнадцати героев смогли потом сами получить заслуженные ими боевые награды.

* * *

Ночью бои, за исключением отдельных участков, все-таки стихали. Продолжался лишь методический обстрел переднего края и ближних тылов, дорог. Имея все основания ожидать наутро еще более сильного вражеского натиска, а возможно, и общего штурма (вероятность его с каждым днем возрастала) с целью захвата города, мы обязывали командиров соединений обеспечивать полную готовность войск к отражению новых атак противника к пяти ноль-ноль.