Николай Крылов - Сталинградский рубеж

Но если опустели разбомбленные и выгоревшие жилые кварталы, то разрушенные заводы все-таки не обезлюдели.

И после эвакуации за Волгу городских и районных партийных и советских органов в Сталинграде оставались оперативные группы райкомов партии Краснооктябрьского, Баррикадного, Тракторозаводского. Оставались небольшие подразделения МПВО, заводской охраны, ополченцы старших возрастов. Они боролись с пожарами, оберегали невывезенное оборудование, приходили на помощь нашим минометчикам, артиллеристам, танкистам, разыскивая и подгоняя сохранившиеся на складах или в мастерских запасные части, детали боевой техники, найти которые не сумел бы, кроме них, никто.

На "Баррикадах" эти рабочие поддерживали в порядке железнодорожные пути, по которым маневрировала железнодорожная артбатарея - три тяжелых орудия на специальных платформах с расчетами из моряков. Если не ошибаюсь, в свое время батарея предназначалась для какого-то другого участка фронта, но не успела туда уйти. В Сталинграде это были самые дальнобойные орудия, способные поражать цели, недосягаемые для других. В каждом отдельном случае батарея вводилась в действие только по приказанию начарта армии. Произведя короткий огневой налет, она меняла позицию, оставаясь в пределах обширной заводской территории. Батарея не выходила из строя, пока не израсходовала весь свой боезапас - тысячу с чем-то снарядов.

Сталинградские заводы, даже такие, какими они стали, для остававшихся там рабочих были дороже родного дома. И они готовились их защищать вместе с войсками, вместе со своими призванными в армию товарищами. А раз враг оказался у порога заводов, не пришла ли пора считать весь состав рабочих отрядов, дружин, команд бойцами 62-й армии?

Так поставил вопрос перед Военным советом начальник поарма бригадный комиссар Васильев.

- Эти люди, сколько бы им ни было лет, фактически уже стали солдатами, - говорил Иван Васильевич. - Они готовы выполнять боевые приказы, а со своих заводов все равно никуда не уйдут. Им ли, знающим там каждый закоулок, не быть сейчас в гарнизонах опорных пунктов на "Баррикадах", "Октябре", Тракторном!

Спорить тут было не о чем. Военный совет постановил зачислить в Красную Армию и поставить на все виды довольствия рабочие формирования трех заводов, а также истребительный отряд Тракторозаводского района. Каждое из этих формирований подчинялось командиру той дивизии, на которую возлагалась оборона данного завода. В постановление Военного совета был включен и такой пункт: в случае перегруппировки войск рабочие отряды оставлять в районе своих заводов, переподчиняя прибывшему туда соединению.

Речь шла не бог весть о какой силе. Ко многим тысячам сталинградцев, влившимся в армию раньше, прибавлялось еще несколько сотен бойцов, к тому же - непризывного возраста. Но решение зачислить их в армию, по сути дела, означало: в пролетарском Сталинграде "штатских" больше нет. Все, кто способен держать оружие, - в едином строю защитников города.

Архивные справки свидетельствуют о том, какие люди пришли в ряды нашей армии с этим последним рабочим пополнением. Был в их числе, например, механик Алексей Миронович Иванов, участник обороны Царицына, который привел с собой и сына. Вместе с 16-летним сыном воевал и бывший красный партизан Михаил Федорович Палагушкин... По отзывам командиров дивизий, в подчинении у которых находились рабочие отряды, сражались они доблестно.

Коренные сталинградцы, знавшие в своем районе каждый двор, каждый закоулок, нередко становились добровольными помощниками войсковой разведки. Были среди них и женщины. Военный совет армии наградил орденом секретаря заводоуправления Анну Ремневу, неоднократно приносившую важные сведения из расположения противника. Отличилась как разведчица и медсестра городской больницы № 5 Леонида Заварюха. При штабе бригады полковника Горохова возникла молодежная группа зафронтовой разведки, донесения которой помогали командованию увереннее ориентироваться в обстановке. Имя одной из разведчиц бригады лаборантки СТЗ комсомолки Дуси Дмитриевой, погибшей при возвращении с боевого задания и посмертно награжденной орденом Ленина, носит теперь улица в Тракторозаводском районе Волгограда.

* * *

Как мы уже знали, к переправе в Сталинград готовилась еще одна дивизия - 37-я гвардейская.

Несмотря на все сентябрьские потери, общая численность стрелковых частей армии за этот месяц увеличилась на десять тысяч человек и составляла на 1 октября 43 тысячи бойцов и командиров. При этом у нас удвоилось число станковых пулеметов, противотанковых ружей, орудийных стволов. А так как фронт армии сократился, то плотность огня, которую мы могли создавать, возросла еще больше.

Создание такой плотности обеспечивала прежде всего артиллерия, стоявшая за Волгой. Там находились теперь почти все дивизионные артполки. Это было "не по правилам": никакими тогдашними наставлениями не предусматривалось, чтобы стрелковая дивизия, переправляясь через широкий водный рубеж, оставляла свою артиллерию на другом берегу. Но в Сталинграде многое приходилось делать не так, как в обычных условиях, и мы - я имею в виду весь Военный совет армии - постепенно пришли к твердому убеждению, что в сложившейся обстановке на правом берегу Волги следует держать лишь батальонную и полковую артиллерию, и конечно - противотанковую. Дивизионная же должна быть на закрытых позициях на левом берегу, имея на правом, на переднем крае, свои наблюдательные пункты.

С тех пор как в поле боя превратился сам город, становилось все труднее размещать и эффективно использовать орудия, не предназначенные для того, чтобы бить прямой наводкой. Маневр огнем ограничивали коробки высоких зданий, маневр колесами крайне осложнялся тем, что ни на механическую, ни на конную тягу рассчитывать в Сталинграде было уже нельзя. Артиллеристы стали прилаживать к орудиям третье колесо - под лафетом. Однако и оно не очень-то помогало передвигать вручную тяжелые пушки среди развалин. Кроме того, не всегда гарантировалась доставка из-за Волги достаточного количества боеприпасов.

Размещение артполков на левом берегу имело и свои минусы. Во-первых, происходила порядочная потеря дальнобойности: батареи отдалялись не только на километровую ширину Волги, но и еще на километры, так как их надо было рассредоточить и укрыть в заволжских дубравах, а это означало, что какие-то цели в глубине расположения противника, в его тылах становились недосягаемыми. Во-вторых, нелегко было поддерживать проводную связь между артиллерийскими НП и столь далекими огневыми позициями. Однако выгод все-таки было больше. Обеспечивался широкий маневр огнем, а в случае необходимости - и быстрая смена позиций. В результате паша главная огневая сила, чья поддержка для войск являлась решающей, практически была весьма малоуяввимой для неприятельской артиллерии.