Николай Чистяков - По закону и совести

Коллегия всегда поддерживала тесную деловую связь с Главной военной прокуратурой и прежде всего с ее руководителем — старейшим работником органов прокуратуры генерал–полковником юстиции А.Г.Горным, а также с его заместителями — опытными юристами и прекрасными людьми генерал–лейтенантами юстиции Б.А.Викторовым, А.Н.Полевым и С.К.Занчевским, генерал–майором юстиции В.Г.Новиковым.

Большую помощь работе Военной коллегии оказывали ученые–юристы столицы: члены–корреспонденты Академии наук СССР В.Н.Кудрявцев, М.С.Строгович, член–корреспондент Академии медицинских наук М.И.Авдеев, доктора юридических наук: В.П.Маслов, А.С.Кобликов, Н.И.Загородников и многие другие, выступавшие перед работниками Военной коллегии с лекциями и принимавшие участие в обсуждении сложных юридических проблем, возникавших в практической работе коллегии и военных трибуналов.

В Верховном суде СССР я работал до октября 1971 года, а затем был утвержден начальником Управления военных трибуналов и членом коллегии Министерства юстиции СССР, вновь созданного в 1970 году.

Таким образом, в моей службе получился своеобразный круг: в Москве начал работать в Главном управлении военных трибуналов и через 21 год вернулся в это управление, но с той лишь разницей, что тогда был майором юстиции и инспектором, а теперь генерал–лейтенантом юстиции и начальником управления.

На этой должности в 1974 году я и закончил свою службу в рядах Советской Армии. С болью в сердце расставался с любимой работой, которой отдал 35 лет, с военными юристами, активными защитниками истины, законности, справедливости и высокой нравственности.

А теперь снова хочу вернуться к рассказу о расследовании нескольких наиболее запомнившихся дел в годы моей работы в Комитете государственной безопасности.

В теплый солнечный день 1 мая 1960 года, как и многие тысячи москвичей, мы с сыном были на Красной площади, любовались парадом войск, красочными колоннами демонстрантов. Всюду царило веселье, слышался звонкий смех, люди пели, плясали. Вокруг счастливые, улыбающиеся лица… К сожалению, до конца побыть на демонстрации на этот раз не пришлось. Сын устал, и мы ушли домой. Жена сообщила, что меня просил немедленно позвонить дежурный из Комитета государственной безопасности.

Я набрал номер:

— Председатель Комитета приказал вам немедленно прибыть к нему, — сказал дежурный. — Он находится у Мавзолея В.И.Ленина. Машина за вами послана.

Вскоре я был снова на Красной площади. Разыскал председателя. Он сообщил, что в районе Свердловска сбит американский разведывательный самолет. Летчик выбросился с парашютом и задержан местными жителями. В 15 часов Ил–18 должен доставить его на Внуковский аэродром. Надо принять арестованного и приступить к расследованию.

Придя в свой служебный кабинет, вызвал из дома следователя и сказал, что предстоит весьма серьезная и ответственная работа, надо приготовиться к допросу.

К 15 часам я со своими сотрудниками прибыл на Внуковский аэродром. Приземлился самолет. А вскоре перед нами предстал нарушитель советского воздушного пространства — американский летчик Пауэрс. Одет он был в летный комбинезон, без шлемофона. Темно–каштановые волосы коротко подстрижены, лицо смуглое, из–под темных бровей воровато смотрели карие глаза. Пауэрс выглядел сильно утомленным.

Майор Воронов, подразделение которого сбило самолет, в рапорте на имя командира войсковой части докладывал:

«Доношу, что Ваш приказ об уничтожении самолета — нарушителя Государственной границы Союза ССР, вторгшегося в пределы нашей Родины 1 мая 1960 года, выполнен в 8.53 — время московское.

При входе самолета в зону огня на высоте свыше 20 тысяч метров был произведен пуск одной ракеты, разрывом которой цель была уничтожена. Поражение цели наблюдалось при помощи приборов. Через небольшой промежуток времени постами визуального наблюдения было зафиксировано падение обломков самолета и спуск с парашютом летчика, выбросившегося из разбитого самолета».

Самолет–нарушитель вторгся в воздушное пространство СССР в 5 часов 36 минут по московскому времени на высоте около 19 тысяч метров со стороны Афганистана в районе 20 километров юго–восточнее Кировабада и сбит в 8 часов 53 минуты на высоте около 20 тысяч метров, 32 километра восточнее города Свердловска.

После того как Пауэрс приземлился с парашютом, он был задержан жителями деревни Поварня и села Косулино Асабиным, Суриным, Черемпсиным и другими.

Вот что по этому поводу показал свидетель В.Сурин:

«Первого мая 1960 года, примерно около одиннадцати часов местного времени, находясь дома в своей квартире, я услышал сильный шум, подобный шуму реактивного самолета, но более резкий. Это меня заинтересовало, я выбежал на улицу, чтобы узнать, в чем дело, и услышал взрыв, а также увидел столб пыли. В это время высоко в небе я заметил клуб дыма и белое пятно, которое опускалось вниз. Я стал за ним наблюдать и, когда оно спустилось ниже, рассмотрел, что это опускается парашютист. Во время этого происшествия ко мне на легковой автомашине подъехал шофер Чужакин Леонид, с которым мы знакомы по работе. Когда он вышел из кабины, я ему показал на опускавшегося парашютиста, и мы стали вместе наблюдать, куда он приземлится. Через некоторое время стало видно, что он приземляется на берегу речки возле высоковольтной линии.

Чужакин пригласил меня в машину, и мы с ним поехали к месту приземления парашютиста. Не доехав примерно метров 50, Чужакин машину остановил, и мы побежали к месту приземления парашютиста».

Другой свидетель — Л.А.Чужакин показал:

«Когда сняли с парашютиста шлемофон с каской, он что–то сказал на непонятном для нас языке. Мы спросили его, кто он такой, но он ничего не ответил. Тогда мы поняли, что он иностранец. Это насторожило нас, и тогда Черемисин изъял висевший у него на поясе в кожаной кобуре длинноствольный пистолет. Затем мы жестами показали ему, один ли он был. Он также жестами ответил, что был один. Видя, что парашютист иностранец, мы решили его задержать».

«Во время приземления парашютист упал, — добавляет свидетель П.Е.Асабин. — Чтобы не тащило его парашют по земле, я придержал его и помог погасить парашют, поскольку с этим знаком, так как в прошлом служил в авиации. В это время сюда прибежали мои знакомые Черемисин Анатолий, Чужакин Леонид и Сурин Владимир и помогли парашютисту встать на ноги. Я помог ему снять парашют, Черемисин, Чужакин и Сурин сняли с него шлемофон с каской и перчатки».

«Задержанного парашютиста я и Асабин, — уточняет четвертый свидетель — А.Ф.Черемисин, — взяли под руки и отвели к стоящей недалеко автомашине, на которой приехали Чужакин и Сурин. В момент посадки парашютиста в автомашину Асабин обнаружил у него и изъял финский нож».