Михаил Пришвин - Дневники 1923-1925

В редакции «Искорки» ко мне подошел какой-то молодой писатель… — Ежемесячный журнал для деревенских октябрят и школьников ЦБ юных пионеров и ЦК ВЛКСМ «Искорка» выходил в Москве с 1924 по 1933 г.

«Окно» — журнал эмигрантов… — Имеется в виду журнал-трехмесячник литературы, который был издан в Париже в 1923 г. (№ 1–3) М. М. Цейтлиным в издательстве «Я. Полоцкий и К°».

…сегодня получу 50 р. от «Прожектора»… — Имеется в виду иллюстрированный литературно-художественный и сатирический журнал, издававшийся в Москве с 1923 по 1935 г. при газете «Правда».

…будто есть какой-то Светлый человек… — Ср.: «б/д. Николай Михайлович (брат) был человек очень хороший, но, как все хорошие люди, он не знал, что хорошо, и всю жизнь свою мучился, что он не такой, как настоящие люди. Где эти настоящие люди, кто они такие — в жизни он едва ли видел, но настоящий человек был ореолом его личного существования; после, в самые тяжелые минуты своей жизни, он недоуменно меня спрашивал: если все кругом так безобразно, то откуда же пришло к нему, что есть какой-то светлый человек?» (Пришвина В. Д. Путь к Слову. М.: Молодая гвардия, 1984. С. 20–21).

…на войне исчезло сострадание и милосердие к раненым… — Дважды — первый раз с 24 сентября по 18 октября 1914 г., а второй раз с 15 февраля по 15 марта 1915 г. Пришвин был на фронте в качестве военного корреспондента. Ср.: Дневники 1914–1917. С. 95–124; 144–175.

Форд «Моя жизнь». — Имеется в виду книга Генри Форда «Моя жизнь, мои достижения» (рус. пер. под ред. инженера-технолога В. А. Зоргенфреф, 1924).

…будешь каким-нибудь чудаком вроде Михаила Николаевича… — Имеется в виду родственник Пришвина по отцовской линии художник Михаил Николаевич Горшков, ставший прототипом двух рассказов Пришвина — «Загадка» (опубл. посмертно в 1960 г.) и «Наш сад» (1952), а также персонажем автобиографического романа «Кащеева цепь», в котором судьба лирического героя романа связывается с необычайной судьбой художника: «Бродяга будет <���…> как Михаил Николаевич, помните? Назывался художником, всю Россию обошел, черным хлебом питался, принял на себя великий подвиг, а картины ни одной не написал» (Т. 2. С. 162).

…не только… Варраву, а и того хулигана, который… висел рядом с Ним… — Лк 23:19–25, 39–43.

…уж не пародия ли он. — Аллюзия на роман в стихах А. С. Пушкина «Евгений Онегин».

…от плена человеческого. — В дневниковой тетради 1924 г. обнаружено заявление Пришвина в хозяйственную комиссию Всероссийского союза писателей:

«По поводу своих частых отлучек из Москвы, в течение которых моя комната остается неиспользованной, заявляю следующее.

Не имея возможности найти квартиру для своей семьи в Москве, я поселил ее в деревне возле г. Ленинска, где обучаются мои дети в школе второй ступени. Если бы я нашел вторую комнату в Москве, то не отлучался бы из нее совершенно и жил бы так же, как и другие семейные члены союза. В течение этой зимы я постараюсь добыть вторую комнату, быть может, в нашем же общежитии, и отлучаться больше не буду.

Пока же я не подыскал себе второй комнаты, эта маленькая, самая маленькая в общежитии, сырая комната мне совершенно необходима и даже во время моих отлучек, потому что под наблюдением Ю. В. Соболева в ней хранятся мои архивы <1 нрзб.> когда вы потом узнали, в каких условиях я живу в деревне. Но самое главное, ведь я не только затем приезжаю в Москву, чтобы продавать свои рукописи, я веду краеведческую работу в Ленинске, и мне в Москве необходимо работать в библиотеке, присутствовать на разных ученых собраниях. Каким образом вести такую сложную работу писательскую, научную, общественную, не имея возможности рассчитывать на минимум покоя, не быть уверенным, что все оставленные материалы и книги лежат на своем месте?

Не могу себе представить трудность моего положения, если бы комнату в Москве у меня отобрали: ведь на месте в Ленинске я не могу извлечь рубля для существования своей семьи и также ни одной ценной книги для своих работ, и у нас там нет ничего…

В глуши невозможно жить культурному человеку и еще с писательским именем и не принимать участия в местном культурном строительстве. И потому я, связавшись с Госпланом, с одной стороны, с местными учреждениями, с другой, веду без вознаграждения за свой труд краеведческую работу. Прилагаемый мандат Госплана удостоверяет в этом, и я во всякое время могу представить удостоверения от Ленинского Укома и т. д., что на месте нечто делаю, и это дело требует постоянной связи с Москвой. (Последнее время я в "Известиях".)

Но я всегда во всякое время готов бросить свою научную и общественную работу, совершенно меня разоряющую; если Вы мне предоставите в общежитии вторую комнату, в одной будет жить моя семья, в другой я — безотлучно. Но пока этой комнаты нет, я должен и отлучаться, и сохранять за собой один самую маленькую и сырую комнату.

Не лишним считаю сообщить, что в деревне Костино, где я поместил свою семью, я занимаю избу в одну комнату, разделенную перегородками, не доходящими до верху, и потому, чтобы работать без помехи, устроился с писанием в примыкающей к избе старой постройке вроде бани. Каждый раз, когда я уезжаю в Москву, эту баню собираются у меня отобрать, и я всегда приезжаю к очередному скандалу. В последний раз председатель Комитета Взаимопомощи для выселения меня из бани обратился к городским властям. Явилась комиссия, все были поражены моей убогой обстановкой житья, худшей даже, чем у последнего кустаря. Вот тогда комиссия так повернула дело, что больше даже едва ли когда-нибудь граждане Костина заикнутся о моих правах на баню. Исключительная бедность моя объясняется тем, что я живу…

Не раз уже и в Москве моя побеленная баня подвергается осаде людей, не желающих вникнуть в мое положение и решающих все сплеча.

Я жду от вас, товарищи, такой же комиссии, которая установит удельный вес всей моей деятельности и с этой деловой точки зрения признает мое неоспоримое право на комнату и, может быть, даже при первой возможности даст мне вторую комнату и спасет моих уже взрослых ребят от одичания среди граждан деревни Костино».

Ницшеанство (эстетизм, индивидуализм). — О ницшеанских мотивах в творчестве Пришвина в начале 20-х гг. см. в кн.: Подоксенов А. М. Мировоззренческий контекст повести М. М. Пришвина «Мирская чаша». Белгород; Елец, 2007. С. 40–71.

«Я — это ты в моем сердце возлюбленный»… — Пришвин неточно цитирует строку из стихотворения 3. Н. Гиппиус «Молитва» (1897): «Я — это Ты, о Неведомый, / Ты — в Моем сердце, Обиженный…»