Ринат Дасаев - КОМАНДА НАЧИНАЕТСЯ С ВРАТАРЯ

Трибуны стадиона рванулись восторженным эхом. Бельгийцы засеменили к центру. Теперь-то им требовалось срочно менять игровую программу. За что они и взялись не мешкая. Начали постреливать по воротам Геретс, Вервоорт, Шифо. Били неточно. Но сигнал к перемене обстановки на поле был дан. Мы же к этому были готовы. Без суеты, когда теряли мяч, в обороне перестраивались. А случай представлялся - сами укол наносили. И еще до перерыва могли забить гол, окажись дважды поточней Заваров. Сначала, после его удара головой, мяч оказался в руках Пфаффа. В другом эпизоде голкипер прервал проход Александра уже за пределами штрафной.

...В раздевалке, вея прохладой, чуть слышно гудят кондиционеры. Первые минуты отданы тишине, от которой за тайм мы успели отвыкнуть. Наконец, Лобановский перестает ходить вдоль кресел.

- В целом все пока идет, как и задумывали, - спокойно говорит он. - Но сделана только половина дела. Необходимо еще прибавить в движении. Попытайтесь поймать бельгийцев в момент, когда они применяют в обороне искусственный офсайд. Ловите их на контратаках.

Валерий Васильевич останавливается в центре комнаты. Еще раз оглядывает нас, уже готовых к выходу.

- ...И не забывайте - внимание, предельное внимание в каждом эпизоде. Никакой самодеятельности!

Во втором тайме все до срока могло в нашу пользу решиться. Беланов, казалось, бил головой наверняка. Но Пфаффа выручила штанга. А после повторного удара Яковенко Ренкин выбил мяч с линии пустых ворот. Убежден, забей мы тогда, соперник дрогнул бы, сломался. Провести три мяча в ответ на два пропущенных ему бы вряд ли оказалось под силу.

Но мы не забили. А вот бельгийцы сразу вслед за этим преподнесли нам урок того, какую выгоду в атаке можно извлекать из ситуации, казалось бы, совершенно безобидной...

Из чего рождаются голы?

Ответов множество: «в результате красивой комбинации», «вследствие индивидуальных действий игрока», «после красивого, дальнего удара...» Так обычно пишут в газетных отчетах, но при этом почему-то забывают, что гол еще и следствие чьих-то ошибок. На первый взгляд почти незаметных. Значения им на трибунах, как правило, не придают. Однако не допусти их кто-то, не состоялась бы «красивая комбинация», «незабываемый удар», «идеальная обводка».

Бразильский тренер Феола однажды очень точно подметил:

- В футболе играют настолько хорошо, насколько позволяет соперник.

Даже мизерного шанса, подаренного тобой на поле противнику, может оказаться достаточным, чтобы он добился цели.

...Атака, после которой мяч впервые оказался в сетке за моей спиной, внешне вроде бы ничего неприятного не сулила - развивалась медленно, легко читалась. И вдруг в простейшей ситуации, когда с мячом можно было сделать все, что угодно, Олег Кузнецов не нашел ничего лучшего, как отправить его в аут.

Уверен, на это даже внимания никто не обратил - подумаешь, аут, сколько раз подобное за матч случается. А гол с него-то и начался. Мы отдали сопернику инициативу. Пусть на мгновение, но отдали. Он получил мяч, а вместе с ним тот самый шанс начать атаку, которого до этого не имел.

За него не только в футболе бьются. На баскетбольной, волейбольной, хоккейной площадках право атаковать многого стоит. Овладел мячом, шайбой - ты хозяин положения.

Вейт вбросил аут Веркотерену. Тот быстро сделал длинную передачу в нашу штрафную. В борьбу в воздухе вступили Демьяненко и Кулеманс. Но мяч их миновал и оказался у прокравшегося в глубь штрафной Шифо. Рядом с ним находился Яремчук. Иван вдруг будто оцепенел. И бельгиец без помех точно пробил - 1:1.

Мы пропустили первый чувствительный удар. Но в нокдауне не оказались.

- Внимательней в обороне! Максимум внимания! - кричали со скамейки тренеры, напоминая сказанное ими на установке и в перерыве.

Теперь уже лавиной вперед пошел противник. Забитый гол всегда рождает надежду на следующий.

Кулеманс из полузащитника моментально превратился в центрфорварда, за которым, как за крейсерским флагманом, понеслись Классен и Шифо. Эту тройку поддерживали Веркотерен, Вейт и Вервоорт. Перемена в игре бельгийцев на некоторое время привела нас в замешательство - начали чаще рваться комбинации, больше стало неточных передач. Так продолжалось минут пятнадцать, пока вновь не блеснули Заваров с Белановым: Саша своевременно отреагировал на рывок Игоря, идеально вывел его на удар. И тот, выдержав паузу, отправил мяч в самый угол.

На семидесятой минуте мы вышли вперед. Как выяснилось, в последний в этой встрече раз.

Все дальнейшее происходило, словно в кошмарном сне. И когда он кончился, понять и оценить происходящее еще долго не было сил. В случившееся не верилось. Все заслонили отчаяние и обида. В памяти до сих пор вспыхивают саднящие душу эпизоды.

...Кулеманс был один. Совершенно один. Мгновением раньше Бессонов, страховавший остальных защитников, почему-то устремился вперед, решив сделать искусственное положение «вне игры», которым мы прежде никогда не пользовались. И таким образом, оставить прибежавшего к нашей штрафной капитана бельгийцев не у дел.

Кулеманс отнесся к маневру Владимира по-своему - не стал прикидывать, все ли происходит по правилам, обращать внимание на поднятый боковым арбитром Санчесом флаг. Принял мяч на грудь и вторым касанием вколотил его в сетку.

Мы буквально остолбенели от неожиданности - ведь был чистейший офсайд! Но, увидев направившегося к центру Фредриксона, бросились выяснять отношения к Санчесу. А тот уже успел опустить флажок и без тени смущения жестами начал доказывать, что все произошло в соответствии с футбольными законами.

Пришлось начинать с центра.

Этот ответный гол за тринадцать минут до конца матча сломал нас. Победа, которая уже почти была в руках, уходила. А может быть, мы чересчур рано уверовали в нее?

Предстоял отсчет нового времени - дополнительного. Непредвиденных, неожиданно свалившихся на нас полчаса игры. Духота стояла неимоверная. С юга, вспыхивая молниями, надвигалась гроза. Для нас она уже прогремела голом Кулеманса.

- Почему ты не подсказал Яремчуку, что надо атаковать Шифо?! - бушевал во время короткого перерыва, глядя на меня, Лобановский. И, не став выслушивать объяснений, перекинулся на Бессонова. - Что за самодеятельность, Володя?! Кто дал тебе право оставлять Кулеманса одного?!

- Но ведь было же вне игры, вы ж сами видели. И «боковой» флаг поднят, - оправдывался Владимир.

Но старший тренер, казалось, не слышал.

- Какое ты имел право рисковать?! Ведь это же чемпионат мира!

Тренеры пытались встряхнуть нас, вывести из оцепенения. Ругали, подбадривали, советовали. Мы что-то говорили в ответ, спорили, соглашались. Но делали это уже скорее автоматически. И вдруг страшно захотелось вскочить с нагревшегося игрой и солнцем поля, на котором мы остались передохнуть после основного времени, и, забыв обо всем, убежать в прохладный покой раздевалки...