Игорь Мусский - 100 великих супружеских пар

Последняя попытка добровольно уйти из жизни была предпринята им в Каире, в ботаническом саду, по счастью, безуспешная. После этого сама мысль о самоубийстве сделалась отвратительной Гумилёву.

В ноябре 1909 года он приехал с группой писателей в Киев для участия в литературном вечере. Анна — в зале. Потом Николай пригласил её пить кофе. И снова сделал предложение. Она неожиданно легко согласилась. Это было 26 ноября, а уже через три дня друзья провожали Гумилёва в Одессу: поэт отправляется в африканское путешествие. Пять лет он добивался её согласия, и вот… Анна Андреевна впоследствии обронила фразу: брак не был началом их отношений, но — «началом конца» их…

25 апреля 1910 года в церкви Никольской Слободки, что на левом берегу Днепра, Анна Горенко и Николай Гумилёв обвенчались. В качестве подарка невесте была преподнесена «Баллада», которая начинается словами: «Влюблённые, чья грусть, как облака…», а заканчивается строчками: «Ты знала всё, ты знала, что и нам / Блеснёт сиянье розового рая».

Медовый месяц молодожёны провели в Париже. Анна и Николай сидели под дождём в Люксембургском саду, читали друг другу стихи Вердена, гуляли по ночным парижским улицам… Это были самые счастливые дни в их жизни. Они познакомились с непризнанным и бедным итальянским художником Амадео Модильяни. В те годы Анна была тоненькой и необычайно гибкой. Модильяни с удовольствием рисовал её…

В июне 1910 года Гумилёвы приехали погостить в имение Слепнёво. Они занимали часть поместного бревенчатого дома. Мать Николая, родственники, домочадцы относились к невестке холодно. И даже отец Анны ругался, что она позорит его имя своими стихами. Тогда Горенко стала называть себя Ахматовой, якобы по фамилии предков по линии матери.

Анна с первого дня свадьбы вздумала ревновать его. Издатель Маковский, хорошо знавший Гумилёвых, утверждал: «Любя и его, и его стихи, не умела она мириться с его мужским самоутверждением. Гумилёв продолжал вести себя по-холостяцки, не стесняясь присутствием жены. Не прошло и одного брачного года, а он уж с мальчишеским задором увивался за всеми слёпневскими девушками».

Осенью 1910 года Гумилёв снова уехал в Африку, где пробыл до конца марта следующего года. Жена его вроде бы как брошена, нелюбима. Из путешествия по дебрям и пустыням Абиссинии поэт привёз записи абиссинских песен, коллекцию предметов быта и картин африканских живописцев.

Он вернулся больным, в лихорадке, а весной они снова в разные стороны, он — в Слепнёво своё, она — в Париж. Супруги отдалялись друг от друга, терзаясь от одиночества вдвоём.

В 1911 году Анна много писала. Но ни одно из своих стихотворений она не посвятила мужу. Бытует мнение, что Гумилёв просто не ценил её как поэта. «Вам нравится? — говорил он. — Очень рад. Моя жена и по канве отлично вышивает». Сама Ахматова считала, что Гумилёв много сделал, чтобы сформировать её как поэта. Он представил её в поэтическом кружке «Башня» Вячеслава Иванова. Анна Андреевна вспоминала об одном из возвращений мужа из Абиссинии. Она пришла встретить его на вокзал в Петербурге. Первый вопрос, который он задал ей, был: «Писала?» — «Да». — «Читай». Она прочла. «Да, хорошо, хорошо», — сказал он, лицо его помягчело, и они пошли домой. С этого времени он признал её как поэта.

В 1912 году Гумилёвы поехали в Италию. Но когда друзья повезли Николаю во Флоренцию экземпляр вышедшего в России сборника стихов «Чужое небо», с удивлением узнали, что жена его живёт… в Риме.

Вернулись супруги всё-таки вместе. Она уже была беременна. 18 сентября в родильном приюте императрицы Александры Фёдоровны родился сын — Лев Николаевич Гумилёв. Биограф Лукницкий пишет, что супруги находились в Царском Селе, когда Анна почувствовала толчки. Разбудила мужа. Они поехали в Петербург. От вокзала до родильного дома — чуть ли не десять вёрст! — шли пешком. Гумилёв так растерялся, что даже не догадался, что можно ехать на извозчике или трамваем. В десять утра пришли… «А вечером, — отмечает Лукницкий, — Н. С. пропал. Пропал на всю ночь. На следующий день приходят к Анне Андреевне с поздравлениями, она узнаёт, что Н. С. дома не ночевал. Потом наконец приходит и Н. С. с „лжесвидетелем“. Поздравляет. Очень смущён».

Сына Лёву воспитывала свекровь, он до шестнадцати лет рос в деревне, редко общаясь с родителями… Своего дома у Ахматовой не было никогда; она так и звала себя — бездомной. Где бы ни появлялась — в салоне ли, в театре, в знаменитом ли ночном кабаре «Бродячая собака», — она сразу же оказывалась в центре внимания.

В 1913 году Николай Гумилёв совершает ещё одно паломничество в Африку. Это была командировка Музея антропологии и этнографии Академии наук. Поэта сопровождал его племянник Николай Сверчков — «Коля-маленький».

Гумилёв не мог не понимать, что теряет жену. «Конечно, они были слишком свободными и большими людьми, чтобы стать парой воркующих „сизых голубков“, — вспоминала Валерия Срезневская. — Их отношения были скорее тайным единоборством. С её стороны — для самоутверждения свободной от оков женщины; с его стороны — желание не поддаться никаким колдовским чарам, остаться самим собою, независимым и властным над этой вечно, увы, ускользающей от него женщиной, многообразной и не подчиняющейся никому».

Гумилёв ревновал её страшно. Когда художник Борис Анреп, близкий друг Анны, навсегда уезжал из России в Англию, она подарила ему кольцо на память. Николай, узнав об этом, вскипел: «Я отрежу тебе руку и пошлю её Анрепу: вот вам ещё в придачу к кольцу».

«Ахматова вызывала всегда множество симпатий, — говорил Гумилёв. — Кто-кто не писал ей писем, не выражал восторгов. Но так как она всегда была грустна, имела страдальческий вид, думали, что я тиранический муж, и меня за это ненавидели. А муж я был самый добродушный и сам отвозил её на извозчике на свидание».

В начале войны Гумилёв подал рапорт на фронт — вольноопределяющимся. Своему другу востоковеду Вольдемару Шилейко он внушал, что смерть надо заслужить, что природа скупа и выжмет из человека все соки и, выжав их, — выбросит. Гумилёв попадает в Лейб-гвардии уланский полк. К началу 1915 года за проявленную храбрость в боях он был награждён двумя Георгиевскими крестами. Гумилёва производят в прапорщики и переводят в Пятый гусарский Александрийский полк.

Летом 1917 года поэт снова в Париже. Встречается с русскими художниками Н. Гончаровой и М. Ларионовым. Здесь у него разгорается страстный роман с Еленой Дюбуше, которую он воспел в стихах под именем «синей звезды».

Вслед за Парижем — Лондон, где Гумилёв работает над стихами, пьесами, повестью. В апреле 1918 года он покидает Лондон и через Мурманск возвращается в Петроград.