Рейнгард Шеер - Германский флот в Первую мировую войну

По имевшимся сведениям конвои имели обыкновение выходить в начале или в середине недели. Поэтому для нападения была избрана среда 24 апреля. Необходимым предварительным условием для достижения успеха являлось сохранение намечавшейся операции в тайне. Подчиненным мне начальникам соединений было вменено в обязанность всемерно избегать радиотелеграфирования в течение всей операции, которая мимо Скагеррака должна была быть доведена до норвежского берега. Все наличные силы под предлогом предстоявших боевых и тактических упражнений вечером 22-го были собраны в Гельголандской бухте, на рейде Шиллиг. Только здесь командующие эскадрами и начальники соединений были ознакомлены с целью похода и с боевыми приказами. Командующий боевыми разведывательными силами вице-адмирал Хиппер с линейными крейсерами, легкими крейсерами II разведывательной группы и II флотилией миноносцев должен был напасть на конвой, а остальным боевым силам надлежало занять исходное положение, обеспечивавшее своевременное оказание крейсерам поддержки. Все остальные флотилии миноносцев оставались при главных силах. V флотилия миноносцев, имевшая ограниченный радиус действия, не могла участвовать в походе с флотом; ей было поручено руководство работами и охрана тральщиков, которые несли службу по проводке через минные поля к SW и W от Хорнс-рифа.

Для обеспечения операции проводки через минные поля, в расстоянии около 70 миль к W от Хорнс-рифа, было поставлено минное заграждение по направлению N — S. Таким образом район моря, расположенный между этим оборонительным заграждением и Хорнс-рифом, являлся исходным пунктом операции. Подводные лодки, вышедшие за последние дни в море, получили приказ перейти к Ферт-оф-Форт, использовать там все случаи для атаки и доносить обо всех замеченных военных кораблях и конвоях. [469]

23-го в 6 ч. соединения вышли в море (схема 34). Впереди шел вице-адмирал Хиппер с I и II разведывательными группами и 2-й начальник миноносцев со II флотилией, а за ними последовали главные силы: IV разведывательная группа, III эскадра, флагманский корабль командующего флотом, 1-й начальник миноносцев, I эскадра, IV эскадра и состоявшие при главных силах I, IV, VII и IX флотилии миноносцев. Вскоре после выхода флота из Яде нашел густой туман. Вплоть до Листа путь был свободен, а далее на протяжении около 80 миль он проходил через неприятельские минные поля, через которые требовались проводка за тралами и известная видимость не менее 2 миль. Вначале удавалось идти 14-узловым ходом, но когда в 11 ч. 30 мин. флот подошел ко входу в загражденный район и видимость сократилась до 100 м, пришлось стать на якорь. Полчаса спустя прояснилось, видимость увеличилась до 3–4 миль и поход мог быть продолжен. Проводка через минные поля протекала без задержки. С наступлением темноты достигли границы загражденного района, и соединения тральщиков могли быть отпущены. Видимость, которая все еще не улучшилась, до сих пор была нам только полезной. По всей вероятности, она помогла нам прорезать дозорную линию, образованную неприятельскими подводными лодками, если только эта линия вообще была ими занята [154] 154. Эта линия действительно была занята, и выход германцев был замечен командиром подводной лодки I-6 ; но здесь произошла одна из тех случайностей, которых было так много в этой войне и которые по большей части происходили именно тогда, когда назревали крупные события. Командир лодки помнил о полученной им походной инструкции, в которой говорилось, что не исключалась возможность операций английских крейсеров внутри порученного его наблюдению района; все признаки указывали на то, что замеченные им (в 20 ч. и в 20 ч. 30 мин. 23 апреля) крейсера были германские, но командир лодки счел их английскими и ничего не донес по радио. В результате адмирал Битти узнал овыходе германского флота четырнадцатью часами позднее, чем это могло бы быть, если бы I-6 послала донесение; трудно, однако, судить, могло ли это обстоятельство иметь решающее значение для всего исхода германской операции. По всей вероятности, встреча обоих флотов могла бы произойти лишь в том случае, если бы адмирал Битти узнал о выходе германского флота не позднее 14 ч. 23 апреля. (Прим. ред.) . [470]

В течение ночи заметно прояснило, и начинающийся день принес светлую, ясную погоду. В 8 ч. с «Мольтке» на имя командующего флотом пришло следующее донесение: «Тяжелая авария, скорость 4 узла, место примерно в 40 милях на WSW от Ставангера». Тотчас самым полным ходом пошли к месту аварии: «Страсбург» был выслан к «Мольтке», а линейному кораблю «Ольденбург» было приказано приготовиться взять крейсер на буксир. В 10 ч. 40 мин. показался «Мольтке»; вскоре после этого на NW появились также шедшие на соединение обе разведывательные группы [155] 155. Радиотелеграфирование, вызванное аварией «Мольтке», было обнаружено английскими радиопеленгаторными станциями и днем 24-го Гранд-Флит вышел в море, но было уже поздно. (Прим. ред.) . Начальник разведывательных сил в 6 ч. приказал «Мольтке» отделиться и идти на соединение к главным силам; в это время корабль мог развивать 13-узловой ход. Радио с донесением о том, что корабль может идти лишь 4-узловым ходом, на кораблях вице-адмирала Хиппера принято не было. Когда же около 9 ч. пришло донесение о том, что машины крейсера вышли из действия, а на флагманском корабле командующего флотом это донесение не было принято (что было, однако, основано на ошибке), то вице-адмирал Хиппер сам решил идти на помощь. От посылки донесения главным силам он воздержался, руководствуясь распоряжением об ограничении радиотелеграфных переговоров. Это было тем более правильно, что в момент поворота он находился уже на северной части пути, по которому [471] ходили конвои, однако, несмотря на необыкновенно ясную погоду, ничего еще видно не было. При возобновлении же операции конвой, который должен был находиться на пути к этому району, не мог избежать встречи с крейсерами. Ввиду того, что «Мольтке» был уже принят главными силами, Хиппер получил приказание возобновить поход на N. Он искал конвой вплоть до параллели 60° N, но и пределах видимости ничего не оказалось [156] 156. Сведения, которыми располагал Шеер относительно времени выхода конвоев из Норвегии, были неточными и непроверенными. Большой конвой, состоявший из тридцати четырех пароходов, вышел не 24 апреля, как надеялся Шеер, а днем 22-го. По этому поводу Ньюболт (т. V, с. 325, 326) делает ряд иронических замечаний по адресу Шеера и его штаба, но в то же время не может не признать, что стратегическое положение, при котором для конвоирования пароходов пришлось выделять отдельные части Гранд-Флита, внушало самые серьезные опасения. (Прим. ред.) .