Иван Ласкин - На пути к перелому

А во время обороны, когда нашим войскам приходилось и отходить, а пленение солдат врага было редким явлением, получать нужные разведывательные данные было особенно сложно. Мы использовали главным образом сведения, добытые разведывательными подразделениями соединений и информацию разведывательных органов фронтов.

Но противника надо было знать, и мы ставили войскам конкретные задачи на разведку, применяли засады в целях захвата пленных, засылали в тыл противника агентов и наблюдателей, давали заявки фронту на ведение разведки авиацией.

Чтобы показать, насколько трудно было выявлять врага, состав его группировок, я приведу такой характерный пример.

30 июля авиационная разведка фронтов установила выдвижение отдельных колонн противника с юго-запада в сторону Котельникова. Потом из этого района агенты, снабженные рациями, передали о том, что в Котельниково вошли танковые и моторизованные части немцев и что они выдвигаются в сторону Сталинграда. Ни в штабе фронта, ни в армии в тот момент никто не знал, что это за войска. Но на следующий день наши агенты передали опознавательные знаки на бортах автомашин. Из штаба фронта сообщили, что машины с такими знаками принадлежат дивизиям, ранее находившимся в 4-й танковой армии немцев. Это уже зацепка. А несколько позже агентура подтвердила, что все части, прибывшие в Котельниково, действительно входят в состав 4-й танковой, поскольку захваченный пленный назвал фамилию "большого начальника" генерала Гота. Было определено, что на Сталинград выдвигаются новые силы - целиком 4-я танковая армия. Двумя днями позже это подтвердили пленные румыны и немцы. Состав же армии Гота был определен только в ходе боев в районе Абганерово.

А в определении группировок врага нам очень хорошо помогала артиллерийская разведка. Она умело вскрывала артиллерийско-минометные средства противника, а по ним можно было определить и группировки пехоты.

Все добытые данные наносились на карту, изучались, сопоставлялись, определялись силы и группировки врага. Затем мы готовили доклад-справку и карту с нанесенными сведениями о противнике и обычно докладывали выводы разведки командарму. Шумилов нам доверял, но все же иногда ставил дополнительные задачи на разведку, на перепроверку или ограничивался указанием, на чем сосредоточить внимание разведчикам.

А вообще не будет преувеличением сказать, что в боях под Сталинградом мы неплохо научились видеть врага и раскрывать его замыслы.

Оперативный отдел, возглавляемый полковником С. М. Лукиным, был как бы главной рабочей "кухней" штаба армии. Именно здесь проводился глубокий анализ положения дел на фронте армии, отрабатывались карты с обстановкой, определялось соотношение сил и вырисовывались в деталях соображения по использованию сил и средств в бою.

Выражение "соображения в деталях" не описка. Бои под Сталинградом гремели непрерывно. Командарм и штаб армии следили за их ходом и оценивали события на различных направлениях в течение всего дня. И им было всегда известно положение дел на фронте армии и соседей. Обычно перед вечером командарм вместе со мной и начальником оперативного отдела еще раз оценивал обстановку и принимал принципиальное решение на действия войск. Следовательно, операторы должны были работать очень напряженно, целенаправленно и непрерывно.

В штабе армии большая часть оперативных документов зарождалась на рабочем месте заместителя начальника оперативного отдела полковника П. М. Журавлева. Он тогда только что окончил Высшую военную академию и был подготовлен на уровне последних требований штабной службы.

Но важнейший документ - боевой приказ, как правило, готовил начальник оперативного отдела полковник С. М. Лукин. Боевые донесения в вышестоящие штабы составлял старший помощник начальника оперативного отдела майор А. Г. Полнер, а оперативные сводки готовил помощник начальника отдела майор Степанов. Ответственным за постоянную связь с разведывательным отделом, отделом связи, штабами артиллерии, бронетанковых войск и инженерных войск был помощник начальника отдела капитан А. Ф. Ляшев. Кроме того, каждый из офицеров отдела являлся и направленцем, в обязанность которого входило постоянно детально знать обстановку на участках определенных дивизий.

Конечно, круг деятельности всех офицеров управления армии выходил далеко за рамки штаба. Они часто днем и ночью выезжали в войска, лично проверяли и уточняли обстановку на месте, доводили до руководства дивизий распоряжения командарма и начальника штаба армии, обстановку на соседних участках и оказывали командирам помощь в правильном использовании специальных сил и средств в бою. Особенно часто приходилось высылать офицеров вперед, когда обстановка складывалась сложная, неясная и даже противоречивая. И все это обычно происходило под огнем врага.

При выполнении заданий офицеры часто становились непосредственными участниками боев. Например, когда в 157-й стрелковой дивизии в районе Елхи была неясная обстановка, туда был направлен капитан А. Ф. Ляшев. Вместе с офицером штаба соединения он пошел проверить передний край обороны одного из батальонов. Но там наших бойцов не оказалось, и штабники внезапно столкнулись с гитлеровцами. В завязавшемся бою те начали обходить наших офицеров, у которых скоро кончились патроны. Пришлось ручными гранатами прокладывать себе путь к своим. И офицеры мужественно пробились через фашистскую цепь.

Таких случаев было немало.

А сколько опасных моментов было на самом командном пункте армии. Он не раз подвергался сильным бомбежкам противника с воздуха. 3 сентября на КП в районе Ягодного упало около ста бомб, и большие потери были в составе охраны и среди связистов. Одна бомба громыхнула почти рядом с блиндажом, в котором находились генералы В. И. Чуйков и К. К. Абрамов. Накат укрытия был снесен, а генералов взрывной волной бросило на землю. Мы быстро подбежали к блиндажу. В. И. Чуйков, стряхивая с себя землю, сказал:

- Если бы вырыли наше укрытие чуть подальше от блиндажа начальника штаба, нам бы был конец. Спасибо тем, кто указал это место... - И, повернувшись ко мне, он добавил: - Везет вам, товарищ Ласкин... Сколько раз бомбит противник командный пункт, а все штабисты будто неуязвимы...

Однажды надо было доставить донесение командарма в штаб фронта. Машины через Волгу не ходили (мост на день снимался), и капитан А. Ф. Ляшев с пакетом был послан на самолете У-2. Немецкий истребитель напал на него и стал обстреливать. Летчик начал резкое снижение, чтобы приземлиться. Но местность была сплошь изрезана оврагами, и посадка оказалась неудачной. Самолет разбился, пилот и Ляшев серьезно пострадали.