Эрвин Полле - Четыре жизни. 3. Производственник

Гласность превратилась в орудие борьбы за права трудящихся. Многие испытывали потрясение, когда на серьёзные критические материалы (раньше за значительно меньшую критику в СМИ снимали с работы и отдавали под суд) не следовало никакой реакции служивых людей. Командиры производства начали игнорировать критические материалы СМИ. Горбачёвские идеологи вступили в борьбу с этим явлением, появился телевизионный «Прожектор перестройки», что-то вроде «Фитиля», но с реальными фактами и резкими комментариями.

Приходилось лично наблюдать реакцию больших руководителей на гласность. Скрежет зубами. Иначе не скажешь. Очень скоро на все «тёмные» дела накинули «платок» коммерческой тайны. Как-то в праздничной компании, я начал развивать тему достоинства гласности. Надо было видеть дикую реакцию генерального директора ТНХК Толстова и его жены. Подспудно, я мог ожидать неприятие гласности первым руководителем крупного предприятия, нежелание объяснять собственные поступки, касающиеся производственной деятельности, но не в такой же громогласной форме. Не рад был, что наступил на «больную мозоль» собственного руководителя.

Повторяюсь, гласность — ключевой элемент перестройки, изменившей ход развития Российской империи в конце 20-го века. С детства нам внушали классический императив диалектического материализма «бытие определяет сознание». При Горбачёве долгожданный обществом перелом начался не с экономики, как, например, в Китае, а с кардинальной ломки сознания общества. Ломались стереотипы мышления, на общество обрушился поток негативной информации, как современной, так и недалёкого советского прошлого.

Каждый день люди слышали о природных, техногенных и рукотворных катастрофах с многочисленными человеческими жертвами, происходили землетрясения и наводнения, падали самолёты, тонули пароходы, взрывались шахты, сталкивались поезда…. Всё это происходило и раньше, но, судя по публикациям в государственных СМИ, преимущественно на «загнивающем» Западе или в развивающихся странах. Об отечественных происшествиях либо вскользь, либо ничего. Классический пример советской пропаганды — освещение катастрофического землетрясения, полностью разрушившего в 1967 г. в ночное время многолюдный Ташкент (упоминалось о 4-х! жертвах).

Гласность — понятие многогранное и ёмкое, её невозможно остановить, скажем, в пределах критики негатива прошлого. У человека возникает потребность в прозрачности окружающей его действительности, в том числе производственных отношений и упирается в вечную мечту россиянина о справедливости. А вот это-то желание немедленно вступает в противоречие с фундаментальной системой взаимоотношений авторитарного общества, в котором декларации о намерениях власти в сфере социальной справедливости и реальные действия никогда не совпадают. Вспомним демагогические лозунги ленинских времён: землю крестьянам, заводы и фабрики рабочим…. Время изменилось, народ научился читать и писать, лозунги стали более изощрёнными («народ и партия едины», «нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме», «каждая семья к 2000-му году будет иметь по собственной квартире»…), но сути это не меняет. Кто-то жил в коммунизме и при советской власти, кто-то в настоящее время приобретает виллы и футбольные клубы за рубежом стоимостью в десятки и сотни миллионов долларов. Но подавляющее большинство россиян должны были быть счастливым в советские времена, имея возможность свободно покупать хлеб и молоко, а в настоящее время проживает в «хрущёвках».

Особо следует сказать о роли гласности в национальном вопросе. Не один раз в кругу друзей в 1986-87 гг., я говорил, национальный вопрос погубит Горбачёва, хотя он его старается «не замечать», что, в конце концов, и случилось. Ленинско-сталинские национальные «изыски» будут отрыгаться ещё многим поколениям россиян. Хрущёв, пытаясь искусственно отделять Сталина от Ленина и «восстановить историческую справедливость» вернул чеченцев, калмыков, карачаевцев… в родные места, но оставил в Сибири, Казахстане, Средней Азии немцев, крымских татар, турок-месхетинцев. А ведь автономное национальное образование немцев в Поволжье (напомню, моя родня по родительским линиям не имела отношения к этой республике) было создано по личному указанию Ленина в 1918 г., когда ещё не была придумана для России такая неразумная структура, как СССР с подчёркиванием в названии административного образования титульной нации. Насколько разумней была построена Российская империя на юге: Туркестан, включающий фактически автономные Бухару, Коканд… В СССР: Казахстан, Киргизия, Узбекистан, Таджикистан.

Первый звонок для Горбачёва прозвучал из Алма-Аты, когда принудительная смена казаха Кунаева на русского Колбина в качестве первого руководителя Казахстана вызвала массовые беспорядки с националистическими лозунгами. Гласность гласностью, но националистический характер выступлений власть и СМИ пытались скрыть, акцентируя внимание на хулиганские действия небольшой толпы молодёжи.

Полыхнул Нагорный Карабах. Думается при энергичном вмешательстве центра и лично Горбачёва, в 1988 г. конфликт можно было притушить сравнительно малой кровью. Государственная власть должна была показать решительность и твёрдость. Не случилось! И национальные конфликты заполыхали по всей необъятной России (Советскому Союзу). Начались открытые, кое-где кровавые межэтнические столкновения в пограничных областях, где узбеки и таджики, киргизы и узбеки столетиями мирно сосуществовали. Среднему россиянину стало трудно понимать, что происходит. Средняя Азия, принявшая в лихую годину и спасшая от голодной смерти миллионы соотечественников «вдруг» начала отторгать, выталкивать людей, пустивших корни, причём нередко с применением оружия. Современные «записные патриоты» Жириновский, Рогозин et cetera больше беспокоятся о русскоязычном населении в странах Балтии, никто из которых даже не помышляет о переезде в Россию, чем о страдающих от этнического гнёта бывших советских граждан Средней Азии.

Показательна судьба сравнительно маленького народа — турок-месхетинцев. Принудительно высланные из Грузии в Узбекистан во время войны, в конце 80-х в результате массовых погромов вынуждены бежать, «куда глаза глядят», бросив, как и в 40-е, всё нажитое. Горбачёв не вмешивался, а один из руководителей Верховного Совета СССР узбек Нишанов сладкоречиво объяснял многомиллионной аудитории, что кровавый конфликт между узбеками и турками произошёл из-за случайно опрокинутой тарелки клубники на базаре. Власть, в первую очередь, лично Горбачёв, проявила слабость в решении проблемы турок. Важнейшее государственное дело пущено на самотёк. В Грузию, на прежнее место жительства их не пустили. Часть турок оказалась в Казахстане (с одним из них, водителем-частником, в 90-е я с интересом общался часов 6 по дороге из Алма-Аты в Талды-Курган), другие начали постепенно концентрироваться в отдельных станицах Краснодарского края. И вот уже власти края (во времена правления Путина) выталкивают несчастных работящих людей, владеющих русским языком «куда-нибудь подальше от себя». В июле 2004 г. меня потрясли известие, что из России отправлена в США на постоянное место жительства первая партия из десятков тысяч трудолюбивых турок-месхетинцев, и радостный телевизионный лик краснодарского губернатора Ткачёва. Несчастная судьба небольшого народа заканчивается «хэппи-эндом», эмиграцией в США. Когда-то из России уходили большими группами при демонстративном невмешательстве, попустительстве центральной власти в Северную Америку староверы, молокане, евреи. Но в наше время? Россия испытывает демографические трудности и в то же время способствует (инициирует) уезд русскоговорящего населения. Преступление власти! Иначе не назовёшь. Наши прокремлёвские СМИ периодически захлёбываются от «благородного» негодования по поводу усыновления иностранцами в России брошенных детей, преимущественно инвалидов, но освещение исхода целого народа подаётся как рядовая информация с места события.