Эрвин Полле - Четыре жизни. 2. Доцент

Самообразование в области понимания живописи — малоэффективный, скорее даже тупиковый, путь. Где можно увидеть оригиналы шедевров изобразительного искусства в условиях России? В музеях. Эта сфера Томска, Новосибирска, Екатеринбурга, Иркутска, Красноярска, Барнаула, Тюмени объективно подчёркивает провинциальную захолустность городов, декларативно претендующих на положение неких маяков культуры и образованности. Да это и понятно, в России исторически всё лучшее (и люди и произведения искусства) стаскивается в столицу, будь то Санкт-Петербург или Москва. В запасниках центральных музеев хранятся миллионы экспонатов, большинство никогда и не выставлялись. Как хорошо подходит к ситуации с залежами произведений искусства народная пословица «и сам не гам, и другому не дам». Вопреки пропагандистской болтовне, разрыв между культурным уровнем населения столиц и провинции постоянно увеличивается.

Изучение великого Эрмитажа, других ленинградских музеев совместил с повышением квалификации («Учебная работа»), повторяться не буду.

Пытаясь хоть немного разобраться в направлениях живописи, записался и прослушал в лектории тюменского общества «Знание» платный (в те годы не было принято) курс лекций об импрессионизме, взорвавшем систему традиционной живописи. В качестве иллюстраций использовались высококачественные слайды, в 70-е — писк моды. Показалось интересным, научился различать по стилю письма наиболее известные картины Ван Гога, Гогена, Дега, Мане, Моне, Ренуара, Сезанна, Тулуз-Лотрека. Не уверен, смогу ли так же свободно проделать это сейчас.

Меня с детства увлекал юмор, в том числе и в сфере изобразительного искусства. Упрощённые картинки пропагандистской сатиры для малограмотного населения в журнале «Крокодил» в раннем детстве казались смешными (увидишь, над какими глупостями смеялся, стыдно становится).

Помню, какой фурор в 60-е — 70-е годы производили рисунки Жана Эффеля и Херлуфа Бидструпа в коммунистических изданиях Франции и Дании. Оказалось, коммунисты способны не только заниматься политической сатирой, как родные Кукрыниксы. Это были произведения на общечеловеческие темы, причём каждый сюжет из десятков последовательных картинок. Незабываем цикл «Сотворение мира» Жана Эффеля (что-то не помню публичных возмущений религиозных лидеров, как это принято в 21-м веке). Многое из Бидструпа и сейчас перед глазами. Например. Сидит мрачный худой мужик в ресторане. Подсаживается женщина необъятных (62–64) размеров. Мужчина морщится, но предлагает женщине выпить. По мере совместного питья женщина в его глазах становилась тоньше и тоньше, пока не превратилась в дюймовочку. Мужик «созрел» и повёл её из ресторана. Заключительная картинка, вид сзади. Тоненький мужичонка ведёт женщину, длины руки не хватает, чтобы обнять широкую талию. Фактически, мы читаем добрые юмористические рассказы в картинках, без слов. Подобное искусство не имеет языкового барьера, доступно и понятно в любой точке планеты.

Массу смешных житейских картинок увидел в уникальном музее юмора в Габрово, в т. ч. немало забавных аполитичных рисунков, представленных карикатуристами Советского Союза (на родине не слышал их фамилий). В экспозиции габровского музея фактически отсутствовала сатира, на стендах множество цветных фото, перемежаемых литературным и живописным юмором. Кстати, считаю личной заслугой отклонение от регламентированного маршрута «София — Солнечный берег» (пришлось основательно поработать с гидом). В габровском музее помимо рисованных картинок множество других юмористических экспонатов: скульптуры, домашние поделки, книги, много чего. В музее царит добрый юмор, через два часа смеяться уже не можешь, скулы болят.

Не раз задумывался, почему великая Россия не имеет музеев юмора, это же не связано с менталитетом населения, в России смеяться любят. Вроде бы нигде в мире так не популярны анекдоты, как в России (по Райкину « так мне кааэтся» ). По-видимому, власть боится юмора, именно в нём прослеживаются чаяния народа. Советская власть пропагандистским оружием считала острую сатиру, основным направлением которой является оскорбление человека и его слабостей. Человек смеётся над сатирическими произведениями, пока не начинает понимать, что над ним издеваются. Издеваются над маленьким человеком, который и является основой государства российского.

Уникальный музей юмористической направленности, музей чертей, посчастливилось увидеть в Каунасе («Научная деятельность»).

Лучшие отечественные театральные постановки, игру гениальных актёров в тюменский период жизни мне посчастливилось увидеть в Ленинграде («Учебная работа»).

В Москве, соревнуясь с БДТ Георгия Товстоногова, гремел театр на Таганке Юрия Любимова. Попасть в театр на Таганке командировочному можно было только случайно. У здания театра мне приходилось топтаться в безуспешных попытках купить лишний билет перед спектаклем. А встретился с театром летом 1976 г. в Ангарске, будучи руководителем производственной практики студентов на нефтехимическом комбинате. Не помню, к сожалению, названия спектакля, но сильное впечатление осталось. Не было ведущих звёзд театра Высоцкого, Золотухина, Демидовой, однако молодёжь игрой и пением привела зал в восторг (театральный экстаз). Ныне нередко можно видеть на экране ТВ создателя и художественного руководителя театра Юрия Любимова, изгнанного из Советского Союза и вернувшегося в Россию. Выездной спектакль в Ангарске оказался единственным в период расцвета театра его спектаклем, который мне удалось посмотреть. Много позже отрывки из знаменитых спектаклей Любимова видел по ТВ, но ситуация в стране изменилась, впечатление чего-то необычного не приходило.

В 60-е в стране начался поэтический бум. Дни поэзии собирали многотысячные залы. Но я не часто посещал подобные мероприятия, сейчас даже не могу сообразить почему. То ли из-за занятости, то ли из-за бесчувственности, то ли из-за внутреннего эгоизма. На слуху знаменитые поэты-шестидесятники: Белла Ахмадуллина, Андрей Вознесенский, Евгений Евтушенко, Роберт Рождественский. Книга стихов с личным автографом Рождественского стоит в моей библиотеке (летом 1976 г. на центральной площади Ангарска слушал стихи в исполнении заикающегося автора).

В школе учителя литературы (может им нравились изложения и сочинения) не один раз пытались заставить меня писать стихи в стенгазету. Отказывался. Впервые осознанно занялся шутливыми стишками при выпуске фоторепортажей с отдыха преподавателей («Общественная активность»). Получилось (двустишья, четверостишья) подражание хорошо известным стихам, но вроде неплохо (люди смотрели и смеялись с удовольствием).