Виталий Никольский - ГРУ в годы великой отечественной войны. Герои невидимого фронта

Западная окраина города была еще в руках противника, а разведотдел штаба армии, вопреки всем положениям, находился уже на восточной его окраине, менее чем в двух километрах от передовой.

Армией в ту пору командовал бывший начальник РУ Генштаба Красной Армии генерал-лейтенант Ф.И.Голиков, приложивший перед войной немало усилий к тому, чтобы сгладить остроту информации с мест о готовящемся немцами нападении на СССР. Начальником штаба был генерал-майор Н.С.Дронов, которого в конце декабря сменил С.И.Любарский. Членами Военного совета являлись корпусные комиссары Т.Л.Николаев и С.К.Кожевников.

Пребывание командующего армией в прошлом на руководящей работе в РУ сказалось, в известной степени, на комплектовании кадрами штаба армии.

Так, заместителем командующего был бывший заместитель начальника Разведуправления генерал-майор К.С.Колганов — самоотверженный, честный командир, грамотный в оперативном отношении военачальник, незаслуженно сниженный в воинском звании по представлению Мехлиса [5] Л.3. Мехлис был начальником Главного политуправления Красной Армии и заместителем наркома обороны СССР. (Прим. ред.) за какую-то неудачу в первые месяцы войны. Мой непосредственный руководитель — начальник РО штаба армии майор А.Г.Колесов служил в РУ адъютантом у Голикова. Это был смелый командир, боявшийся гнева своего руководства значительно в большей мере, чем противника. Начальник отдела кадров армии майор В.А.Мальков работал ранее в политотделе РУ РККА.

Разведотдел штаба армии был почти полностью укомплектован бывшими сотрудниками РУ, не имевшими, к несчастью, так же, как и начальник, опыта практической работы в войсках. Но это все были молодые, энергичные, смелые командиры, восполнявшие недостаток боевого опыта старанием, готовностью выполнять любые задания, не считаясь с их трудностью и опасностями. Старший помощник начальника РО по войсковой разведке и информации капитан С.А.Фомин, его коллега капитан Ф.И.Шарафаненко, мои помощники старшие лейтенанты Н.П.Куличкин, И.Я.Корчма, М.Д.Житков являлись в прошлом сотрудниками центрального аппарата разведки, были известны мне по работе в Москве. Таким образом, знакомиться с коллективом необходимости не возникло, да и времени для этого не было. Началась напряженная боевая работа.

Я и три моих помощника составляли так называемое 3-е отделение РО, в задачу которого входила добыча информации о планах и намерениях противника, для чего предусматривалось создание агентурной сети в его тылу, производство диверсий, подготовка на случай временного отхода своих войск запасной агентурной сети.

Кадры для проведения всей этой работы мы вчетвером должны были подбирать и готовить из числа местных жителей, военнослужащих, выходивших из окружения, солдат и командиров своих войск, военнопленных и перебежчиков противника. После ускоренной, длившейся иногда всего несколько часов, подготовки, как правило, без достаточной проверки, разведчики переправлялись через линию фронта, с ними обусловливалось время и место встречи по возвращении с задания. Данные, полученные таким образом, систематизировались, предварительно обобщались и направлялись начальнику РО для использования в разведсводках.

Для решения таких сложных и ответственных задач отделение имело в своем распоряжении только 4 оперативников, никакими другими силами и средствами оно не располагало. Отсутствовали штатный обслуживающий персонал, транспорт, средства связи, гражданская экипировка, продовольствие, технические средства. Не имелось утвержденных положений об оперативной агентурной разведке, и каждый ее сотрудник в решении своих задач руководствовался лишь здравым смыслом и интуицией, т.к. зачастую не было возможности даже посоветоваться со старшим начальником. При решении каждой несложной в принципе операции оперативные работники сталкивались с непреодолимыми трудностями ее материального обеспечения. Автомобиль для перевозки разведчиков рассматривался как роскошь. Автотранспорта не хватало для доставки боеприпасов и эвакуации раненых. Разведчиков зачастую нечем было кормить. Для экипировки предназначенного к отправке в тыл врага нашего военнослужащего приходилось выменивать у местных жителей гражданскую одежду на военную форму. Лишь в начале 1942 года удалось добиться разрешения получать для питания разведчиков 20–30 солдатских месячных пайков. Без ограничений можно было лишь снабжать наших людей деньгами, но они в прифронтовой полосе и у нас, и у противника практически никакой ценности не имели, а выдача их большими суммами могла стать причиной провала. Агентурных радиостанций в армии не было.

Понятно, что при таком состоянии дел можно было вести лишь пешую маршрутную разведку, что мы и делали, набирая и наскоро подготавливая советских патриотов преимущественно из числа гражданских лиц, знающих отлично местные условия, имевших связи на занятой немцами прифронтовой полосе. После краткого инструктажа такие разведчики (в том числе женщины, старики и даже подростки) переправлялись нами через линию фронта с задачами получения сведений методом наблюдения и осведомления о численности танков, артиллерии, самолетов на прифронтовых аэродромах, передвижении войск и др. Пройдя по определенному маршруту или дойдя до нужного населенного пункта, собрав сведения о войсках врага, такой маршрутник возвращался на оговоренный участок фронта, где его принимал наш работник. Понятно, что в период наступления таким путем решить большинство разведывательных задач было нельзя. Наши лучшие разведчики-маршрутники, подобранные в Михайлове, которых направляли окольными путями в Богородицк, отстоявший от нас на 70–80 км, должны были пройти скрытно от противника пешком в один конец около 100 км, провести разведку и вернуться обратно. Тем временем наши войска с боями успевали уже далеко продвинуться вперед, вследствие чего разведчик зачастую не мог найти своих начальников, информация обесценивалась. А бывало и так, что стремительно наступающие войска обгоняли наших «ходоков» еще при их движении к месту разведки. Много наших людей гибло и в процессе сбора сведений в прифронтовой полосе и особенно при переходе линии фронта. Таким образом, несмотря на героические усилия наших чудесных советских людей, на том уровне организации и обеспечения агентурной разведки признать ее эффективной было нельзя, и при тех условиях основным средством добывания сведений о противнике в армии была войсковая разведка боем. С началом наступления в полосе армии стали чаше попадаться пленные, которые хотя и продолжали вести себя вызывающе, но при умелом допросе сообщали иногда довольно подробные сведения о своих войсках. Весьма редко, но попадались перебежчики, преимущественно из числа антифашистов, обычно сообщавшие неплохие данные о противостоящем противнике.