Стивен Дэвис - Молот богов. Led Zeppelin без прикрас

Лед Зеппелин приземлилась в Майами за несколько дней до первого концерта в Атланте. “Houses of the Holy” потеснила пластинку Элвиса “Aloha from Hawaii via Satellite” и стала альбомом № 1 в Америке. Этот факт не помешал прессе с новой силой обрушиться на альбом. Журнал “Rolling Stone” назвал его «очередным допингом» и «косным полковником Блимпом». Вся остальные с готовностью продолжили осмеяние, выражая презрение таким образом. Дэнни Голдберг, прозванный музыкантами Золотистым Лютиком за длинные волосы, написал историю и напечатал ее в “Rolling Stone”. Красной строкой здесь было заявление Джимми — «мы находимся в долгу перед американскими блюз-музыкантами, которые вдохновили нашу музыку». Музей блюза был невелик и сразу клюнул, заявив о своей нужде, поддержав тем самым газетную кампанию Лед Зеппелин. Группа остановилась в майамском “Doral Hotel”. Там же проживала Мэгги Белл и Bee Gees. Претерпели изменения и одеяния Джимми. Теперь он одевался в черный костюм, украшенный полумесяцами и серебряными звездами. С тех пор, как среди клиентов Солтерса появился журнал “Playboy”, Дэнни Голдберг приехал узнать, не сможет ли он быть чем-нибудь полезным Лед Зеппелин. Однако пришлось признать, что из этой затеи вряд ли что-то выйдет. Музыканты, особенно Роберт и Бонзо нервничали и даже паниковали. Роберт заявил Дэнни, что такая огульная критика альбома разоряет группу. Более того, музыканты опасаются, что группа может развалиться. Но опасения оказались напрасными, когда 4-го мая состоялся первый концерт в Атланте на стадионе “Braves”. Было продано 49000 билетов, побив местный рекорд, установленный групой Three Dog’s Night. Из окон своих люксов музыканты могли видеть огромные массы тинейджеров, заполнявших постепенно стадион. Джонс высунулся в окно и закричал: «Давай ребята, несите нам свои денежки!» Простодушный и доверчивый Плант обиделся, услышав такие слова. «Джонси!», — воскликнул он. «Как можно быть таким циничным! Ведь они наши люди!» Позже, уже во время концерта, Питер Грант отвел Дэнни Голдберга на верхний ярус стадиона и показал ему вид сверху. Ряды зрителей напоминали растревоженный муравейник. Затем, Грант указал на людей, стоявших в проходах и равнодушно взиравших на Лед Зеппелин. «Это», — сказал Грант, указывая на проезжавшие мимо машины, — «те самые люди, которых нужно завоевать».

Следующим вечером на концерте группы в Тампе (Флорида) присутствовало 56000 зрителей. Был побит рекорд Битлз 8-летней давности. За концерт получили 309000 долларов (Битлз, выступая перед 55000 зрителей на стадионе “Shea” в 1965 году, заработала 301000 долларов). Дэнни Голдберг моментально передал эту информацию по телеграфу. Весть была разнесена по американским газетам. На следующий день Голдбергу позвонил разгневанный Стив Вейс — адвокат из Нью-Йорка. «Где ты раздобыл эти сведения?» — жестко спросил он. Дэнни объяснил, что он просто помножил стоимость билета на количество присутствующих. Эти данные — единственное, что хоть немного имеет вес для прессы. «Лед Зеппелин никогда не публикует таких вещей», — парировал Вейс. «Никогда больше не публикуй сведений о финансовых успехах Зеппелин». Через несколько дней Питер Грант вызвал Дэнни в свой люкс. Дэнни ожидал, а Питер запихивал огромную порцию кокаина в гигантский нос. Затем, Грант заговорил: «Здорово, если бы пресса получила материалы о том, как Зеппелин уломала Атланту — крупнейшее событие со времен написания «Унесенных ветром». Дэнни уставился на Питера Гранта и пробормотал: «Да, кто-то должен об этом рассказать. Вы хотите, чтобы этим занялся я?» Грант бросил сердитый взгляд на молодого человека, будто он разговаривал с тупицей. «Нет, я не хочу сказать это. Я просто думаю, что об этом было бы неплохо заявить прессе». Неуверенный еще, был ли это момент решения или глубоко затаенного желания, Дэнни отбросил предосторожности и разослал информацию. Две ведущих нью-йоркских рок-журналистки — Лилиан Роксон и Лайза Робинсон, подхватили слова Гранта. Питер остался доволен. А когда Дэнни увидел Лед Зеппелин на обложке журнала “Atlanta Constitution” и узнал, что их приезд и концерты освещаются через телеграфное агентство, а информация передается в Нью-Йорк, то задрожал от гордости и восторга. Лишь британская пресса до сих пор сомневалась, но ведь именно она больше всех пинала и оскорбляла группу в прошлом. После появления хвалебной статьи в “Financial Times”, Роберт в восторге схватил Дэнни за плечи и с чувством произнес: «Наконец-то, отец поверит в мою удачу. Сколько себя помню, он всегда читает эту газету. Он поймет, что я занимаюсь дельными вещами и хорошо, что я не стал безвестным бухгалтером». Когда лондонская “Daily Express” перепечатала стенограмму статистических выкладок Дэнни (пресса, в общем, и не знала, что именно писать об этих неотесанных музыкантах) под заголовком «Верь или не верь — они круче Битлз», судьба Дэнни-публициста была решена. По сути он был принят в тесный цеппелиновский круг. С тех пор, как журналист стал ходить на большинство концертов, группа пришла к выводу, что Дэнни верит в них. Он стал поверенным многих интимных подробностей. Бонзо, резвясь, хватал его за промежность и спрашивал: «Ну как дела, Голова?» Джимми подшучивал, а иногда и сам выходил на серьезный разговор. Даже Джонс говорил при нем о своих срывах. Первоначально Дэнни составило большого труда убедить журналистов даже прийти на концерт Лед Зеппелин. Наконец, он убедил Лайзу Робинсон — нью-йоркского корреспондента британской музыкальной газеты “Disc” посетить шоу (поначалу она даже боялась). Но музыканты были обаятельны, и Лайза написала статью с комплиментами группе в "Disc”, из которой друзья Цеппелинов и их семьи смогли узнать о завоевании Америки. Лайзу впечатлил концерт Лед Зеппелин и в Санкт-Петербурге. Информация немедленно отправилась в журналы “Hit Parader” и “Creem”. Журналистка захотела также получить кое-какую безобидную информацию о музыкантах: долгой монашеской жизни без семьи и жен. Конечно, это никого не могло одурачить и, особенно, жен музыкантов.

В первой части турне группе необходимо было дать концерты в 18 городах, поэтому музыканты от всей души полюбили комфорт и удобства “The Starship”. Больше не было нужды ожидать в аэропортах, отбиваясь от восторженных провинциалов. Теперь автомобили подкатывали прямо к ожидающему самолету в тихом месте аэропорта. К их услугам горячая пища, выпивка же лилась просто рекой. Постоянно подавали пиво. «Какой-то охуенный летающий дворец джинна», — говорит Коул. На обратном пути, Джон обычно играл на органе, а вся группа распевала старинные песни. В Новом Орлеане они остановились в знаменитом отеле “Royal Orleans”, заполненном эмоциональным франкоговорящим населением. Роберт сидел на площадке обсерватории, любуясь Миссисипи, одетый в узкие красные плавки. Вечером Ричард повел группу в бар гомосексуалистов. В баре один «голубой» подсел к Роберту и щедро его одарил, отдав серебряный и бирюзовый браслеты. Другой приклеился к Джонсу, который взял его в отель, лишь в последствии осознав, что это был мужчина. Поздно ночью Питеру Гранту позвонил менеджер “Royal Orleans”, сообщив: «С мистером Джонсом и его другом все в порядке». Грант вызвал Ричарда Коула, приказав ему прояснить ситуацию. Коул отправился в номер Джонса и увидел, что дверь снята с петель. Джонс и его новый приятель(ница) по имени Стефания курили опиум, а накурившись — уснули. От уголька загорелась кровать. Пожарники, высадившие дверь, обнаружили Джонса и Стефанию без сознания, «с ЕЕ! членом, торчащим из ширинки». Коул доложил обо всем Гранту. Все долго и безжалостно дразнили Джонса за его «пассию».