Олег Блохин - Футбол на всю жизнь

Что же нам помешало выступить лучше? Вот каковы мои соображения на этот счет.

В Мексику вылетала единая команда — 22 игрока. Все были равны. Первый матч — громкая победа! На игру с Францией у нас тот же состав, а против канадцев на поле вышла словно бы сборная СССР-2. Невольно пошло разделение на «основу» и «золотой запас». И не стало уже той единой команды из 22-х игроков, которая прилетела в Мексику…

Уже возвратившись домой, я читал, что Котэ Махарадзе в своем репортаже о матче сборных СССР и Венгрии в конце игры заговорил с юмором, «словно пытался подсказать нашим игрокам не увлекаться забиванием мячей, дабы самих себя в дальнейшем не сбить с толку таким результатом».

Шутки шутками, но после наших 6:0 и поражения сборной Бельгии от Мексики — 1:2 (а мы этот матч смотрели по телевизору, и, судя по разговорам в команде, бельгийцы «не произвели впечатления») психология, думаю, сделала свое дело. Я даже записал в дневник: «Рано ликовать, ребята! Надо быстрее опускаться на землю…» А разделение на два состава, видимо, чисто в психологическом плане, как говорят телевизионщики, довершило «срыв изображения» у многих партнеров по сборной. В результате иные футболисты из «первого состава» переоценили себя и явно недооценили бельгийцев.

Впрочем, это только лишь мои соображения, и я вовсе не претендую на абсолют. Допускаю, что собственное суждение вполне могло сформироваться у меня и под влиянием каких-то личных переживаний, о которых я рассказал откровенно, ничего не утаивая. Но и эти переживания тоже, думаю, помогут читателю меня понять. Понять и простить мне «обиды» на Лобановского. Я ведь рассуждал со своей позиции игрока, быть может, забывая, что я только один из 22-х. А у него была собственная позиция — главного тренера сборной СССР! Такая должность в стране только одна. И ох как, должно быть, непросто было принимать окончательные решения этому главному человеку в сборной. Особенно если вспомнить, что возглавил он команду, когда, образно говоря, билеты в Мексику были уже заказаны…

Мы возвращались из Мексики, переживая неудачу поражения, но вспоминая вдохновенную игру команды, которая почувствовала, что может вести борьбу на равных с любым соперником. На страницах наших газет и журналов приятно было читать теплые слова, сказанные простыми болельщиками в адрес тренеров и футболистов сборной Советского Союза, которая заставила говорить о себе мировую прессу. Вспоминаю лишь одну из многочисленных доброжелательных телеграмм тех дней. Они шли на наш адрес, когда мы еще были в Ирапуато. Но я ее читал уже дома, на страницах «Известий». Телеграмма пришла из Одессы за подписью тогдашнего тренера «Черноморца» Виктора Прокопенко и двух капитанов дальнего плавания — Героя Социалистического Труда Кима Голубенко и Виталия Сокура: «Дорогие друзья, вы возвращаетесь домой пока без медалей, но с большим достоинством!»

Не скрою, такое согревает душу игрока. И хочется поскорее делом — своей игрой на поле! — порадовать наших болельщиков, доказать им (и себе!), что они не напрасно верили в команду. В тот же год мексиканской страды, но уже осенью, нам, думаю, удалось оправдать доверие наших поклонников: сборная уверенно провела все матчи в отборочном турнире чемпионата Европы. Причем, снова встретившись со сборной Франции, одержала уверенную победу (2:0) над чемпионами континента не где-нибудь, а в Париже, на стадионе «Парк де Пренс»! Французская пресса назвала эту игру «триумфом советских футболистов».

…Очень трудный для нас сезон-86 мы закончили как никогда поздно — 7 декабря. Журналисты подсчитали, что это был 282-й день чемпионата Советского Союза. На Республиканском стадионе в Киеве, победив московских одноклубников со счетом 2:1, мы вновь завоевали золотые медали чемпионов. Мое родное «Динамо» стало 12-кратным чемпионом страны! В холодный декабрьский вечер, вконец измотанные сезоном и напряженнейшей 90-минутной борьбой последнего матча, мы протрусили круг почета по дорожке родного стадиона, до отказа заполненного в этот день. И стотысячное «Молодцы!», проводившее нас в темный тоннель, ведущий в раздевалку, еще долго стояло в ушах, согревало душу теплом и новой надеждой.

В последний раз прервем рассказ Блохина об этом, быть может, самом трудном для него сезоне и дополним его словами капитана киевского «Динамо», заслуженного мастера спорта Анатолия Демьяненко:

— Олег Блохин в сезоне-86 сыграл в чемпионате 27 матчей и забил только два мяча. Но когда его не было на поле, вот тогда мы и понимали, что значит его присутствие. К этому футболисту — особое уважение со стороны всех. Трудно оценить все, сделанное им для прославления советского футбола. Как трудно представить, что стоит за этими цифрами: 416 матчей и 207 забитых голов в чемпионате страны! Олег — настоящий подвижник, полностью отдающий себя футболу, игре. Знаю, как он устал, сколько вынес ударов по ногам, сколько травм, но желаю и прошу его, чтобы еще потерпел…

Больше двадцати лет я играю в футбол. Тренировки, перелеты, переезды, матчи, голы, промахи, победы, поражения, радости, огорчения, травмы… Не удивительно, что на встрече с болельщиками мне часто задают один и тот же вопрос: «Не устаете ли вы от футбола?» Помню, задали его и на встрече с рабочими в комбинате печати «Радянська Украпна».

Мне хотелось ответить людям искренно. Иногда устаю. Особенно когда наслаиваются тренировки, перелеты, игры. Не успеваешь восстанавливаться и выходишь на поле без огонька, без вдохновения и вместо азартной игры просто выполняешь определенную работу. Конечно, изо всех сил превозмогаешь себя, но… В такие минуты, честно говоря, футбол не мил. Но это частности. А если по большому счету, я ведь люблю футбол, а разве можно устать от любви? Футбол — мои радость и горе. Футбол — моя жизнь, в которой я отстаиваю свое право на гол. И всякий раз гоню от себя мысль, что с этим рано или поздно надо расстаться…

В рассказе Юрия Нагибина «Почему я не стал футболистом» писатель невольно сравнил футбол с… литературой: «Футбол слишком серьезное дело, чтобы отдавать ему полсердца и полсилы. Так же, впрочем, как и литература». В этом же рассказе, сравнивая судьбы писателя и футболиста, Ю. Нагибин пишет:

«Лишь в одном писатель печально-счастливее футболиста: его окончательное достоинство обнаруживается лишь после смерти, футболист же до конца исчерпывает себя при жизни».

…Исчерпал ли себя за 16 лет жизни в большом футболе Олег Блохин? В те дни, когда мы работали над заключительными фрагментами нашей документальной повести, этот вопрос не давал мне покоя. Впрочем, только ли мне одному?! Осенью 1987 года Блохин получил колоссальное количество писем от своих почитателей. Корреспонденция приходила в адрес редакции газеты «Комсомольское знамя» и журнала «Днiпро», публиковавших фрагменты из будущей книги «Футбол на всю жизнь», на стадион «Динамо» и по домашнему адресу прославленного советского форварда. Вопросов, как говорится, несть числа. Очень разные. Но была в письмах читателей и одна общность. Чуть ли не каждое второе из них содержало просьбу (а может быть, требование?) к Олегу Блохину: «Не расставаться с футболом!»