Иван Майский - Воспоминания советского дипломата (1925-1945 годы)

Итоги голосования были встречены бурными овациями со стороны оппозиции. Сторонники правительства вели себя очень сдержанно. В воздухе чувствовалось, что произошло что-то чрезвычайно важное, имеющее подлинно историческое значение… Уходя из парламента, я встретил заместителя лейбористского лидера Гринвуда. Он был страшно возбужден и радостно улыбался.

— Ну, — воскликнул Гринвуд, — наконец-то мы избавились от Чемберлена!

И он крепко пожал мне руку.

Действительно, 10 мая правительство Чемберлена вышло в отставку.

Германия без всякого предупреждения напала на Голландию, Бельгию и Люксембург 10 мая 1940 г. Все было проделано в обычной гитлеровской манере. В 3 часа утра части вермахта внезапно перешли границу и вступили на территорию Голландии и Бельгии, а германская авиация начала бомбардировку их городов. Лишь несколько часов спустя немецкие посланники в Гааге и Брюсселе вручили голландскому министру иностранных дел Ван-Клефенсу и бельгийскому министру иностранных дел Спааку идентичные «меморандумы», в которых говорилось, что Англия и Франции готовились нарушить нейтралитет названных стран и через них атаковать Рурскую область и что ввиду этого Германия оказалась вынужденной их оккупировать, чтобы таким путем «обеспечить их нейтралитет». Война явно расширялась и углублялась. Было совершенно ясно, что на очереди стоит Франция. Фантазии Чемберлена о «нежелании» Гитлера наступать на Западе расползались одна за другой, как гнилые нитки…

В такой обстановке Англии пришлось формировать свое новое правительство. Считалось бесспорным, что главой правительства может быть только Черчилль и что в состав этого правительства должны войти наряду с консерваторами также лейбористы и либералы. Считалось также бесспорным, что это «национальное правительство» должно быть создано немедленно, без всяких проволочек, на протяжении нескольких часов. Грохот германских пушек на полях Фландрии не оставлял иного выхода. Действительно, уже к вечеру 10 мая был опубликован состав военного кабинета Черчилля. В него, кроме самого Черчилля, входили еще два консерватора — Чемберлен (в качестве заместителя премьера) и Галифакс (в качестве министра иностранных дел), а также два лейбориста — Эттли (в качестве лорда-хранителя печати) в А.Гринвуд (в качестве министра без портфеля). Одновременно сообщалось, что военным министром назначен консерватор А. Иден, морским министром — лейборист А.Александер и министром авиации — либерал Арчибальд Синклер; все трое должны были, естественно, работать в самом тесном контакте с военным кабинетом. Эта восьмерка, в которой имелось четыре консерватора, три лейбориста и один либерал, становилась высшей властью в стране и руководителем всех военных операций. Присутствие в ней Чемберлена и Галифакса вызывало в широких массах различные неприятные воспоминания; сохранение за Галифаксом поста министра иностранных дел многим особенно не нравилось. Однако все понимали, что, создавая «национальное правительство», Черчилль был вынужден маневрировать и ввести в его состав также представителей «мюнхенцев» (которые теперь потеряли большую часть своего влияния), и потому новый кабинет был встречен всеобщим одобрением [165].

В течение 11–15 мая были замещены посты всех других министров, не входивших в военный кабинет. Их было 26, и по партийной принадлежности это число распределялось так: 17 консерваторов, 5 лейбористов, 3 национал-либерала (группа Д.Саймона) и один национал-лейборист (группа Макдональда). Цифровое соотношение оказывалось не совсем благоприятным для лейбористской оппозиции, ибо группы Саймона и Макдональда в прошлом всегда шли вместе с «мюнхенцами». Этот недостаток отчасти компенсировался тем, что лейбористам были отданы три очень важных в обстановке войны портфеля: министра снабжения (Герберт Моррисон), экономической войны (Хью Долтон) и труда (Эрнест Бевин), а также тем, что среди консерваторов было несколько ярких представителей внутриконсервативной «оппозиции». Так, министром информации был назначен Дафф Купер, министром по делам Индии — Л.Эмери, а министром авиастроения — лорд Бивербук. Последнее имело особенно важное значение.

В предвоенные годы авиационная промышленность в Англии получила сильное, но несколько нездоровое развитие. В стране было слишком много частных фирм, производивших слишком много разнообразных типов самолетов. Тут действовал естественный закон капиталистической системы хозяйства, помноженный еще на сугубый индивидуализм англичан. Массового выпуска каких-либо определенных марок не было. А между тем сейчас, в ожидании жестокой воздушной войны с Германией, британскому правительству нужно было во что бы то ни стало быстро наладить серийное производство минимального числа типов самолетов — истребителей, бомбардировщиков, разведчиков и т.д. Требовалась радикальная реорганизация авиационной промышленности, закрытие одних и расширение других предприятий, слияние одних и разделение других фирм, полная перекройка всех их планов и намерений. Это была очень трудная задача, и Черчилль не случайно поручил ее разрешение лорду Бивербруку человеку огромной энергии и инициативы, а сверх того, могущественному газетному королю, который никого не боялся. Бивербрук оправдал ожидания Черчилля. Он действительно совершил революцию в английском авиастроении, вызывавшуюся потребностями военного времени. Если Англия осенью 1940 г. благополучно пережила воздушный «блиц», который на нее обрушил Гитлер (о чем я подробно расскажу ниже), если британская авиация сумела тогда отразить нацистское наступление, то это далеко не в последней степени было заслугой Бивербрука. Он действовал жесткими и суровыми средствами (а какая война может быть выиграна в белых перчатках?), но достигал своей цели, которая состояла в том, чтобы нанести удар врагу. Каковы были эти средства, может прекрасно иллюстрировать следующий случай, о котором мне летом 1940 г. рассказал известный английский экономист Джон Мейнард Кейнс.

Бивербрук пришел к выводу, что в интересах развития серийного производства определенного типа машин необходимо объединить авиационную фабрику лорда Наффилда в Оксфорде с одним из предприятий Виккерса. Дело происходило поздно вечером, но Бивербрук не хотел откладывать выполнение важного мероприятия до утра. Он вызвал к себе секретаря и сказал:

— Поезжайте немедленно в Оксфорд и сообщите лорду Наффилду, что с завтрашнего дня его фабрика объединяется с предприятием Виккерса.

Секретарь пришел в ужас:

— Помилуйте, ведь лорд Наффилд не давал на это своего согласия… Он так упрям и… так богат!.. Он ни за что не подчинится решению министерства авиастроения!