Лидия Чуковская - Записки об Анне Ахматовой. 1938-1941

Извозчик сказал: «Ревнивая обида у вас, барышни» (сообщила мне, со слов Анны Андреевны, М. С. Петровых в 1968 г.).

Строки из стихотворения «Ты знаешь, я томлюсь в неволе» – БВ, Четки.

БВ, Четки.

Муся – Мария Яковлевна Варшавская. О ней см. 95.

?

Строки из стихотворения «Звенела музыка в саду» – БВ, Четки.

В это время в комнате Матвея Петровича жид уже не Катышев (НКВД), жили обыкновенные студенты, с которыми можно было обменяться законным порядком.

«Но я предупреждаю вас» – БВ, Седьмая книга; № 52. «Нет, это не я, это кто-то другой страдает» – «Реквием», 3; № 53.

«Ива»; № 10. В сборнике «Из шести книг» существовал отдел «Ива», открывавшийся этим стихотворением. Впоследствии (в БВ) тот же отдел получил название: «Тростник».

В настоящее время причины неудовольствия властей по поводу сборника стихов Анны Ахматовой «Из шести книг» стали известны во всех подробностях. В 1994 году опубликованы документы по истории советской цензуры. (См.: «Литературный фронт». История политической цензуры 1932–1946 гг. М.: Изд-во «Энциклопедия советских деревень».) Книга Ахматовой вышла в свет в 1940 году, в мае, а в сентябре того же года управляющий делами ЦК ВКП(б) Д. В. Крупин подал члену политбюро А. А. Жданову записку, в которой перечислены все недопустимые черты творчества, присущие Ахматовой: никакого отклика на советскую действительность – это раз и, главное, проповедь религии. Им был прилежно составлен целый список упоминаний о Боге, ангелах, литургии, иконах, храмах, о «белом рае» и пр. в стихотворениях Ахматовой. Жданов потребовал сообщить ему имена лиц, виноватых в выпуске книги. Список представили в ЦК – Г. Ф. Александров и Д. А. Поликарпов. (О них см. «Записки», т. 2.) На многих из перечисленных лиц были наложены партийные взыскания. Ответом на эти рапорты явилось специальное постановление ЦК, осуждающее сборник и кончающееся грозным приговором: книгу изъять. Однако изъятие запоздало: книга Ахматовой была с восторгом раскуплена читателями в течение нескольких дней.

Постановление ЦК 1940 года явилось прообразом рокового постановления 46-го.

По-видимому, Лотта.

«Побег» – ББП, с. 100.

Р. —?

По-видимому, начало той элегии – «Россия Достоевского. Луна…», которая впоследствии обрела название «Предыстория». Хотя элегия в БВ помечена 1945 годом («Седьмая книга»), но начата в Ленинграде до войны и окончена в Ташкенте.

«Отцы» – название одной из глав поэмы Б. Пастернака «Девятьсот пятый год». Недаром она в поэме первая – в ней говорится не о 1905 годе, а, как и в «Предыстории» Ахматовой, об эпохе 70—80-х годов – эпохе, предшествующей рождению и Ахматовой и Пастернака, совпадающей с молодостью их отцов и матерей.

В действительности то, что обозначено мною здесь как «Кукла и Пьеро», было первым ростком грядущей «Поэмы без героя».

Позднее, в предисловии к «Поэме», Ахматова сообщила: «Первый раз она пришла ко мне в ночь на 27 декабря 1940 года, прислав мне, как вестника, еще осенью один небольшой отрывок» (курсив мой. – Л.Ч.). На основании своей записи о «Кукле и Пьеро», сделанной 13.XI.40 года, полагаю, что услышанный мною тогда отрывок и был этим осенним «вестником».

В окончательном тексте «Поэмы» отрывок претерпел некоторые изменения. В первом же варианте «Поэмы», в рукописи, подаренной мне Анной Андреевной в Ташкенте осенью 1942 года, он вполне соответствовал услышанному мною 13 ноября в Ленинграде. Привожу его:

Из текста моей записи явствует: говоря со мною 13 ноября 1940 года о будущем цикле и указывая предполагаемую последовательность стихотворений, А. А. сама еще не знала, что продолжает работать над «Северными элегиями» и начинает – над «Поэмой».

(В подаренной мне тетради, после многих перечеркиваний, зачеркиваний и стираний резинкой, написано: «Храм гремел». Думаю, это описка; следует «гремит».)

Окончательный вариант статьи Ахматовой «Пушкин и Мицкевич» пропал во время блокады. Работая над статьей «Две новые повести Пушкина», Ахматова включила в нее свои заметки о польском и русском поэте. Подробнее см. комментарий Э. Г. Герштейн в кн. – ОП, с. 303.

Женя (1937–1997) – сын моего младшего брата Бориса, инженера-гидростроителя. В первый месяц войны Борис Корнеевич ушел в Московское ополчение и осенью 1941 года убит в боях под Москвой.

Ул. Розы Люксембург, 20.

Оригинал поврежден.

«Первый дальнобойный в Ленинграде», – БВ, Седьмая книга; № 54.

Я получила от Корнея Ивановича бумаги, деньги и просьбу немедленно ехать с детьми в Ташкент, куда из Москвы уже уехал он сам.

Я высказала Марине Ивановне свою радость: А. А. не здесь, не в Чистополе, не в этой, утопающей в грязи, отторгнутой от мира, чужой полутатарской деревне. «Здесь она непременно погибла бы… Здешний быт убил бы ее… Она ведь ничего не может».

«А вы думаете, я – могу?» – резко перебила меня Марина Ивановна.

В 1981 году я описала подробно свою чистопольскую встречу с Цветаевой в очерке «Предсмертие». Впервые очерк опубликован в журнале «Время и мы», 1982, № 66 (Нью-Йорк – Иерусалим – Париж). В Москве же – сначала в журнале «Собеседник» (1988, № 3) и затем перепечатан несколько раз, в частности, в сб. «Серебряный век» (М., 1990).

Маршака.

Письмо А. И. Любарской мною утрачено. Письмо Т. Г. Габбе, привезенное мне Анной Андреевной, в виде исключения ввожу в текст: тут и осажденный Ленинград, и тюрьмы, и завещание на будущее.