Александр Алтунин - На службе Отечеству

— Не останавливаться! — то и дело напоминали подразделениям регулировщицы.

Вскоре полк вышел на свое направление. Можно было возвращаться в штаб. Собственно говоря, особого моего вмешательства и не потребовалось. Все было спланировано, предусмотрено, разложено, как говорят, по полочкам, начиная от подъема маршрута на карте и кончая привалами и приемом пищи личным составом. Сказалась подготовка офицеров штаба и лично командира полка майора Зайца.

Случается так: встретишь человека, побудешь с ним всего несколько часов, но он надолго, иногда и на всю жизнь, остается в твоей памяти. С Филиппом Федоровичем Зайцем свели меня фронтовые пути-дороги во время эпизода, о котором уже рассказал выше, да были еще две-три короткие встречи в ходе начавшегося вскоре наступления на западном берегу реки Сож. Он мне запомнился своей быстрой походкой, мгновенной реакцией, прямотой в суждениях.

Филипп Федорович все время был в движении, до всего старался дойти сам.

— Привычка, старший лейтенант, — на одном из привалов признался он мне. — Еще с Халхин-Гола. Где сам проморгаешь, там, как правило, прореха. Да и эта война многому научила.

О себе за весь марш Филипп Федорович Заяц сказал буквально два слова, и то мимоходом, сравнивая природу родной Днепропетровщины со здешними блеклыми красками поздней осени. Лишь спустя некоторое время, когда я прибыл в полк на должность командира батальона, а майор Заяц в это время уже убыл с повышением в соседнюю дивизию, узнал от однополчан, что Филипп Федорович добровольцем пошел в армию. Окончил пехотное училище имени Верховного Совета РСФСР. За халхин-гольские бои удостоился ордена Красной Звезды. В том же году ему было досрочно присвоено звание старшего лейтенанта. Затем последовало повышение в должности. Перед самой войной он окончил академию.

Великую Отечественную войну встретил в 201-й стрелковой Латышской дивизии на должности начальника оперативного отделения. Испытал горечь отхода, не раз пришлось лежать под бомбежками, водить в контратаки обескровленные батальоны, сдерживая врага до последнего.

Филипп Федорович оборонял подступы к Москве. За умелую организацию боя, личную отвагу при освобождении города Боровска был награжден орденом Красного Знамени. Затем 197-я стрелковая. Бои под Брянском, Унечей. Человек неробкого десятка, он не терялся в трудных ситуациях. Под селом Мокрый Верх гитлеровцы прижали батальоны полка к земле. Личным примером поднял стрелковые цепи и опрокинул врага.

Боевым прошлым, наградами Филипп Федорович старался не выделяться среди окружающих его офицеров. Был скромен и ровен с подчиненными, заботился о них. С подходом полка к реке Сож разослал офицеров штаба по подразделениям, с тем чтобы они проверили обеспечение людей горячей пищей. Маленький штрих из полковой жизни, но говорит он о важном — командирской заботе о людях.

— Поймите, — говорил Филипп Федорович, — личный состав устал, намерзся, да еще и поест всухомятку. Какое тут может быть настроение! На пустой желудок дальше дело не пойдет. И организовать прием пищи нужно в темное время суток. С рассветом много не сделаешь. Не до того будет.

Командир полка как в воду глядел. Мне потом рассказали. Часов в восемь утра появилась "рама" [26] Так называли фронтовики немецкий двухфюзеляжный самолет-корректировщик "Фокке-Вульф-189". , а спустя полчаса под охраной истребителей пожаловали бомбардировщики. Застучали зенитки, полк открыл по противнику огонь из стрелкового оружия. Тут уж было бы не до еды.

В течение дня налеты вражеской авиации продолжались с интервалами в несколько минут. Не успеют наши пилоты отогнать фашистских стервятников, как те появляются вновь. Однако потерь полк не понес, если не считать убитых лошадей из трофейной команды. И здесь сказалась предусмотрительность командира полка: заранее рассредоточил подразделения.

Таков он был, командир 889-го стрелкового полка майор Филипп Федорович Заяц.

Возвратившись в штаб дивизии, я доложил майору Румянцеву о выполнении задачи. Петр Васильевич был доволен. На мой недоуменный вопрос: какую я принес пользу полку? — заметил:

— Главным образом принесли пользу себе. Посмотрели, как работает штаб, командир. У Зайца многому можно поучиться — толковый, знающий офицер.

Я согласно кивнул.

— Ну вот, а говорил, что напрасно проболтался несколько часов. Я вас туда специально послал. Теперь будет что и с чем сравнивать в других частях.

Приказа о смене передовых частей корпуса, которые в ходе боев на правом берегу реки Сож понесли значительные потери, все еще не поступало. В ожидании прошло несколько дней. В один из них дивизия скрытно сосредоточилась у села Ветка. Теперь до передовой было, как говорят, рукой подать. Отчетливо слышалась не только артиллерийская канонада, но и ружейно-пулеметная перестрелка.

Наконец долгожданный приказ прибыл. В ночь на 20 ноября дивизия на левом берегу Сожа сменила левофланговые части 96-й и правофланговые части 260-й стрелковых дивизий. Смена прошла быстро, без особых осложнений. Передавая районы обороны, командиры сменяемых частей ознакомили нас с системой огня противника, последними данными разведки. Фашисты не проявляли особого беспокойства: видимо, не знали о нашем перемещении.

Остаток ночи и следующий день 889-й и 828-й стрелковые полки, находившиеся в первом эшелоне дивизии, дооборудовали позиции, вели разведку переднего края противника, пополняли боеприпасы. Штабы с получением боевого приказа на наступление готовили документы. Командиры полков, батальонов и рот с офицерами приданных и поддерживающих частей и подразделений проводили рекогносцировочные работы; в этот раз дивизию усилили двумя танковыми, самоходным, артиллерийским полками, несколькими специальными дивизионами и батальонами. Правда, танковые и самоходный полки были изрядно потрепаны в предыдущих боях и насчитывали всего лишь десятка два боевых машин.

Следует сказать и еще об одной немаловажной детали: перегруппировка корпусом сил и средств, частичная передача нам боевых участков других дивизий значительно усилили мощь наших сил на сожском плацдарме.

Вечером из штаба корпуса прибыл приказ, согласно которому дивизия получила задачу прорвать оборону противника на участке хуторов Новая Жизнь, Золотой, овладеть высотой 144,1, Лопатине, поселком и железнодорожной станцией Костюковка.

По данным разведки, в полосе наступления дивизии гитлеровцы успели создать крупные узлы сопротивления, включающие в себя инженерные сооружения, доты, дзоты, отсечные позиции, сплошные минные поля, сеть проволочных заграждений. Местность благоприятствовала противнику. Оседлав холмы, немцы под перекрестным огнем держали подходы к переднему краю. Поэтому выполнение предстоящей задачи накладывало большую ответственность на организаторов боя.