Филипп Александр - Королева Виктория

Для королевы, как и для всей страны, это лето оказалось непохожим на предыдущее. Виктория осунулась. Она стала раздражительной, потеряла интерес к политическим проблемам, возникавшим каждый новый день, к меморандумам и проектам законов, представляемым ей на рассмотрение. Она поделилась этим с лордом М и услышала в ответ: «Это совершенно нормально, вы молоденькая девушка, а ведете жизнь государственного мужа». Все, в том числе и Мельбурн, думали о том, как бы выдать ее замуж, тогда как сама она желала и дальше наслаждаться своей свободой: «Почему я должна выходить замуж именно сейчас? Почему нельзя подождать с этим еще года три-четыре?» К этому она добавляла: «Я так привыкла делать то, что мне хочется, что девять шансов из десяти, что я не смогу ужиться ни с одним мужчиной».

Особенно ее раздражало то, что за нее уже сделали выбор, даже не спросив ее мнения, и вели с ней разговоры об одном лишь Альберте. Альберте, которого с самого рождения прочила Виктории в мужья ее кобургская бабка. Альберте, которому кормилица сказала, когда ему было три года, что он непременно женится на королеве. Альберте, которого воспитывали в строгом почтении к церкви, готовя к брачному союзу с его двоюродной сестрой. Альберте, который никогда не знал ни одной другой женщины. Даже не заглядывался ни на одну из них. Альберте, который предпочитал общество ученых мужей. Альберте, о котором дядюшка Леопольд прожужжал ей все уши. Альберте, который должен был осенью приехать в Англию и визита которого она ждала «с отвращением».

Да, во время их первой встречи три года назад он ей даже понравился. Но с тех пор она стала королевой Англии. Столько значительных событий произошло в ее жизни, столько важных решений было принято исключительно ее волей. И если политика вызывала у нее скуку, то беспокойная жизнь, которую она теперь вела, очень ей нравилась: она любила свои «утренние выходы», во время которых лорды преклоняли перед ней колена, чтобы приложиться к ее ручке, и «drawing-rooms» [23] Официальные приемы при дворе (англ.). , во время которых юные барышни взволнованно прохаживались в ожидании того, что их представят королеве; любила театры, где ее всегда встречали аплодисментами, и балы, где она всегда блистала. К тому же она прекрасно помнила, что ее двоюродный брат не проявлял никакого интереса к светским развлечениям, страдал желудком, не любил ночи без сна, английскую еду, язык Шекспира и лондонский туман.

Юный немецкий принц рос в деревне, в романтическом замке Розенау — летней резиденции герцогов Кобургских. Его отрочество прошло за сбором гербариев, игрой на органе, катанием на коньках и наблюдением за звездами. Он любил слушать журчание ручья и рев оленей по осени. Его родное герцогство с большим замком в самом его центре, с театром, со средневековыми улочками и непритязательным протоколом сильно походило на Пумперникель, который выведет Теккерей в своей «Ярмарке тщеславия». Это опереточное королевство насчитывало никак не более ста пятидесяти тысяч жителей, тогда как население одного Лондона составляло два миллиона человек. Вернувшись из Италии, Альберт поступил в Боннский университет и изучал там историю и право, а Виктория в это время принимала министров, читала дипломатические депеши и открывала сессии парламента самой могущественной державы в мире.

В 1835 году, накануне своей конфирмации, Альберт продемонстрировал свой высокий культурный уровень восхищенным жителям Кобурга, собравшимся в зале Гигантов герцогского замка. Но не слишком ли образованным он был и, говоря откровенно, не слишком ли занудливым? Кстати, Виктория не пригласила его на свою коронацию, но получила от него в высшей степени вежливое послание, которое он подписал: «Your Majesty’s most obedient and faithful servant, Albert» [24] «Альберт, самый покорный и преданный слуга Вашего Величества» (англ.). .

Что касается лорда Мельбурна, то он был не в восторге от этого немецкого кандидата в мужья королевы: «В брак с двоюродным братом вообще лучше бы не вступать, к тому же эти Кобурги не слишком популярны за границей. Русские их терпеть не могут». Он сетовал, что при дворе и так уж слишком много говорят по-немецки. А кроме того, существовало столько других принцев, мечтавших жениться на государыне самого богатого королевства в мире!

Датский король послал на ее коронацию своего старшего сына. Но идиллии у них не получилось. Был среди гостей и герцог де Немур, снаряженный в Англию его сестрой Луизой, страстно желавшей женить его на Виктории. Но той сын Луи Филиппа совсем не понравился. Ей нравился лорд Паджет, который носил на груди ее портрет, и она иногда провожала краешком глаза этого красивого офицера, когда он проходил мимо нее в своем голубом мундире. Но брак с одним из ее подданных мог иметь «много отрицательных моментов», в этом королева была согласна со своим премьер-министром. Известная сплетница княгиня Ливен не преминула, правда, заметить, что единственным мужчиной, за которого королева хотела бы выйти замуж, был лорд Мельбурн.

Общаясь с дядюшкой, Виктория настаивала «на том, что она не брала на себя никаких обязательств» в отношении Альберта. Она даже просила бельгийского короля отменить визит в Англию двух ее двоюродных братьев. Тонкий дипломат, Леопольд послал к ней целую толпу Кобургов, чтобы она ощутила дух семьи: за сыновьями Фердинанда приехал еще один его племянник — Александр Менсдорф. И тут чуть не разыгралась трагедия. Виктория призналась, что не осталась равнодушной к роскошной шевелюре этого немецкого принца двадцати шести лет от роду. В день расставания после «Боже, храни королеву» и пушечных залпов она расцеловала своих кузенов и особенно нежно — Александра: «Мы были так близки духом, так дружны, так счастливы».

Леопольд, присоединившийся к семейному сборищу в Англии, был весьма раздосадован. Виктория не должна ошибиться кузеном! От Альберта же 1 октября пришло письмо, что они с братом не смогут выехать раньше 6-го числа. Она была шокирована этим: «Я нахожу, что они не слишком-то торопятся сюда».

Но вот наконец 10 октября в половине восьмого она стояла наверху центральной лестницы Виндзорского дворца и встречала их карету. Два кобургских юноши превратились в мужчин: «С волнением я вновь смотрела на Альберта. Он очень хорош собой».

Этим все было сказано. Всего нескольких часов хватило, чтобы все ее возражения отпали: «Альберт очень мил и необыкновенно красив, у него изумительные голубые глаза, прелестный нос, красивые губы, изящные усы и маленькие бакенбарды. У него хорошая фигура, широкие плечи и тонкая талия. Он покорил мое сердце».

Спустя три дня она объявила Мельбурну, что сделала свой выбор. Но хотела подождать еще год, прежде чем выходить замуж. Премьер-министр ответил, что это слишком долгий срок: «Мы встали, я схватила лорда М за руку и сказала ему, что всегда чувствовала его доброту и отеческую поддержку. Я была так счастлива...»