Филипп Александр - Королева Виктория

Они привозили в Лондон роскошные ювелирные изделия и черных слуг, превращенных ими в рабов. За сумасшедшие траты этих нуворишей, вкладывающих целые состояния в развитие железных дорог и промышленности, стали называть «набобами». Именно они заложили основы экономической мощи Британской империи.

Чтобы лучше контролировать Ост-Индскую компанию, английское правительство стало постепенно прибирать ее к своим рукам. Ее «управляющий», отныне назначаемый правительством, проводил политику аннексии индийских земель и экспроприации ценностей к вящей выгоде английского королевства и ее величества. Видя эти сказочные богатства, ежегодно поступающие в ее казну, Виктория, которую имамы и магараджи задарили изумрудами и кашемировыми шалями, как-то не удержалась и воскликнула: «Индия должна принадлежать только мне!»

А Персия находилась под опекой русского царя. В 1840 году и эмир Афганистана решил, в свою очередь, заключить союз с Россией. Неприятная перспектива для англичан! Отныне они оказывались лицом к лицу с русскими. Лорд Окленд решил организовать карательную экспедицию в Кабул, дабы свергнуть неугодного англичанам тамошнего правителя и посадить на трон более сговорчивого. Но эта операция обернулась для англичан крахом. Впервые за время правления Виктории они отступили в Индии.

Расположенное в Бенгальском заливе государство Синд любезно позволило английским войскам проследовать через свою территорию и горько поплатилось за это. Чарльз Нэпьер разогнал местных эмиров и захватил их земли. Нисколько не заблуждаясь насчет нравственной оценки этого последнего завоевания, он отправил в Лондон телеграмму, в которой написал: «Peccavi», что означало: «Я согрешил».

Но королеву все это нимало не заботило. Наконец-то она отправлялась на континент! Это Луиза, жена бельгийского короля, уговорила ее нанести визит своему отцу Луи Филиппу. Луиза была любимой дочерью французского короля. Она очень переживала из-за того, что европейские правящие дома с пренебрежением относились к ее отцу. Король Пруссии отказался ехать в Англию на крестины Берти через Париж. Возвращался он через Бельгию, где встретился и побеседовал с Леопольдом. Что касалось австрийского и русского императоров, то они упорно продолжали считать Луи Филиппа узурпатором. «Царь будет сильно разгневан, но мне ничего не остается, как пойти на это!» — воскликнула Виктория, поддержанная Альбертом. Французскую королевскую семью связывали с Саксен-Кобургами тройные узы. После свадьбы Луизы и Леопольда Клементина, вторая дочь Луи Филиппа, вышла замуж за Августа, сына Фердинанда. А герцог де Немур женился на дочери Фердинанда Виктуар.

Еще в июне королева посвятила в свои планы Пиля и лорда Абердина и получила их одобрение: эта поездка сгладит разногласия, возникшие между Францией и Англией из-за событий на Востоке. Стороны договорились о родственном визите, который королева нанесет Луи Филиппу в замок д’Э, его владение в Нормандии. Министры посоветовали Виктории не объявлять о своей поездке до закрытия парламентской сессии из опасений, что оппозиция вигов во главе с Пальмерстоном станет возражать против нее.

В Париже иностранные послы, узнав о приезде Виктории во Францию, не могли скрыть своей досады. «Так, значит, она приезжает, эта девочка-королева! Да это просто детский каприз! Король никогда бы не пошел на это!» — воскликнул австрийский посол граф Аппоний. Кое-кто даже заключал пари, что в последний момент англичане передумают.

Сам же Луи Филипп пребывал «на седьмом небе» от радости. Впервые после встречи Генриха VIII и Франциска I на «Поле золотой парчи» британский монарх наносил визит французскому [34] В июне 1520 г. во время встречи Франциск I победил Генриха VIII в борцовском поединке, на который тот его вызвал. , и Луи-Филипп готовился оказать самый радушный прием своей царственной гостье. Рядом с его замком была выстроена деревушка из нескольких бревенчатых домиков с минаретами, которые король называл «smala» [35] Smala(h) — свита главы арабского племени, его чада и домочадцы. (Прим. пер.) , так как они напоминали те шатры, в которых его четвертый сын герцог Омаль захватил недавно в Алжире многочисленное семейство Абд аль-Кадира. Пушки в Нормандию доставили из Дома инвалидов в Париже, столовое серебро и другую посуду также привезли из столицы, а кровать для королевы — из Англии. В парке музыканты репетировали «Боже, храни королеву» и «Саксонский марш» принца Альберта.

Посетит ли королева Париж? Виктории очень бы этого хотелось. Но она обещала не удаляться от побережья, дабы не вынуждать парламент назначать регентский совет. Должен ли французский король встретить английскую королеву прямо на море? Он собирался именно так и поступить. Но его дочь Луиза умоляла его отказаться от этой затеи, и Гизо поддержал бельгийскую королеву: «Заход судов в Трепор очень не прост, это осуществимо лишь в течение нескольких часов в день. Король рискует оказаться в открытом море с королевой Викторией, не имея возможности пристать к берегу. Два монарха, оказавшиеся за пределами своих государств и не способные, ни тот ни другая, вернуться на родину, могут стать всеобщим посмешищем».

В сопровождении своего министра Луи Филипп обошел весь замок. Королеву решили поселить на первом этаже. Окна ее спальни выходили на розарий. «Ковры там были сняты. Король спросил, не считаю ли я, что их следует положить на место. Я ответил, что нет. Сейчас тепло, а паркет здесь очень красивый, настолько красивый, что ни один английский паркет с ним не сравнится». Рядом располагался будуар принца, обитый темно-красным бархатом. Еще один будуар предназначался для королевы: «Король с неимоверной дотошностью вникал во все мелочи, требуя, чтобы у королевы были все необходимые удобства. Вчера он пришел в ярость от того, что замки секретера плохо блестели. Они будут блестеть как следует».

Наконец в субботу, 2 сентября, все было готово к приему гостей. И вот королевская яхта появилась в виду Шербура. Этот пароход водоизмещением в несколько тысяч тонн 23 апреля был освящен и получил название «Виктория и Альберт». Капитаном королевской яхты по-прежнему оставался Адольф Фицкларенс. Экипаж судна насчитывал две сотни моряков.

Королевская чета заканчивала одеваться, когда к их яхте пришвартовался «Плутон» с принцем де Жуанвилем на борту. За завтраком сын Луи Филиппа рассказывал Виктории и Альберту о том, что они видели на французском берегу, вдоль которого плыли. Море было таким же голубым, как и небо, и королева любовалась красными островерхими крышами домов Трепора: «Нам открылась маленькая бухта, зажатая меж скал, со старой, очень живописной церквушкой на берегу, не похожей ни на что из того, что можно увидеть в Англии».