Константин Бесков - Моя жизнь в футболе

К перерыву между таймами на табло барселонского стадиона «Ноу камп» светились нули.

В этом матче в первый раз на чемпионате мира появился полузащитник Хорен Оганесян. Читатель помнит, это Хорен забил мяч в ворота чемпионов мира 1978 года аргентинцев в Буэнос-Айресе (в апреле 1982-го, когда мы готовились к мировому турниру). Ему суждено было решить и судьбу матча с бельгийцами.

Блохин отдал мяч Гаврилову, тот был почти у самого углового флага на половине поля бельгийцев. Юрий пытался сделать прострельную передачу. Мяч угодил в бельгийского защитника и отскочил назад к Гаврилову. И тут Юрий увидел Оганесяна, передвигавшегося на месте левого инсайда и готового с ходу пробить. Гаврилов точно послал ему мяч. Оганесян, не останавливая и не подправляя, с ходу, сильно подрезав, пробил в верхний угол… Гол-красавец! Муарон столь немедленного удара не ожидал и потому опоздал с броском.

Счет мог и удвоиться: Блохин хорошо подал угловой, мяч попал к Бессонову, расположившемуся вблизи от ворот. Правильно подставь голову, и будет гол! Стопроцентно голевая позиция… Но Бессонов промахнулся.

Вспоминаю этот матч как матч упущенных возможностей! Бельгийцы били по нашим воротам с флангов и издалека, с близкого расстояния и почти с линии наших ворот. А наши игроки стремились разыграть мяч «до верного», чуть ли не завести его в ворота. Что-то исчезло. Не ощущалась уверенная нацеленность. Наши футболисты стали играть ниже своих возможностей. Усталость? Моральный износ? Нервозность? Закулисные раздоры — кстати, сильно преувеличенные слухами и досужими сплетнями?

Вот мнение Олега Блохина, изложенное в его книге «Право на гол»: «В составе сборной СССР, которая в сезоне 1981 года успешно завершила отборочные игры и завоевала путевку в финал, мне было приятно выступать. Я получал удовольствие от игры всей команды. Мы могли разнообразно атаковать и уверенно обороняться. Грамотно, в зависимости от соперника, применяли тактическую расстановку, хорошо использовали штрафные и угловые удары, могли навязать сопернику свою волю. И отношения в команде изменились к лучшему.. Мало-помалу я находил общий язык с главным тренером сборной К. И. Бесковым. Он мне даже как-то сказал: «Ты у меня в сборной будешь играть до сорока лет!..»

Отношения в команде действительно были нормальные, благожелательные. Если кто-то и шел к «своим» тренерам, к Лобановскому или Ахалкаци, то приватно, и я не думаю, что их разговоры как-то отразились на игре сборной. Не могу сказать, что глава нашей спортивной делегации В. Л. Сыч пытался руководить командой, вмешивался в установки.

4 июля мы должны были победить. Поляков устраивала ничья.

Опять жара под 40 градусов. Иссякли силы у Бессонова — к такому выводу пришел врач. Но Владимир был очень нужен команде, мы просили его «еще немного, еще чуть-чуть». Явно хворал Чивадзе. Давала о себе знать травма, полученная Рамазом Шенгелия в предыдущей игре. Сильно сдал физически Сулаквелидзе. Расклеился Гаврилов, потерял уверенность Блохин.

Поэтому наша средняя линия держала форвардов, как говорится, на голодном пайке. Поэтому и нападающие не выполнили план игры. Неудивительно, что они не часто били по польским воротам. Удивительно другое: то, что они за всю игру ни разу не ударили по ворогам сборной Польши!

Тренер сборной команды Италии Энцо Беарзот после этого матча сказал: «Сборная СССР удивила. Она сделала все, чтобы сыграть вничью, хотя ей нужна была только победа».

У поляков основные силы были стянуты в оборону, включая нападающих. По воротам Дасаева первый раз по ходу встречи пробил Анджей Бунцол — на 39-й минуте!

Олег Блохин начал матч активно. На 9-й минуте безупречно исполнил штрафной удар. Мяч летел на голову Бессонова, находившегося на очень выгодной позиции, но тот снова, уже в который раз, не попал в ворота. Блохин дал острый пас на выход им могли воспользоваться два-три наших игрока, но не воспользовался ни один. Затем Блохин дал отличный пас Гаврилову, тот обвел двух польских футболистов и сделал острейшую передачу рванувшемуся к воротам Шенгелия, но вратарь Млынарчик успел перехватить мяч. На 27-й минуте Хорен Оганесян сделал просто-таки ювелирную передачу, Сулаквелидзе с близкого расстояния бил головой — опять мимо…

После в раздевалке Тенгиз Сулаквелидзе сокрушался:

— Сто лет буду помнить! Как я мог промазать!

Будем справедливы, поляки тоже тревожили Дасаева, у его ворот были серьезные моменты, когда били Бунцол, Бонек, Смолярек. Это, пожалуй, закономерность футбола: если вы не забиваете, вам забивают. К счастью, наша оборона свою задачу на игру выполнила. А ведь против нее играли знаменитый форвард Гжегож Лято и не менее знаменитый Збигнев Бонек, весьма скорые на голы.

90 минут пролетели как горький сон. Думаю, что тем нашим футболистам, которые были на поле, они показались в несколько раз более долгими. Тягостный матч, и… мы выбываем из дальнейшей борьбы.

Спортивное руководство, пресса и даже сами участники сборной оценивали наше выступление на турнире в Испании как неудовлетворительное. Например, Олег Блохин в книге «Право на гол» написал:

«Даже если допустить, что мы выиграли бы матч у сборной Польши и вошли в четверку, все равно нельзя было считать нашу игру удачной…

…На чемпионате мира я из-за травмы Буряка остался без главного моего партнера. Мы с Буряком составляли оригинальный тандем. Оригинальный потому, что я не знаю случаев, чтобы в такой манере играли полузащитник и нападающий… К сожалению, Гаврилов, который раньше умело выполнял роль разыгрывающего полузащитника, на чемпионате почему-то сник. В день матча со сборной Польши по каким-то еле заметным штришкам я почувствовал, что не все мы внутренне мобилизованы на серьезную борьбу. Накануне Бесков снова советовал мне больше играть «на острие атаки». «А кто же будет разыгрывать?» — спросил я Константина Ивановича. «Ты отдай мяч Гаврилову, он знает, что с ним делать», — ответил главный тренер. Бесков верил в Гаврилова до последнего. Мне рассказывали запасные игроки, что уже во время матча, когда чуть ли не каждый пас Гаврилова шел в ноги к полякам и все видели, что его следует заменить, Бесков в ответ на такое предложение резко бросил: «Что вы мне будете заменять Гаврилова, когда он у меня выполняет работу на двести процентов?!»

Но потом сам эту замену все-таки произвел…

На послематчевой пресс-конференции К. И. Бескову задали вопрос: «Не считаете ли вы, что своими апелляциями к партнерам, частым выражением недовольства их действиями Блохин мешал им играть?» Бесков ответил: «Считаю, что в первую очередь он мешал играть самому себе. Он больше разговаривал, чем играл…»