В. Балязин - Герои 1812 года

Однако внешне блестящая жизнь гвардейского офицера в царствование Павла I не была легкой. Каждый день проходил в разводах, учениях, смотрах «в высочайшем присутствии». Императором в офицерах особенно ценилось знание устава и умение ловко и красиво исполнять приемы с эспонтоном (род копья) и шпагой, а также соблюдение регламентированной одежды и прически. «Малейшая ошибка против формы, слишком короткая коса, кривая букля и т. п. возбуждали гнев его и подвергали виновного строжайшему взысканию». Мемуары современников сообщают, что незначительной ошибки офицера во время вахтпарада в присутствии императора было достаточно для его ареста и даже исключения из службы. «Протяжный и сиповатый крик Павла: „Под арест его!“» — запомнили многие из гвардейских офицеров.

Александр Сеславин, всегда одетый по форме и тщательно причесанный, своим серьезным отношением к исполнению служебных обязанностей удостоился благосклонности царя. «По повелению его величества, я с двумя орудиями, находясь всегда при лейб-батальоне, ходил в Гатчину, Павловск и Петергоф. Вскоре потом назначили меня адъютантом (батальона. — А. В. ), и на маневрах я пришел в палатку его величества с рапортом к фельдцейхмейстеру. Увидев меня, мой шеф спрятал личико на грудь августейшей своей матери. Много стоило труда августейшему родителю уговорить упрямого фельдцейхмейстера, который плакал, кричал и барахтал ножками, чтобы принял от меня рапорт и то не иначе, как отворотясь от меня, и протянув назад ручку, в которую я вложил рапорт…»

Исправное исполнение своих адъютантских обязанностей гвардии подпоручиком Александром Сеславиным вскоре было оценено: «Усердная и ревностная служба Ваша обратила на Вас Императорское Наше внимание, почему, во изъявление особливого Нашего к Вам благоволения пожаловали мы Вас почетным кавалером державного ордена Св. Иоанна Иерусалимского… Дан в Гатчине сентября 9 дня 1800 г.».

Грудь Александра украсил первый в его жизни орден — восьмиконечный Мальтийский крест из белой эмали, которым он, очевидно, особенно гордился, поскольку никто из его сверстников-сослуживцев (за исключением брата Николая) награжден не был.

Через полгода благоволивший к Сеславину Павел I был убит. Началось царствование Александра I.

Известие о смерти Павла и вступлении на престол Александра в столице было принято, по свидетельству современников, с радостью. Однако «этот восторг проявлялся главным образом среди дворянства, остальные сословия приняли эту весть довольно равнодушно».

Наступившее время самодержавного «конституционализма» породило много иллюзий в просвещенной части дворянства. Но «дней александровых прекрасное начало» завершилось аракчеевщиной — 1825 годом.

Цари меняются, но служба остается… Как обычно, в 6 часов утра адъютант гвардейского артиллерийского батальона Сеславин 2-й отдавал строевой рапорт инспектору всей артиллерии и командиру батальона Аракчееву, строго следившему за исполнением этой обязанности адъютанта. Приняв от генерала распоряжения, Сеславин записывал их в книгу приказов и развозил по ротам. После утреннего развода день проходил в ведении служебной переписки, выполнении поручений по осмотру караулов, рот. Каждый последующий день был подобен предыдущему. Однообразие службы угнетало. В свободные от дежурства вечера Сеславин читал книги по военной истории, увлекшись, просиживал иногда и ночи.

Он сдружился со своим сослуживцем, молодым эстляндским бароном подпоручиком Романом Таубе, ставшим его добрым товарищем. Позднее, в 1809 году Таубе, за отличие в русско-шведской войне произведенный в капитаны, получит следующее стихотворное послание от находившегося в отставке Сеславина:

Часто проводя время вместе, друзья выезжали в свет на званые вечера, балы. Молодого, красивого гвардейского офицера Сеславина принимают в петербургских гостиных, где он нередко встречает нежные улыбки женщин. Но рассеянный образ жизни требовал денег. Естественно, жалованья подпоручика не хватало. На небогатого отца городничего рассчитывать не приходилось. Оставалось единственное средство, довольно распространенное среди гвардейской молодежи, — жить в долг. Стремясь не быть в числе последних, Сеславин залезает в долги, с каждым годом все более обременявшие его.

…В январе 1805 года Сеславин выходит в отставку поручиком и покидает Петербург. Нам неизвестна причина, побудившая его оставить службу, но, вероятно, не последнюю роль в этом решении сыграли начавшие его тяготить однообразие службы, безденежье, а отсюда невозможность вести общепринятую столичную жизнь гвардейского офицера, а также затянувшееся пребывание в одном чине.

В 1805 году Россия, обеспокоенная расширением наполеоновской Франции за счет соседних государств, вошла в состав антифранцузской коалиции. В определенной мере этому решению способствовал известный ответ Наполеона на протест Александра по поводу расстрела герцога Энгиенского. Нота, составленная по приказу первого консула, содержала откровенный намек на участие сына (Александра) в убийстве отца (Павла). Царь никогда не простил Наполеону этого оскорбления, по свидетельству участников заговора, вполне заслуженного.

В июле Австрия и Россия заключили военную конвенцию о совместных действиях против Франции. Война была решена.

В августе Сеславин, узнавший о скором начале кампании, вновь возвращается в строй. В Петербурге он получает назначение в десантный корпус графа П. А. Толстого, предназначавшийся для действия в Ганновере, захваченном войсками Наполеона. Гвардейский поручик Александр Сеславин — командир конной артиллерии корпуса, в его ведении четыре орудия (из них два приобретены на личные средства цесаревича Константина).

Командующий десантным корпусом — генерал-лейтенант Толстой был более придворным, чем военным человеком. Этот сановник, по отзыву современников, отличался добротой и великодушием. При таком командире служба офицеров была избавлена от грубостей, мелочной опеки и придирок. По роду своих обязанностей Сеславин, часто встречавшийся с генералом, сумел завоевать его полное расположение.

…12 сентября из Кронштадта на одном из кораблей военного флота с десантным корпусом Сеславин отправился к берегам Шведской Померании. Первое в его жизни морское путешествие продолжалось неделю. К концу плавания буря разметала корабли: утонуло несколько казаков, «взвод кирасиров был брошен на дальний остров, где и зазимовал; погибло несколько пушек и зарядных ящиков». Орудия, вверенные Сеславину, уцелели. Собравшись в Штральзунде, русский десант вскоре двинулся в Ганновер. Но, вопреки надеждам Сеславина, жаждавшего испытать свое мужество в битве, корпусу не пришлось сразиться с неприятелем. Его попросту не оказалось. Наполеон, сосредоточивший свои силы в Баварии, очистил Ганновер.