В. Балязин - Герои 1812 года

За границей Александр посещал академии, университеты и «другие просвещенные учреждения».

Необходимо заметить, что Александр Алексеевич в полковники был произведен в 22 года. Это сулило ему головокружительную карьеру, но по словам современников, «не надмило его». Вообще все Тучковы были просты в обращении с людьми самых разных социальных слоев.

Наверное, все они, и особенно юный Александр, мечтали о славе. И каждый лелеял в своей душе подвиг, который в результате и совершил. Но честолюбие таких людей прекрасно, потому что оно деятельно и по сути своей всегда направлено на общее благо. Это не то желание признания и власти, которое идет от сознания собственного превосходства, и для которого все пути к славе хороши, и цель готова оправдать любые средства к ее достижению. Душа Тучковых чиста и бережлива, поэтому все, что исходило от них, было хорошо, и не могло быть дурно.

В 1804 году Александр вернулся домой и в следующем году был переведен в Муромский пехотный полк. Первый в своей жизни бой Тучков принял в русско-прусско-французской войне в 1806 году, где командовал Таврическим гренадерским полком и особенно отличился в сражении при Голымине. Беннигсен, при составлении донесения Александру не забыл упомянуть о доблести полковника, который вместе с князем Щербатовым «под градом пуль и картечи действовал как на учении».

За отличие в кампании Александр был награжден орденом Владимира 4-й степени и Георгия 4-й степени. А также назначен шефом Ревельского пехотного полка.

С этим полком Тучков участвовал и в русско-шведской войне 1808–1809 годов, с ним в 1810 году и вошел командиром 1-й бригады в 3-ю пехотную дивизию Коновницына, которая отличилась в мае 1812 года в Вильне на Высочайшем смотре полков дивизии Коновницына, с ним защищал Молоховские ворота в битве за Смоленск 5 августа 1812 года, с ним бился под Лубином, и во главе своего Ревельского полка и Муромского 26 августа был послан братом Николаем на помощь князю Багратиону к деревне Семеновской, где впереди всего Ревельского полка со знаменем в руках, перед дрогнувшими от ураганного огня солдатами, был разорван на части ядрами и снарядами, обрушившимися на него со всех сторон и в один момент.

Но это все было потом, а пока Александр только вступил в новое звание и осматривал вверенный ему полк.

Необходимо отметить, что благодаря своим прекрасным душевным качествам он был с любовью принят солдатами.

В 1807 году Александр Тучков со своим полком участвовал в Фридландском сражении и сумел продержаться в течение трех часов против неприятеля, превосходящего силы русских.

В 1808 году генерал-майор Тучков со своим полком попал в корпус Барклая-де-Толли и воевал в Финляндии, где участвовал в кровопролитном бою при Иденсальми. А в кампании 1809 года был назначен дежурным генералом при Барклае-де-Толли. За особые отличия в этих кампаниях на тридцать втором году жизни он был произведен в генерал-майоры.

В 1811 году 33-летний Александр Алексеевич неожиданно просит императора об отставке, ссылаясь на состояние здоровья. На самом деле безграничная любовь к Маргарите Нарышкиной, в 1806 году ставшей его женой, и только что родившемуся сыну Николаю занимает все его мысли. А поскольку Тучковы умеют жить, целиком посвятив себя чему-нибудь, то Александр считает честным уйти теперь с военной службы и посвятить свою жизнь семье, поселившись в небольшом любимом им поместье в Тульской области. К тому же он жалел жену, которая изводила себя тревогами за его жизнь теперь более, чем когда-либо, потому что из-за рождения мальчика не могла уже следовать за мужем повсюду. Ее постоянная нервность и грусть передавались ребенку. Он рос слишком восприимчивым и слабым. Все это тревожило Александра, и страх, которого он стыдился и старался скрыть, страх потерять сына и оставить несчастной Маргариту, страх за них и страх за себя, свою жизнь, впервые показавшуюся ему ценной, из-за того, что ее так ценила Марго, заставил его принять решение об отставке и просить ее у Александра I.

Но император отклонил просьбу Тучкова, и к 1812 году Александр Алексеевич получил 1-ю бригаду 3-й пехотной дивизии Коновницына. Новые, ответственные обязанности отвлекли его от тревожных мыслей, и только по дороге в Смоленск, куда он шел вместе с армией Барклая-де-Толли для соединения, ночной страх жены, ее сон, бледность и слезы вернули его к прежним мыслям. Но он постарался прогнать их. Это было необходимо, чтобы успокоить Маргариту, придать силы для того, чтоб она смогла добраться до Москвы. Поэтому только раз коснулся его сердца холодок при слове «Бородино», коснулся и по приказу исчез, и всю душу наполнили мысли о любви, счастливой жизни под Тулой, о воспитании единственного сына. Успокоился Александр, успокоилась Маргарита, и на следующий день, прощаясь с ним перед отъездом, она улыбалась и крестила его на дорогу.

Во время движения соединившейся армии к Поречью, Александр Тучков находился в отряде брата Павла Алексеевича и, как уже известно читателю, участвовал в битве под Лубином, во время которой Павел Алексеевич был захвачен в плен. Братья знали от адъютанта Орлова, что Павлу сохранена жизнь, и надеялись, что после победы он сможет вернуться в Россию.

26 августа 1812 года Бородинская битва началась с массированного удара по левому флангу князя Багратиона. Не прошло и часа, как Багратион прислал Николаю Тучкову адъютанта с приказом о подкреплении у деревни Семеновской. Ни минуты не раздумывая о том, что можно не выполнить приказ командующего другой армией, Николай отправляет на помощь того, в ком более всех уверен — 3-ю пехотную дивизию Коновницына и с ней того, кем более всех дорожил, — младшего брата Александра.

Неприятель сумел завладеть Семеновскими флешами, когда подоспела дивизия Коновницына, и штыками выбила французов с занятой позиции.

Разъяренный неудачной атакой неприятель обрушил на сражающихся ураган ядер и картечи. Сотни солдат повалились на землю замертво. Ревельский полк дрогнул и стал беспорядочно отступать.

Стоны, крики не замолкали вокруг ни на минуту. Но Александру вдруг почудился женский крик, далекий и страшный. «Марго», — пронеслось в голове, но солдаты продолжали отступать, и Александр бросился вперед, чтобы их остановить.

— Да что же вы, ребята, неужто трусите? — прокричал он, но новое свинцовое облако картечи накрыло полк, и с перекошенными от ужаса лицами солдаты бросились уже врассыпную, не слушая своего командира.

— Ах, так! — хватая бегущих за мундиры, снова закричал генерал, и ярость исказила его лицо. — Боитесь, так я один пойду! Смотрите!

И с этими словами, не думая больше ни о чем, только «остановить!», он схватил дымящееся, брошенное на землю знамя своего полка и ринулся вперед.