Курт Мейер - Немецкие гренадеры. Воспоминания генерала СС. 1939-1945

Силами 49-й пехотной дивизии Кристо был занят довольно быстро. В скором времени атака на Фонтени продолжилась. Земля вздрогнула. На 10-ю роту 26-го гренадерского моторизованного полка СС, сражавшуюся перед нами, обрушилась лавина металла. За очень короткое время на ее позициях взорвалось более 3000 артиллерийских снарядов. Рота отчаянно сражалась на северной окраине Парк-де-Буалон. Высокие деревья выворачивались с корнем и падали на оборонительные позиции. Вслед за огненным валом двинулась армада танков. Танки вели беглый огонь, посылая снаряды в лесную чащу. Пехота противника наступала, следуя за танками, и позиции роты были захвачены. Некоторые ротные опорные пункты продолжали бой, но вскоре и они были подавлены. Наша артиллерия не была на тех огневых позициях, которые позволили бы остановить атаку. Части 49-й британской пехотной дивизии прорвались на южный край леса, но были остановлены там 9-й ротой 26-го гренадерского моторизованного полка СС.

Используя короткую огневую поддержку нашей артиллерии, 9-я рота 26-го гренадерского моторизованного полка СС во главе с командиром батальона атаковала британцев. Рота вышла к северному краю леса, прорываясь на старые позиции. В рукопашном бою она потеснила англичан назад к северу. Этот участок леса снова твердо удерживался 3-м батальона 26-го гренадерского моторизованного полка СС. Но победа была недолгой. Сосредоточенный огонь тяжелой артиллерии и прицельный огонь танков нанесли роте тяжелый урон. Остатки роты были оттеснены к северному краю Фонтени.

Фронт дивизии был стабилен, но потери достигли критической величины. Ни о каком дивизионном резерве не было и речи. На основании данных радиоперехватов мы заключили, что на левом фланге нашей дивизии назревает новая атака крупных сил противника. На участке обороны бравой учебной танковой дивизии был потерян Тийи-сюр– Сель. Дивизия сражалась за Тийи не один день.

Утром 21 июня я покинул командный пункт дивизии и перешел на участок 26-го гренадерского моторизованного полка СС. На командном пункте 3-го батальона 26-го полка на ферме к северу от Фонтене я встретил его командира штандартенфюрера СС Мёнке. Развалины фермы окружала высокая ограда, за земляным валом лежали в ожидании эвакуации раненые. Убитых товарищей похоронили в саду. Густой туман, стелившийся по земле, окутывал разрушенные строения. Танки и противотанковые орудия заняли огневые позиции за оградой, а расчеты были заняты маскировкой своих орудий. Противник вел беспокоящий огонь по всему участку полка, но особенно по дороге Роре – Фонтени.

После краткого совещания в сопровождении доктора Штифа я осторожно приблизился к Фонтени. Окраины селения были завалены обломками, а ядовитый дым пожарищ смешивался с туманом. Вдруг перед нами появились два солдата 2-го батальона 26-го гренадерского моторизованного полка СС. Они держали в руках котелки и искали свое отделение. Мы пересекли главную улицу селения и пробирались в северном направлении. Перед нами был маленький лесок, за который шел такой яростный бой.

Перешагивая через тела убитых англичан, я добрался до позиций 15-й роты 26-го гренадерского моторизованного полка СС. Солдаты с изнуренными лицами занимали оборону в окопах и воронках. Офицеров не было вовсе: все они были либо убиты, либо ранены. Ночью разведчики отвезли в тыл тело убитого командира роты. Какие же прекрасные отношения должны были существовать между ротным командиром и его солдатами, если даже его останкам не позволили попасть в руки врага.

Настроение юных солдат было для нас непостижимо. Они коротко сообщили мне о последнем бое и их участии в боевых действиях. Их героизм в бою был для них очевиден. Они говорили о противнике без ненависти, наоборот – все время подчеркивали высокий боевой дух врага. В оценках наших солдат сквозило также чувство горечи, когда они говорили о преимуществах боевой техники противника. Снова и снова я слышал: «Черт побери, где бы мы были сейчас, если бы у нас была такая же, как у противника, боевая техника?» Мы все еще не видели в небе ни одного германского самолета.

Молодые солдаты говорили, что мне пора идти, поскольку начинало светать и огонь артиллерии противника с каждой минутой будет становиться все сильнее. Огненный вал застал нас в центре селения. Я прыгнул за каменную лестницу и ждал, пока закончится это утреннее приветствие. Один из моих спутников лежал на улице – прямым попаданием его разорвало на куски. Мы стремительно бежали через селение, преследуемые ураганным артиллерийским огнем, обрушившимся на Фонтени, и были рады покинуть эти развалины. Мощному артиллерийскому огню подвергся также участок 3-го батальона 26-го гренадерского моторизованного полка СС. Было ли это увертюрой перед ожидавшимся наступлением?

Батальонный командный пункт был всего в 100 метрах, но это расстояние казалось бесконечным. Наконец, перебежками от укрытия к укрытию мы до него добрались.

Тем временем наступил день и поступили первые донесения. Фонтени подвергся атаке противника со стороны Сен-Пьера и Кристо. Вражеские танки двигались по низкому восточному берегу реки и начали пробиваться к Фонтени. Начался танковый бой. Наши пятнистые «Пантеры» с их намного превосходившими пушки танков противника орудиями имели преимущество (75-мм длинноствольная пушка танка T-V «Пантера» по бронепробиваемости даже превосходила 88-мм пушку танка T-VI «Тигр». – Ред.). Все поле боя было усеяно горевшими танками противника. Если бы только у нас еще были в достатке боеприпасы! Нашей артиллерии приходилось вести огонь экономно; снабжение стало почти невозможным.

Телефонная связь со штабом дивизии не была нарушена, так что оперативный офицер смог сообщить мне, что на правом фланге дивизии все спокойно. Я оставался с батальоном почти до вечера и воочию убедился в поразительно высоком моральном духе подразделения. Все атаки на Фонтени были отбиты в жестоком бою. 49-я британская дивизия не смогла поколебать нашу оборону на левом фланге.

Я вернулся в штаб дивизии с наступлением темноты. Пылающий фронт являл собой призрачную картину. На дороге Кан – Виллер-Бокаж еще горели обломки нескольких автомобилей. Эти автомобили должны были доставить боеприпасы на фронт. Вражеские истребители сняли с них эту ответственность. Боеприпасы взорвались в нескольких километрах от линии фронта.

Я видел обеспокоенные лица моих офицеров. Не говоря об этом открыто, мы знали, что надвигалась катастрофа. Статичный вид боевых действий на убийственном плацдарме к северо-западу от реки Орн неизбежно вел к уничтожению развернутой там танковой дивизии. Столкнувшись с огромным превосходством противника, поддерживаемого огнем на море, на земле и в воздухе, мы могли предсказать, где развалится фронт. Тактическое «закрепление» стоило нам кровопролитных боев и невосполнимых потерь наших лучших воинов и уничтожения ценной боевой техники. До сих пор мы не получили никакого пополнения взамен наших раненых или убитых солдат и ни единого нового танка или артиллерийского орудия.