Сергей Нечаев - Три дАртаньяна

— Я пришел к вам, граф, — заявил он, — чтобы сказать, что его высокопреосвященство умирает, и, мне кажется, вам недолго здесь оставаться.

— И вам тоже, господин дю Трамбле! — ответил узник, верный самому себе. Однако и после смерти кардинала дю Трамбле остался комендантом Бастилии, а когда маршалу де Бассомпьеру предложили свободу, он сам не захотел выходить из тюрьмы.

— Я государственный человек, — заявил он, — верный слуга короля, а со мной так поступили! Я не выйду из Бастилии до тех пор, пока сам король не придет ко мне просить об этом. Притом мне не на что жить! — Послушайте меня, — сказал ему маркиз де Сен-Люк, — выходите лучше отсюда! А со временем, если вам захочется, вы снова можете здесь поселиться.

Получив свободу, де Бассомпьер вновь вступил в свою прежнюю должность полковника швейцарцев. Хотя ему было уже шестьдесят четыре года, это был еще сноровистый и очень активный мужчина, все такой же, как и в дни молодости, никого не боявшийся и умевший вовремя вставить острое словцо. А вот мнение о нем Таллемана де Рео:

«Он был еще приятен собой и хорошо выглядел, невзирая на свои шестьдесят четыре года; по правде говоря, он стал немного строить из себя шута и все еще норовил отпускать остроты, но молодого задора ему уже недоставало, и они у него зачастую не получались».

Сохранив крепкое здоровье, маршал много ел, но никогда не жаловался на расстройство желудка. Но вот однажды, после роскошного обеда у господина д’Эмери, он заболел, но, пролежав в постели десять дней, поправился и отправился обратно в Париж. По дороге он остановился на ночлег в гостинице и ночью, крепко заснув, умер тихо и без страданий. Произошло это 12 октября 1646 года. Его смерть, как утверждает в своих «Мемуарах» мадам де Мотвилль, не произвела большого впечатления при дворе. Его манеры устарели, а так как все прежние важные лица уже сошли с политической сцены, то и этот важный вельможа, остававшийся еще в живых, мешал вышедшему на передний план новому поколению знатных дворян.

Мадам де Мотвилль пишет:

«Об этом вельможе, которого так любил Генрих IV, которому так покровительствовала Мария Медичи, которому все так удивлялись и так хвалили в юности, в наше время не жалели. Он сохранил еще некоторые остатки своей красоты, был утонченно вежлив, обязателен и щедр. Но молодые люди не могли его терпеть. Они говорили, что он более не в моде, что он слишком часто рассказывает басни, что он всегда говорит о себе и своем времени. Некоторые из них были к нему так несправедливы, что насмехались даже над тем, что он давал им роскошные обеды, когда ему самому не на что было иной раз пообедать. Кроме недостатков, которые не без оснований ему приписывали, ему вменяли как порок и то, что он любил нравиться, что он щегольски одевался и что, принадлежа ко двору, при котором господствовала вежливость и уважение к дамам, он продолжал жить при дворе, где мужчины как бы стыдным считали быть вежливыми с дамами и при котором честолюбие и скупость сходили за лучшие добродетели важных особ и благороднейших людей века. А между тем, несмотря на то что де Бассомпьер был стар, старость его стоила больше молодости самых отличных и вежливых людей нашего времени».

Важным персонажем всех трех частей трилогии Александра Дюма является принц де Конде, он же Луи II де Бурбон, известный под именем Великого Конде, одного из знаменитейших полководцев Франции.

Он родился в 1621 году в Париже. Его отцом был принц Генрих II де Бурбон-Конде, матерью — Шарлотта-Маргарита де Монморанси, любовница короля Генриха IV.

Три первых ребенка Генриха и Шарлотты-Маргариты умерли в самом раннем возрасте, а Луи повезло. При жизни отца (до конца 1646 года) он носил титул герцога Энгиенского.

Образование Луи де Бурбон получил у иезуитов в Бурже.

В девятнадцатилетнем возрасте он вступил в брак с Клер-Клеманс де Майе-Брезе, племянницей кардинала де Ришелье, которой в тот момент было всего тринадцать лет. По поводу этого брака де Куртиль в своих «Мемуарах графа де Рошфора» пришет:

«Нужно сказать, что герцог Энгиенский женился на мадемуазель де Брезе, племяннице кардинала, и его отец был вынужден пойти на этот брак, чтобы обеспечить себе жизнь или, как минимум, свободу. Его сын рассматривал этот брак как цепи, которые на него навесили; он презирал свою жену и упрекал ее в тысячах разных вещей. С ее рождением все было нормально, и она, без сомнения, происходила из старинного семейства. Тем не менее герцог Энгиенский обратился к специалисту в области генеалогии, чтобы узнать детали, и тот сообщил ему, не знаю, правда то или нет, что семейство де Майе, из которого она была родом, имело в основе незаконнорожденного ребенка от архиепископа Турского. Для герцога этого оказалось достаточно, чтобы не только унизить свою жену, но еще и посмеяться над кардиналом. А так как ничего не могло произойти, чтобы тому об этом тут же не доложили, кардинал так рассердился, что только и ждал с тех пор предлога, чтобы отомстить».

Последнее очень важно, так как отношения принца де Конде и кардинала де Ришелье с тех пор складывались весьма непросто.

Военную карьеру Луи де Бурбон начал в семнадцать лет: знатное происхождение гарантировало ему быстрое продвижение по службе, а войны в те времена шли практически повсюду. Через три с небольшим года он уже командовал армией в Пикардии.

Но дело тут было не только в происхождении. Благодаря своим военным талантам в двадцать два года Луи де Бурбон (тогда еще герцог Энгиенский) отличился в войне с испанцами, преградив путь войскам короля Филиппа IV, двинувшимся на Францию со стороны Фландрии. В этой войне, 19 мая 1643 года, полководец одержал свою первую блестящую победу в сражении под Рокруа.

Пятнадцатого мая вице-король испанских Нидерландов граф д’Ассумар, намереваясь вторгнуться в Шампань, избрал для атаки своей армии, насчитывавшей двадцать восемь тысяч человек, небольшой город-крепость в Арденнских горах, находившийся в нескольких километрах от тогдашней испанской границы. Однако Рокруа храбро защищался, хотя там было всего полторы тысячи человек гарнизона. Герцог Энгиенский, командовавший французской армией, находился в окрестностях Вервена, когда узнал об осаде Рокруа. На военном совете он, при поддержке генерала де Гассиона, настоял на том, чтобы было дано генеральное сражение. Это было достаточно рискованное решение. С одной стороны, характер местности не позволял развернуть мощную французскую кавалерию. С другой стороны, только что было получено известие о смерти короля (Людовик XIII умер 14 мая), и это тоже склоняло к действиям с оглядкой — в такой момент Франция не могла себе позволить поражение.