Николай Амосов - О природе человека

53 года занимаюсь хирургией и сейчас вшиваю клапаны в сердце. Но кроме этого всю жизнь занимаюсь не своим делом: сначала окончил технический вуз, потом исследовал человека и общество. Имел свой подход: создание компьютерных моделей живых систем от клетки до Общества. 30 лет заведовал отделом биокибернетики у академика В. М. Глушкова.

Вот к чему я пришел: не нужно философий. Не нужно отвлеченных, абстрактных измышлений. Уже возможен естественно-научный подход для объяснения всего сущего.

Вот мои посылки: Общий Алгоритм Разума и биология человека. Скажу сразу конечный вывод: биология человека пока еще сильнее разума.

О мире. Он материален, но неуравновешен и изменчив. Создаются и распадаются новые структуры. Но есть «стрела времени» — усложнение дошло до человека, и замаячил новый виток развития, когда формируются искусственный разум и даже жизнь.

В связи с этим — о чудесах, что не поддаются объяснению физики. Сам не видел ни разу, но так много пишут, что опасаюсь сказать: «Не может быть никогда». Мой покойный друг, физик, академик В. Е. Лашкарев говорил: «Существует другая физика. Иногда она замыкается на нашу, и тогда происходят чудеса». Не берусь комментировать. Это может иметь отношение к Богу… Если есть «физика» с другой материей, пространством и временем, то почему бы не быть другому разуму и другой этике? Вот вам и Бог! Мне, однако, вполне достаточно нашего банального материализма: он все может объяснить о человеке и мире. В том числе потребность в чудесах и Боге.

Превыше всего — Разум. Ах — Разум! Таинственный Высший судья, предмет мифов. Может быть, я — хвастун, но еще 25 лет назад предложил гипотезу об Общем Алгоритме Разума, будто бы он действует во всех живых системах — от клетки до общества. Говорю ответственно: написаны книги, защищены диссертации, делаются модели.

В нашем отделе мы создали на компьютерах эвристические модели организма, личности, общества, чтобы вооружить ими оперативный разум врача, педагога, политика,' ученого. Много не преуспели: нет спроса на настоящую разумность, а значит, нет и средств.

И еще одно: пусть психологи не верят, но искусственный интеллект возможен. Я говорю это серьезно, хотя отлично сознаю, что это пока бездоказательно.

О, Человек, загадка из загадок, венец природы и ее проклятье! Ученые примерили, что 95 процентов наших генов одинаковы с обезьяньими. Даже не верится: Христос, Будда и рядом — гориллы. Грустно…

Природа человека: стадное животное, наделенное творческим разумом. Животное — значит, инстинкты. Разум — значит, учет обстоятельств, дальнего будущего, выбор целей. Но есть творчество — а значит, и переделка самого себя. Но насколько? Две тысячи лет науке психологии, а единого мнения нет как нет. И продолжаются изобретения: социализм, фашизм, социально справедливое и прочие общества. Все с расчетом на идеального человека.

У всех живых существ есть три генеральные программы, в порядке их значимости: сохранить себя, продолжить род, улучшить вид. Правда, этот порядок меняется в зависимости от цикла размножения, условий жизни, пола и возраста. Основные программы дробятся на многие частные потребности. Они в комбинации с разумом и временем дают великое разнообразие чувств. Их ни в какую модель не вместить, приходится обобщать.

Вот что я наисследовал с помощью анкет в «Литературной газете», «Неделе», «Комсомольской правде», а также различных экспертов. Люди разные. По главному качеству — силе характеров, что определяет способность к напряжениям, 10 процентов самых сильных отличаются от 10 процентов слабых в 3 раза. Видимо, такие же различия по потребностям, хотя уточнить не удалось. У разных людей разные приоритеты потребностей, зависящих от степени удовлетворения. Несомненно, сильнейшие — боль, голод, собственность. На втором месте, а периодами и на первом, — секс, любовь к детенышам. На третьем (не у всех и неодинаково) — общественные потребности: общение, лидерство, свобода, но и подчинение авторитету, подражание.

Сюда же можно отнести корни этики: чувство справедливости при любых обменах — вещами, словами, поступками. Тут уж проявляются эгоизм и альтруизм. Потребность правды: чтобы слова соответствовали образам.

А ложь — неприятна. Потребность веры. Симпатии и антипатии — до ненависти и агрессии. Четвертое место занимает любознательность.

Так говорят цифры. К биологии чувств прибавляются убеждения от идеологии. Это словесные формулы, привитые обществом: «хорошо — плохо» и «как надо». Так вот: значимость убеждений оценивается всего в 30 процентов от чувств. Воспитуемость как возможность изменения врожденных потребностей, оценивается в 25 процентов. Это значит, что «сильно жадного» не превратишь в щедрого, а только, возможно, уменьшишь жадность.

Воспитуемость и значимость убеждений— единственные рычаги для идеологии, чтобы изменить гражданина. Как видите, возможности невелики. Если учесть, что эгоизм и альтруизм соотносятся как 10:1, то чего стоят всякие фантазии по части «сделаем революцию, изменим условия, наладим воспитание и создадим идеальное общество»? Нет, в ангелочков граждан не переделаешь.

Спрашивается: на что же тогда рассчитывать? Как конструировать общество? Большинство сильных потребностей — жадность, страсть к лидерству — антиобщественно. Если их еще натренировать на 30 процентов да вооружить ненавистью, то каких же можно получить подлецов! Может быть, эксперты преувеличивают? Думаю, что нет. Все так. К счастью, имеются в запасе у природы еще несколько благоприятных факторов. Во-первых, лидеров и крайних эгоистов — меньшинство. Им противостоит масса средних и слабых, у которых есть потребность объединяться против насильников и властолюбцев. В этом — надежды демократии. Во-вторых, существуют лидеры-альтруисты, они могут и сами организовывать общество так, чтобы «был порядок», не стесняясь использовать страх, убеждения и обман. И, в-третьих, есть надежда на разум, если развивать его образованием, то люди рассчитают компромиссы и найдут оптимум сосуществования. Так что дело наше не безнадежно. Разум поможет. Конечно, его тоже «заносит», но чем выше уровень развития общества, тем меньше. Поэтому нужна наука — для правящей элиты, а образование — для всех граждан.

Психологию мы пытались воплотить в моделях личности. В них суммируются отношения граждан и общества к труду. При крайнем упрощении можно вывести три уравнения: «труд — плата» — это стимул, «труд — утомительность» — это тормоз, «плата — чувство» — рост приятности от платы и уменьшение от утомления. Последнее прямо зависит от тренированности и силы характера. Следует определить не только, сколько человек выдаст труда, сколько заработает, но и какой уровень душевного комфорта получит, то есть сколько у него в связи с этим будет счастья и несчастья. Разумеется, для этого надо учесть многие потребности, динамику «надежд и разочарований». Модели составляются с учетом видов деятельности, отношения субъекта к правительству, идеологии, другой социальной группе, уровень довольства материальной жизнью и результатами оценки своей роли в обществе. Это — наши исследования только в одной сфере — сфере труда.