Олег Смыслов - Генерал Абакумов. Всесильный хозяин СМЕРШа

Там он обращался к двум женщинам-сотрудницам горкома и к трем мужчинам (руководитель сектора партийных кадров обкома, инструктор горкома, секретарь сельскохозяйственной группы), у которых просил билет. И только последний пообещал ему его дать, если хоть один (из восьми) у него останется к вечеру. Далее из показаний Николаева 3 декабря 1934 г.:

«Затем я сошел вниз, вышел из здания Смольного и гулял в течение часа вернулся в Смольный. Поднявшись на третий этаж, я зашел в уборную, оправился и, выйдя из уборной, повернул налево (направился к выходу). Сделав два-три шага, я увидел, что навстречу мне идет Сергей Миронович Киров на расстоянии 15–20 шагов. Я, увидев Сергея Мироновича Кирова, остановился и отвернулся задом к нему, так что когда он прошел мимо, я смотрел ему вслед в спину. Пропустив Кирова от себя на 10–15 шагов, я заметил, что на большом расстоянии от нас никого нет. Тогда я пошел за Кировым вслед, постепенно нагоняя его. Когда Киров завернул налево к своему кабинету, расположение которого мне было хорошо известно, вся половина коридора была пуста — я подбежал шагов пять, вынув на бегу наган из кармана, навел дуло на голову Кирова и сделал один выстрел в затылок. Киров мгновенно упал лицом вниз. Я повернулся назад, чтобы предотвратить нападение на себя сзади, взвел курок и сделал выстрел, имея намерение попасть себе в висок. В момент взвода курка из кабинета напротив выскочил человек в форме ГПУ, и я поторопился выстрелить в себя. Я почувствовал удар в голову и свалился.

Когда я очнулся и постепенно начал приходить в себя, я подумал, что сейчас умру. Ко мне кто-то подбежал, меня стали осматривать и унесли в комнату».

Таким образом, убийство Кирова Николаевым было банальным актом личной мести и не более. А в соответствии с ней тут же отпадают другие версии: Николаеву помогали руководители Ленинградского НКВД Медведь и Запорожец по приказу Троцкого и Зиновьева (сталинская версия) и Кирова убил Николаев с помощью Медведя и Запорожца по приказу Сталина (хрущевская версия). Но существовала еще и третья. О ней написал генерал П.А. Судоплатов (один из руководителей разведки советских органов безопасности) в своих мемуарах:

«Высшие чины НКВД, особенно те, кто был осведомлен о личной жизни Кирова, знали: причина его убийства— ревность обманутого мужа. Но никто из них не осмеливался даже заговорить об этом, так как версию о заговоре против партии выдвинул сам Сталин, и оспаривать ее было крайне опасно». И еще:

«Материалы, показывающие особые отношения между Мильдой Драуле и Кировым, о которых я узнал от своей жены и генерала Райхмана, в то время начальника контрразведки в Ленинграде, содержались в оперативных донесениях осведомителей НКВД из ленинградского балета. Балерины из числа любовниц Кирова, считавшие Драуле своей соперницей и не проявившие достаточной сдержанности в своих высказываниях на этот счет, были посажены в лагеря за «клевету и антисоветскую агитацию»».

Что ж, можно допустить и эту версию, но все-таки правдоподобной выглядит личная месть Николаева за свое тяжелое положение с момента увольнения из Института истории партии. Человеком он был крайне самолюбивым, эмоциональным, честолюбивым, надменным, мстительным, злобным, замкнутым и нервным. Именно таким его рисуют очевидцы.

Николаева отовсюду выбрасывали, и что же этому неуравновешенному, физически неполноценному, обиженному жизнью человеку оставалось делать? Только мстить! Кстати сказать, 2 декабря при загадочных обстоятельствах погиб охранник Кирова. Его везли к Сталину, который лично сам вел опрос всех работников Смольного. Тогда же прошла информация, что когда его везли из Большого дома, то при повороте Борисов выпал из открытой грузовой машины и разбился насмерть.

Думаю, теперь не особенно важно: убили Борисова или он выпрыгнул сам, испугавшись ответственности. Но если даже и убили, то только для того, чтобы не всплыли факты безобразного отношения к охране первого лица г. Ленинграда. Борисову было уже около 50. И все знавшие его удивлялись, как такой сугубо штатский, пожилой человек приставлен к охране С.М. Кирова.

И еще, Михаила Васильевича Рослякова, который присутствовал в момент убийства Кирова в Смольном, так никто и не допросил ни разу. С 4 декабря меняется руководство Лениградского управления НКВД, меняются следователи, и с 4 по 8 декабря Николаев признает свое знакомство с рядом известных оппозиционеров. В результате из 14 человек, привлеченных по делу «Ленинградского центра», только трое на предварительном следствии на допросе признали свою причастность к убийству Кирова. Девять обвиняемых признали лишь свою принадлежность в прошлом к оппозиции, а один ни в чем себя виновным не признал.

Тем не менее 29 декабря в 6 часов 40 минут суд огласил приговор.

14 человек вместе с Николаевым были приговорены к расстрелу.

В своей замечательной книге-расследовании Алла Кирилина впервые приводит уникальный документ, подписанный начальником Ленинградского управления НКВД Л. Заковским и начальником СПО Ленинградского управления НКВД Лупекиным: «С 1-го декабря [1934] по 15 февраля 1935 г. всего было арестовано по контрреволюционному троцкистско-зиновьевскому подполью — 843 человека.

Эта цифра слагается из репрессированных:

1. По делу «Ленинградского центра».

2. По делу «Московского центра».

3. Членов зиновьевской контрреволюционной организации, связанной с обоими центрами.

4. Участников зиновьевско-троцкистского подполья, арестованных до 3 февраля 1935 г.

5. Зиновьевцев и троцкистов, арестованных по трем последним операциям в количестве 664 человека».

(Операции по арестам 664 человек проводились в течение трех дней — 3, 10 и 15 февраля.)

Через десять дней после убийства Кирова областное управление НКВД уже составило списки тех, кто подлежал высылке из Ленинграда. Не внушающих политического доверия набралось около одиннадцати тысяч человек.

На следующий день после суда над Николаевым Сталин разослал всем членам Политбюро письмо ко всем партийным организациям: «Уроки событий, связанных с злодейским убийством тов. Кирова».

А через два дня после убийства газеты сообщили о постановлении Президиума ЦИК: дела обвиняемых в терроризме вести в ускоренном и упрощенном порядке, прошения о помиловании по таким делам не принимать, приговоренных к высшей мере наказания сразу же казнить.

Все шло к большому террору.

15 июля 1936 г. в приказе НКВДСССР № 00240о повышении чекистской бдительности Г. Ягода указывал:

«Уроки, вытекающие из убийства товарища Кирова, обязывали все органы НКВД, всех работников НКВД коренным образом перестроить методы своей работы в соответствии с усложнившейся обстановкой борьбы, повысить дисциплину в работе и, прежде всего, решительно покончить и до конца выкорчевать оппортунистическое благодушие и ротозейство».